The High Road (СИ)
Первый же толчок они оба встретили вспышками удовольствия перед глазами. Драко под ладонью Поттера не видел ничего, кроме пятен света, а Гарри снова закусил губу – оказалось, это так приятно, быть внутри Малфоя. Он мимоходом порадовался, что его невербальные заклинания, убирающие боль, сработали. А Малфой, похоже, этого даже не заметил. Впрочем, Гарри по собственному опыту знал, что они мало помогают, потому что тело не знает пока, как реагировать на подобное вторжение, зато потом Малфой их распробует.
– Это скоро пройдет, – прошептал он. – Сосредоточься на ощущениях. Так быстрее пройдет.
И Драко послушался. И сконцентрировался на ощущениях снизу, на странную давящую заполненность и легкое движение внутри. Это движение приносило боль, но было плавным, скользким, да и боль уже была не яркой и понемногу исчезала. Его бедра вдруг подняло выше, и очередное движение внутри ослепило странным сладостным удовольствием, что он не сдержался и застонал.
Гарри понравился этот стон – мягкий, плавный, удивленный. Малфой был… неопытен и не понимал, что он чувствует. Поэтому Гарри хотел, чтобы он почувствовал все. Ухватившись рукой за бедро Драко, он чуть сместился, и изменил угол входа, начав двигаться плавно и размеренно, каждый раз попадая головкой именно в ту точку, от которой и расходилось удовольствие.
Драко, когда волна жара превратилась в жгучую и приятную, только шире раскрыл рот и, уже забывшись, не сдерживаясь, застонал в полную силу. Этот звук, разнесшийся по комнате, заставил вздрогнуть даже его самого, но Поттер не оставил ему времени думать, ускорившись. И теперь к звукам стонов прибавились звуки шлепков кожи о кожу, так пошло, так неправильно и так хорошо. Все это было новым и непредсказуемым для Драко. Но даже этого ему вдруг оказалось мало.
Нужно было еще. Еще.
– Еще, – выдохнул он и рукой коснулся порезов на бедре. Он скривился, но сладостно выдохнул.
Гарри замедлился и оглянулся. Потом нашел глазами бритву и, призвав, поймал в ладонь. Ему пришлось улечься на Драко и движения стали плавными. Рука все так и лежала на малфоевских глазах.
– Не беспокойся о месте, – прошептал Гарри и, продолжая плавно двигаться, коснулся острием бритвы бледной кожи под ключицей и повел вниз наискосок, оставляя порез, чтобы, дождавшись болезненно-сладкого стона, склониться и провести по ране языком, слизывая кровь.
Когда раненой кожи коснулся чужой язык, Драко довольно застонал и неожиданно крепко вцепился в волосы Поттера, прижимая ближе к себе. Гарри это удивило, но и порадовало. Ему не слишком нравилось, что Малфой ведет себя как жертва, но, кажется, тот начал приходить в себя и замашки слизеринского ублюдка тоже начали просыпаться, потому что теперь Драко требовал.
Снова изменив угол, Гарри толкнулся и замер. Затем склонился и стал просто целовать Драко, наслаждаясь его жаром и отчаянием. Но совсем скоро его царапнули по бедру. Он приподнялся и с усмешкой заметил, как Малфой снова потянулся к собственному члену и, сжав его, тоже замер.
– Мы так долго можем, – сказал Гарри.
– Хорошо, – согласился вдруг Драко. – Только… не убирай руку…
– Ладно, Малфой, – согласился Гарри. Он снова начал неспешно толкаться, оценивая фронт работ. Потом толкнулся с сожалением в последний раз и вышел, стиснув зубы. Он в очередной раз порадовался самоконтролю, потому что останавливаться сейчас совсем не хотелось. Драко выдохнул и замер. Гарри улегся рядом на бок и взял бритву.
– Если у меня откажут тормоза, – жарко зашептал он на ухо Драко, – это будет твоя вина. Никогда не думал, что ты можешь быть таким.
– Каким? – прошептал Драко.
– Охуенным, – ответил Гарри и медленно провел бритвой по коже рядом с первым порезом на груди.
Драко снова застонал и чуть выгнул спину, словно подаваясь вслед за лезвием. Гарри, глядя на это, облизнул пересохшие губы. Он, и правда, не мог и предположить, что Малфой окажется столь… жадным до боли и мучений. Но в том то и было дело, что он никогда не думал, что ему будет нравиться причинять боль. Можно сказать, ему никогда не нравилось причинять боль. Но Драко желал всего этого, и, пожалуй, в этот момент они идеально совпадали. Потому что только сейчас Гарри был готов пойти на это и дать другому то, в чем тот так сильно нуждался. Внутри клубилось и поднималось из самых глубин что-то очень темное, и краем сознания он понимал, что это нехорошо. И сейчас, причиняя боль Драко, он чувствовал, как эта тьма уходит в том самом, единственном и правильном направлении, ничего не разрушая вокруг. Малфой менялся именно в те секунды, когда лезвие касалось его кожи. Гарри уже успел отследить, что даже звуки, которые тот издавал, менялись. Вот и сейчас Малфой стонал и выгибался как-то по-особому. Это завораживало и заставляло итак стоявший колом член подрагивать от нетерпения. Сжав зубы, Гарри удобнее перехватил лезвие и провел им по коже Драко рядом с прошлым порезом. Когда их оказалось три, он выдохнул и только сейчас понял, что у него дрожит рука.
А Малфой довольно вздохнул, и начал медленно себе дрочить. Эта картина заставила Гарри замереть. Он видел, как по груди Драко медленно растекается, превращая бледную кожу в странный узор, алая кровь, а сам он мягко выдыхает, дрожит и ласкает себя в смеси этой боли, наслаждаясь ею.
Гарри поднял руку, в которой держал бритву, и сделал новый надрез ниже первых трех. Драко застонал и рука его слегка ускорилась. Заворожено глядя на это, Гарри сделал очередной разрез рядом с новым. А потом еще один, от чего Драко издал протяжный стон и едва успел вздохнуть, как издал новый, потому что острое лезвие прочертило на его теле шестую красную линию. И еще один, пронзительный, когда горячий язык принялся водить по порезам, то и дело проходясь широкими мазками. А потом и вовсе задохнулся и обхватил Поттера руками, поворачиваясь к нему и прижимаясь, пачкая кровью и его, и простыни, когда в рот ворвался чужой язык и принес с собой вкус крови.
Гарри едва успел убрать лезвие, потому что хватка у Малфоя оказалась неожиданно крепкой, и он почувствовал, как в спину впиваются пальцы и скоро там будут следы-синяки. Но ему даже нравилось. Навалившись на Драко, он с удовольствием прижался грудью к груди, вырывая у того еще один болезненный стон, целуя горячо и жадно. А затем, положив лезвие рядом, снова раздвинул его бедра. Драко хотел было протестующе застонать, но в этот раз Гарри пресек его, прошептав:
– Не будь эгоистом, Малфой.
Тот всхлипнул, но кивнул и чуть расслабился, чем Гарри и воспользовался, снова врываясь в его тело. В этот раз он все-таки убрал руку с лица Драко, чтобы упереться обеими в подушку по бокам от головы Малфоя, и начать двигаться в новом для них обоих ритме – быстром, жестком, резком. Иначе он уже не мог. Один только вид Малфоя заставлял его облизывать губы и стонать сквозь зубы, не говоря о том, как Малфой метался под ним, то ли ища руку, чтобы закрыть свои глаза, то ли паникуя в вихре наслаждения, никогда раньше не испытывая подобного. Поэтому Гарри ему помог – взял его за запястье и положил на подрагивающий член.
– Давай. Так приятнее, – подтолкнул он его. Драко показал зубы, словно не соглашаясь. Он так ни разу и не открыл глаз, так и не посмотрел на Гарри, но тот решил, что над этим они поработают позже, сейчас его сил еще и на это может просто не хватить. – Ну, как хочешь, – сказал он и вернулся к прежнему ритму.
Драко все же послушался. И это была лучшая часть. По мнению обоих, но они никогда об этом не узнают. Быстрый темп, сильные движения, вскрики и стоны, будоражащая боль и будоражащая своим диким видом окровавленная грудь. Это не могло продлиться долго. Заметив, что Малфой задышал чаще, Гарри прорычал:
– Посмотри на меня!
Услышав это, Драко, не успев задуматься, не успел испугаться того, что увидит красные глаза, распахнул веки и увидел яркие зеленые глаза Поттера. В этот момент желание стало нестерпимым, и он кончил, закатив глаза.
Гарри кончил следом, настигнутый собственным оргазмом. А потом упал на спину на матрас рядом.