Мир вашему дому!
Ребята и девчонки на станции занимались в основном изучением природы Сумерлы и генетическими опытами, иногда выполняя мелкие поручения разных организаций; подобное положение дел было одной из основ земной адхократии — создание не структур, а людей, способных при нужде быстро формировать эти структуры на пустом месте, а по исполнении задания — так же быстро расформировывать их, не давая возникнуть мощной бюрократии. Станция, пионерский отряд, лес и традиционная возможность быстрого перемещения в пределах освоенной части планеты позволяли с недоумением воспринимать слово "скука".
Несчастного щуренка предполагалось выпустить осенью в цепь рек и озер, чтобы проследить точно пути миграции по установленному кольцу-маяку. Но рыбина и в самом деле ела только из рук Борьки Утесова — а тот третьи сутки пропадал в лесах на юге-западе.
Биологи еще какое-то время вполне бессмысленно изучали щуренка. Потом Катька вздохнула:
— Пойду еще визит кину. Вдруг он приехал?
* * *Голову гиены Борька упрятал в подвальный морозильник и поднялся к себе, на второй этаж. Следом мчался плоский робот-уборщик — очевидно, сапоги мальчишки оставляли какие-то следы грязи на субатомном уровне.
В ящичке телепортатора лежала посылка — судя по коду, от одного их приятелей с Вольного, плавающего города, куда Борька ездил полгода назад, на соревнования по акватлону. Внутри оказалось обещанное- раковины золотых мидий.
— Доброе утро, Борис, — энергично сообщил автомат.
— День, — поправил Борька, рассматривая ажурное плетение сверкающих нитей. — Для меня с утра есть сообщения?
— Дважды наносила визиты Екатерина Острова. Просила передать, что она на биостанции. Наносил визит Андрей Литвиненко. Просил передать, что улетает на дирижабле, а ты должен сдохнуть от зависти. Наносил визит Вальфрид Брахтер. Просил ответно визитировать по оставленному номеру.
— Кто такой Вальфрид Брахтер? — пробормотал Борька удивленно. И тут же забыл про неизвестного. Катька его искала… "Катька," — повторил он про себя и задохнулся от сладкого ощущения, охватившего его при одном воспоминании её имени. Они с Катькой познакомились во время перехода в эти места, когда было трудно, и подростки работали зачастую за взрослых, потому что тем приходилось отбивать нападения. Шли пешком, по колено то в снегу, то в ледяной зимней грязи, брели рядом с медленно ползущими фургонами, впрягаясь вместе с лошадьми… Пионерский отряд станицы сформировался именно тогда. «Катька», — подумал он и повторил вслух:
— Катька, — задумчиво улыбнулся и начал раздеваться, собираясь идти в душ.
7.Экраноплан оказался списанный и переделанный «ДЭК» компании Рей ТрансРус. Игорь хмыкнул, увидев его утюгообразный силуэт, с откинутыми аппарелями, по которым вместо штурмовиков преспокойно ходили пассажиры.
Нижний ярус занимали не люди, а грузы и несколько лошадей — экраноплан бил полугрузовым, и Игорь крепко заподозрил, что добираться до места будет долго. На носу и корме верхнего, пассажирского этажа в шарнирах были установлены роторные картечницы, возле которых сидели егеря из Алых Драгун, лично из гвардии генерал-губернатора.
Салон заполняла самая разная публика. Обоего пола, разных возрастов и родов занятий, почти все — с оружием. Игорь устроился по левому борту, рядом с молодым мужчиной — наверное, гражданским офицером какого-нибудь Корпуса или министерского отдела. Он спокойно читал что-то с экрана комбраса, а между ног — без претензий — стоял длинноствольный ИПП "Тула-Дроботов, гражданский образец с надетой на ствол широкополой шляпой. Через проход сипел, поставив ноги в высоких ботинках на рюкзак, еще один — постарше — гражданский офицер, с бакенбардами, какие носят в некоторых гвардейских частях.
Подозрения Игоря оправдались. Экраноплан шел не прямо в Чернолесье, а заходил в столицу вассального княжества Ваббам и чуть ли не на все фермы и кордоны по пути. А это значило, что на место Игорь прибудет хорошо если ночью; вероятней — к утру. Но с другой стороны — это позволяло поближе посмотреть планету, где он проведет ближайший год.
