Печать Соломона (книга вторая) (СИ)

— Что… что вам от меня нужно? — голос купидона звучал хрипло и глухо.
— Ничего такого, что не было бы и в твоих интересах, дружище. Я смотрю, ты озаботился собственной безопасностью? Все эти многоэтажные охранники на входе… Их я, по правде сказать, слегка попортил, но твое дальнейшее существование меня, представь, тоже изрядно беспокоит. Ты ведь понимаешь, что про тебя все забыли лишь на короткое время? Задумывался, что будет, когда они все же вспомнят?
— Да. — Купидон, все ещё настороженно глядя на присевшего на корточки рядом с бассейном человека, попытался принять более благородную позу, но вскоре оставил попытки, поняв их безнадежность. — Но…
— Но ты все ещё здесь! — жестко перебил Альфред. — И даже если твой план не состоит исключительно в том, чтобы перетрахать напоследок весь персонал этого отеля, он с высокой вероятностью все равно полное дерьмо!
— И что вы… ты предлагаешь? — С аргументами его похитителя было до странного сложно спорить. Никакого даже подобия плана на собственное будущее у Акриила не было: он просто забил на все и решил плыть по течению, как по своему обыкновению и поступал во всех случавшихся с ним жизненных коллизиях.
— В точности следовать моим инструкциям, как я и говорил.
— А если я откажусь? — поняв, что убивать и пытать прямо сейчас его, судя по всему, не собираются, Акриил принялся проверять свою удачу на прочность.
— Ангел мой, у тебя, возможно, возникли ошибочные представления о наличии у тебя свободы выбора. Беру вину за этот прискорбный факт полностью на себя и спешу их развеять: свободы, как и выбора, у тебя нет! — В то время, как его давешний мучитель произносил эти слова, безымянный палец на правой руке купидона пронзила хорошо знакомая ему по мучившим его ночами кошмарам вспышка ледяной боли. Но в этот раз что-то было иначе: холод от шрама принялся распространяться от запястья вверх по руке.
— Н-не… Не-е-е-ет! — Альфред со спокойным интересом наблюдал, как купидон, у которого оледенение уже начало пробираться от предплечья к центру груди, грозя вот-вот остановить сердце, с истеричным воем таращится на свою промерзающую до кости конечность и медленно оседает в бассейне, вода в котором успела покрыться тонкой коркой льда.
— Ты принял мою помощь, и поэтому само твое существование теперь находится всецело в моих руках, — добил мужчина, вдоволь налюбовавшись агонией пухлого ангела. Все кончилось так же быстро, как и началось. Лёд на поверхности воды вдруг исчез, а хватающий ртом воздух купидон обнаружил, что по-прежнему сидит задницей в подогретом бассейне, а его рука — все ещё рука, а не сомнительного качества эскимо. Он не мог понять, привиделось ли ему все происходящее, или же произошло на самом деле, но при любом раскладе повторения он не хотел.
— Кто ты, дьявол тебя возьми, такой? — уняв рвущуюся из горла истерику, Акриил поднял затравленный взгляд вверх, заглядывая в нечитаемое лицо существа перед ним.
— Поверь мне, дьявол, даже если бы и существовал, смотрелся бы на моем фоне невинной монашкой. Но не сомневайся, шансов выжить, кроме тех, что предлагаю я, у тебя нет! Готов слушать?
Акриил с третьей попытки уселся на бортик бассейна и, не обращая никакого внимания на свой далекий от парадного вид, обречённо ответил, слегка заикаясь после всего пережитого: — Д-да…
— Замечательно! — Альфред полез во внутренний карман смокинга, заставив купидона вновь напрячься, и достал оттуда бумажный сверток, который принялся не спеша разворачивать. — Итак, в самое ближайшее время тебя посетит какое-нибудь высокопоставленное начальство из этого вашего премилого кружка юных повелителей вселенной. Неважно, кем бы он ни оказался, ты будешь говорить ему то и теми словами, какими я тебе скажу. — Альфред извлёк из сверка пластиковый тубус по размеру не больше сигарного чехла, в котором лежали несколько свернутых листков бумаги, и передал его Акриилу. — Надеюсь, что у тебя в организме недостаток клетчатки, поскольку после того, как ты прочтешь и запомнишь все, что там написано, сами листы придется съесть! — Игнорируя скривившуюся рожу купидона, мужчина продолжил, доставая из вороха коричневой бумаги очередной предмет. — Далее… Это будешь носить при себе в любое время. Даже срать и трахаться вместе с ним! При этом никто не должен его видеть, так что соблаговоли проявить в этом вопросе изобретательность!
— Но з-зачем это? — Очередным предметом, оказавшимся в руках купидона, стал короткий обоюдоострый нож в кожаных ножнах, по форме больше всего напоминающий наконечник копья. Все лезвие и рукоять были испещрены какими-то узором, больше всего напоминающим руническую вязь. Символы Акриилу показались незнакомыми, хоть и напоминали руны викингов, о которых он когда-то читал.
— Считай это страховкой. — Альфред скомкал опустевший сверток и засунул остатки упаковочной бумаги в карман брюк. — Так и мне, и тебе будет спокойнее.
— Но зачем? Зачем я вообще всем вам сдался?!
Видя, что ангел снова находится на грани истерики, Альфред отшвырнул окровавленную тряпку, которой до этого вытирал лицо, и, слегка скривившись, чуть сбавив тон, похлопал ангела по голому плечу:
— О, не переживай, друг мой, тебя ждет великое будущее! У меня на твое существование большие планы!
— Этого я и боюсь… — Акриил рвано выдохнул. — Хорошо. И что теперь?
Альфред мельком глянул на наручные часы:
— Что ж, мы пока идем по графику. Охрана узнает об уменьшении собственных рядов в лучшем случае через четверть часа, так что на изучение инструкций и поздний ужин у тебя десять минут. Можешь приступить сразу же, как я уйду.
— П-понял. — Акриил зябко повел плечами и нервно покосился на тубус, который так и сжимал в левой руке. — А п-потом что?
— Дальше выбегай в коридор и начинай верещать о покушении на твою персону. А, еще одно: там в фойе в легкой отключке после тяжелого дня валяется блондинка-администратор сего почтенного заведения. Не сочти за труд сделать так, чтобы она не вспомнила моего лица.
— Д-да, хорошо! Я все сделаю! — Видя, что его теперь уже сообщник встал и собрался уходить, купидон приободрился. — Но к-куда?..
— А, за меня не беспокойся! — Альфред беспечно махнул рукой, на ходу подхватывая автомат и окровавленное полотенце. — Я пойду взгляну на местный бассейн. Уж так мне его нахваливали!
С этими словами он вышел, оставив купидона наедине с пузырящейся водой и кипящим от обилия впечатлений мозгом. С минуту Акриил тупо глядел в стену, механически сжимая в ладони кинжал. Сделанная из неизвестной ему темной, почти черной древесины увесистая рукоять странным образом успокаивала. Тяжело вздохнув и перестав гипнотизировать фактурную штукатурку, ангел раскрыл тубус, вытащил оттуда три листка, исписанных мелким убористым почерком, и взялся за чтение.
========== Глава 2 / Давние времена ==========
Свет есть отсутствие тьмы; Тьма есть отсутствие света…
Таким образом, тьма и свет – лишь частные случаи тени.
Гермес Трисмегист
Люцифер не находил себе места. Такого не случалось с ним уже многие столетия. Он давно чувствовал, что на всех них надвигается что-то ужасное, осознал это, когда пропала его связь с Гавриилом. Но сегодняшний его сон показал, что он недооценивал угрозу.
Он хорошо помнил, с чего началась их история. Как и многие до них, они не создали вселенные вокруг себя, а пришли в них как гости и путники. Их было всего двое, когда они разыскали эти миры: обожженные, полуразрушенные, но выжившие в неизвестном катаклизме. Это место было идеально для двух братьев, изгнанников из собственного мира, находящихся в вечном поиске и одержимых наукой и познанием. Первым они нашли мир, полностью занятый исполинскими деревьями да лианами, обвивавшими их стволы.
Лес, названный ими Эдем, простирался на многие тысячи километров вокруг, не имея ни конца, ни края и ни единой живой души под сводами своих крон. Странное то было место, полное загадок и тайн прошлого, искаженное и сломанное. Предметы в нем, находившиеся, казалось, на расстоянии вытянутой руки, могли на деле быть за сотню километров в другой стороне, верх оказывался низом, а наружная сторона изнанкой. Позднее братья выяснили, что лес пронизывает сеть Троп, связывающих различные части нескольких вселенных. То были остатки системы переходов, созданной кем-то, кто жил здесь до них, и ныне лежащей в руинах, но все же пригодной для использования.