Когда Судьба протягивает руку (СИ)
— Будь на месте, я тебе его передам лично, — наконец, после очередной задумчивой паузы пообещал мужчина и отключился.
Время неумолимо шло вперёд. Все сотрудники, собравшиеся в конференц-зале, с напряжением поглядывали за бегущей по кругу секундной стрелкой на висящих над входной дверью часах. До обозначенного времени оставалось почти ничего, но звонка от Макса не было. Неожиданно дверь отворилась, и в неё вошли трое одетых в деловые костюмы мужчин. Взглянув на них, Андрей подобрался и вытянулся по струнке. Двое из них были руководителями высшего звена: генеральный директор Виктор Сергеевич Прохоров и его заместитель Петр Иванович Безруков. Оба мужчины были уже в годах, и потому третий их спутник заметно отличался своей молодостью и мужской статью. Его Андрей тоже узнал и весь похолодел, не зная, что и делать: бежать навстречу с объятиями или выпрыгивать изо окна. Это был Макс. Обведя аудиторию строгим взглядом, он на несколько секунд задержал на нем взгляд и на мгновение парню показалось, что его глаза потеплели. Но затем мужчина снова нахмурился, и его лицо стало непроницаемым.
— Хочу вам представить нашего нового компаньона и друга, Максима Георгиевича Волкова, — представил, тем временем, Виктор Сергеевич Макса. — Теперь он будет вашим непосредственным начальником, а Ольга Викторовна — его помощником и замом.
Гендиректор ещё что-то долго и нудно рассказывал о тяжелых временах и происках конкурентов, о том, что им всем надо стать сплоченной командой и думать о будущем фирмы. Андрей слушал его вполуха, не отрывая глаз от их нового руководителя, и думал о том, как же сильно он попал. Теперь уже больничный, даже если Макс и вправду его привёз, не имел никакого значения. Ведь Макс отлично знал о его происхождении, как и о том, чем в действительности занимался вместо болезни его новый сотрудник. По всему выходило, что придётся увольняться. И будет ещё хорошо, если без изобличающей записи в личном деле.
Закончив наконец изливать свою мысль, гендиректор с заместителем попрощались и оставили разбираться Максима Георгиевича с его новыми подопечными. Как оказалась, собеседование он собирался проводить с каждым, чтобы узнать своих сотрудников в лицо и лучше распределить обязанности. Закончив расспрашивать сотрудника, Максим Георгиевич отпускал того на его рабочее место и приступал к беседе со следующим. Первой была отпущена Ольга Викторовна, как старшая. Потом аудиторию покинули ведущие специалисты. За ними, по идее, очередь должна была дойти до Андрея, но Макса его почему-то пропустил и перешёл к сотрудникам, стоявшим на ранг ниже.
«Ну точно, разбираться со мной будет, — расстроено думал про себя Андрей, уже начиная обмозговывать в каких частных структурах его могут взять на работу. — Сейчас отпустит всех и примется за меня. Носом меня в липовый больничный тыкнет и уволит к чертовой матери. И как это меня угораздило?»
О чудесных двух днях, проведённых вместе с Максом, он уже и не думал. Пережитое приключение на фоне представших реалий выцвело и отодвинулось на второй план, уступив место не радужной перспективе остаться в скором времени без работы.
Как и ожидал Андрей, Макс пригласил его к своему столу, только когда весь конференц-зал опустел и никого, кроме них двоих, не осталось.
— Ну что, специалист первой категории Андрей Сергеевич Скалецкий, присаживайтесь, пожалуйста, — предложил Макс, указывая Андрею на стоявшее напротив его стола кресло. Дождавшись, когда парень в него сядет, он вышел из-за стола и, достав из нагрудного кармана сложенный синий листок, положил его на блестящую столешницу. — Что ж вы свой драгоценный больничный лист оставляете, где ни попадя? — спросил он самым суровым голосом, на который только был способен, а потом, не выдержав, рассмеялся. Мигом растеряв всю свою серьезность, он шагнул к совсем уж расстроенному парню и, заключив в объятия, нежно поцеловал.
- Как же я по тебе соскучился, — признался он уже совершенно с другой интонацией. Теперь в его голосе, как и в глазах, не было стали. Взгляд его потеплел, и Максим Георгиевич снова превратился в Макса, с которым Андрей познакомился два дня назад и успел уже полюбить.
— Я смотрю, вы с Леонидом на пару решили меня раньше времени в могилу загнать своими шуточками, — обиженно пробурчал Андрей, в то же время поддаваясь нежной ласке своего любовника и отвечая на поцелуй. — Ты только посмотри, я же поседел весь, пока ждал твоего вердикта. — И парень ткнул себя пальцем в белокурую шевелюру.
— Да, что ты мне заливаешь, — расхохотался Макс. — Ты от рождения блондином был. По крайней мере, два дня назад, при нашей первой встрече, все так и было. — Скользнув в волосы парня своей пятерней, он взлохматил тщательно до этого уложенную причёску, создавая на голове Андрея художественный беспорядок - один в один как в тот день, когда они впервые столкнулись взглядами под проливным дождём. Андрей на это утверждение лишь закатил глаза, а потом вдруг замер и снова пристально уставился на Макса подозрительным взглядом.
— Слушай, — протянул он, — а как так получилось, что ты застрял в том районе, в то время как должен был ехать в наш филиал, при том, что сам ты живёшь на Солнечной? Это же два противоположных от твоего дома направления!
— Не иначе, как сама Судьба меня туда завела. Как и тебя подтолкнула ехать через ту лужу, прямиком в мои объятия. — Макс улыбался, но взгляд его синих глаз был серьёзен как никогда. Но Андрей и сам давно все понял: в тот день их действительно свела сама Судьба, чтобы прервать череду проведённых в одиночестве дней и дать возможность отныне идти вперёд вместе.
Эпилог
2 года спустя
В Краснодаре стояло ужасающее пекло. Раскалённый воздух, запертый между коробками понатыканных по всему городу многоэтажек, был настолько плотным и обжигающим, что казалось: можно запросто воткнуть в него нож — тот повиснет, а затем расплавится. Дышать было совершенно нечем, а гулять без какой-либо защиты от вездесущих солнечных лучей — и вовсе смерти подобно. Потому Макс с Андреем не гуляли, а просто взяли на месяц отпуск и сбежали туда, где погода не стремилась убить всё и вся. В этом году их спасением стала тихая деревенька у подножия Альп. Она носила труднопроизносимое, но красивое немецкое название Обераммергау и больше напоминала сказочный городок с пряничными домиками, стены которых были расписаны по мотивам известных в Европе сказок и религиозных сцен. Проведя в ней три дня и насладившись прохладой и умиротворяющей красотой открывающихся видов, они двинули дальше по заранее распланированному маршруту, посетив Мюнхен, Карловы Вары и Вену. Непривычный к публичному проявлению чувств и всегда сдержанный на людях, Андрей неожиданно понял, что здесь, в Европе, можно спокойно прогуливаться с человеком одного с тобой пола за руку без опасения получить в свой адрес косые взгляды и матерные слова. После России это воспринималось, мягко говоря, непривычно. В прошлом году, когда они отдыхали на Крите, в их окружении было много русских туристов, и Андрей опасался показывать на публике, что они с Максом пара. В Европе же все обстояло иначе. Но повидавший жизнь Андрей все равно лишний раз не рисковал и отношения их не афишировал. Макс же относился к этому намного проще. В заграничных поездках — в отелях, на экскурсиях — он никогда не стеснялся взять любовника за руку или нежно его приобнять. На других он не смотрел, никогда ни на кого не ровняясь и сам никого не осуждая. Он поступал так, как чувствовал, что порой смущало Андрея. Наверное, причиной такой раскрепощенности служил немалый опыт пребывания за границей, где людям по большей части было наплевать на чужую ориентацию и предпочтения. Но для Андрея все было внове. Так что он пока только привыкал, изредка позволяя себе расслабиться и взять прилюдно Макса за руку.
Как выяснилось ещё два года назад, съехаться и жить вместе было отличной идеей. Жить вдвоём в одной квартире было не только приятно в плане более частого общения и регулярного секса, но и экономически выгодно. Коммуналка на двоих стоила сущие копейки, а освободившуюся квартиру Андрея можно было сдавать, чем парень и поспешил воспользоваться. Полученные от квартирантов деньги он по большей части старался не тратить и откладывал им с Максом на общую поездку. В итоге за год накопилась кругленькая сумма, так что можно было себя не ограничивать в выборе направления.