Мальчик переоделся еще в планетолете, доставлявшем пассажиров с борта лайнера, приземлившегося на Адаманте, в Озерный. Сейчас он тоже скорей выглядел начинающим чиновником администрации — в куртке и мешковатых штанах цвета хаки, высоких ботинках и широкополой шляпе, плазмомёт в кобуре он надел через левое плечо, чтобы тот пришелся точно под правую руку.
В столице Ваббама Иппе предстояло стоять час — разгружались какие-то контейнеры, сопровождаемые егерями, с которыми был по-туземному одетый офицер миссии при княжеском дворе. Оставив рюкзак в экраноплане, Игорь отправился осматривать город.
Иппа походила на все города на родов, внезапно познакомившихся о более высоким уровнем цивилизации и жадно хватающих все ее блага — как реальные, так и сомнительные. Памятники древнего зодчества — изумительно прекрасные фонтаны, выложенные изразцовой плиткой, чьи струи образовывали сияющее кружево — соседствовали с недавно проложенными линиями городского струнника, а шумный и бестолковый рынок — с мальчишками-разносчиками, которые, весело голося, распродавали свежий выпуск местной газеты. Улицы кишели народом — в основном, местными жителями, но встречались земляне, а пару раз Игорь видел представителей других рас.
Иппа была красивым городом. Игорь знал, что всего три года назад тут шли бои — восставшие горожане при поддержке отрядов Довженко-Змая, тогда еще не бывшего генерал-губернатором, сражались с оккупационными войсками Иррузая. Но следов тех боев не сохранилось — по крайней мере, мальчишка не заметил ничего, напоминавшего о боях. Игорь, конечно же, явился на рынок, с трудом удерживаясь от покупок, сувениров. Иногда он поднимал камеру и делал снимки — в один из таких моментов Игорь и столкнулся со своим «бакенбардистым» соседом.
— Извините, сударь, — опустив камеру, мальчик наклонил голову. Мужчина посмотрел на него вполне благосклонно:
— Ничего, ничего… Развлекаетесь на каникулах? Или уже окончили лицей?
— Окончил, — кивнул Игорь, отметив, что мужчина легко опознал в нем выпускника лицея. — Но и развлекаюсь тоже. Здесь красиво…
— Да, красиво, — согласился мужчина и, прищелкнув каблуками, представился: — Дзюба, Ярослав Ярославович, губернатор Прибойной губернии.
— Вы — Дзюба?! — не сдержал изумления Игорь. — Простите, сударь, — пожимая протянутую руку, он представился в ответ:
— Муромцев… Игорь Вячеславович. Выпускник Селенжинского…
— Я оканчивал Минский, — Дзюба оценивающе оглядел мальчика. — Так вы тут как турист?
— Вроде того, — протянул Игорь. — Я еду в Чернолесье.
— На самую границу моей губернии? Позвольте спросить — зачем?
— Ну… видите ли, я геолог. Хочу собрать материал для работы на аспиранта, — Игорь скрыл причину, первоначально побудившую его забраться в глухой угол. — Хочу исследовать Третий Меридиан и прилегающие земли… У меня есть рекомендации министерства геологии с визой отдела Сумерлы.
— Собираетесь ходить в экспедиции? — во взгляде Дзюбы появился какой-то не вполне понятный, но явственный интерес, который он даже не пытался скрыть.
— Если будет возможность… В Чернолесье, наверное, есть магазины, где можно купить хорошее снаряжение?
— Есть фактория Русской Колониальной Компании, там можно найти все, что угодно… А позвольте полюбопытствовать, какие еще у вас профессии?
— Полевой врач. Пилот малого космического корабля, — он это выговорил с усилием, вспомнив, как во время полета на лайнере избегал даже появляться на смотровой палубе. — В пионерском отряде занимался видеосистемами и военной инженерией… Еще я информколлектор.
Дзюба какое-то время неопределенно молчал. Потом остановился около лавки с местными тканями. Не обращая внимания на суетливую угодливость хозяина, мельтешившего за прилавком вместе с несколькими молчаливыми крепкими приказчиками, развернул угол серого рулона странно поблескивающей материи. Потянул, спросил: