The High Road (СИ)

Гарри задумчиво посмотрел ему вслед. Сам он совершенно точно не собирался сейчас мыться. Его вполне устраивало, как он пах сейчас. Он поднялся с малфоевской кровати и пошел к своему сундуку, чтобы одеться.
Спустя шесть часов он со скучающим видом сидел в кабинете директора и старался не пересекаться взглядами с недовольным Снейпом.
========== Глава 14 ==========
– Я слушаю, Поттер, – наконец, растягивая слова – и теперь Гарри точно знал, у кого Драко позаимствовал манеру говорить, поскольку Люциус всегда разговаривал несколько иначе – произнес Снейп, сложив руки домиком перед собой. – И постарайся ничего не упустить из своего рассказа.
Гарри вздохнул и начал спокойно, даже равнодушно, рассказывать:
– Мы решили прогуляться в Хогсмид. Добрались туда без приключений. Зашли в Кабанью голову, выпили сливочного пива. Я оставил Малфоя в таверне, а сам наведался в магазинчик Уизли. Когда вернулся, Малфоя не было, но Аберфорт сказал, что он ушел не так давно в компании других слизеринцев. Я отправился на поиски и нашел, как всегда. Не все были рады моему появлению и тому, что я не даю им поиздеваться над Малфоем, поэтому я… не помню, кажется, я сломал Нотту нос, Забини – руку, а может, ногу, Эрбердин поплатился горлом за то, что затащил Драко в эти сети. Остальное не помню. Мадам Помфри лучше знает, кто с чем к ней поступил.
Гарри ожидал нотаций в стиле Дамблдора. Все-таки Снейп – директор школы, а значит, отчитывать будут его как ученика, который натворил достаточно, чтобы дело рассматривали в Министерстве.
– Самое печальное в этом то, что ты не раскаиваешься, а мне их не жаль, – сказал Северус, прикрывая глаза. – Теперь вопрос только в том, что случится дальше. Ты, по сути, отправил на больничные койки вместе с Ноттом, Забини и Стоуном пятерых человек с помощью не только темной магии, но и маггловских приемов. Учитывая их происхождение, родители будут рвать и метать.
– Пусть, – пожал плечами Гарри. – Это была защита друга. И давайте на чистоту, директор. Каждая из этих семей была под следствием после Войны, и отмылись они благодаря деньгам и связям. У меня они тоже есть, как и имя. Я с удовольствием свяжусь с Ритой Скитер и раздую из этой истории такой скандал, что они сбегут из страны. Моей репутации все равно, а вот их репутации – вряд ли.
Северус усмехнулся и покачал головой:
– Тебе самое место среди змей.
– В этом мы единодушны, профессор, – кивнул головой Гарри.
Новости по Хогвартсу всегда разлетались быстро. Когда Гарри шел от кабинета директора в Больничное крыло, все уже обсуждали, что почти все койки в Больничном крыле заняты слизеринцами. Многие жалели Джинни, которая после неудачи на тренировке вынуждена была разделить с ними палату.
Однако когда он зашел, его взору предстала поистине удивительная картина: в палате царила спокойная тишина, а Малфой и Стоун сидели на подоконнике и о чем-то тихо переговаривались. Было видно, что в основном говорит Драко, к руке которого была прилажена обычная маггловская капельница, которая стояла рядом. Выглядел он откровенно хреново. Лицо все в ссадинах, губы разбиты, одна рука снова сломана, волосы в таком диком беспорядке, что в жизни не подумаешь, что он принадлежит к благородным кровям. Впрочем, Эрбердин Стоун был не лучше - горло перевязано, под глазом синяк, руки еще потряхивает, видимо побочные действия от зелий.
А вот слизеринцы на койках помалкивали. Правда, никто не видел, как Гарри приоткрыл дверь, и когда Джинни возвращалась из уборной, Нотт все-таки прокомментировал:
– Уизли, тебе очень идет эта сорочка. Но может быть, снимешь ее? А то нам, парням, тут очень скучно.
Девушка закусила губу под дружный хохот с коек, а Гарри уже приготовился защитить ее – все-таки не чужие люди. Но Малфой достал из кармана больничных брюк свою палочку и направил ее на однокурсника:
– Нотт, я тебе вроде бы ясно велел закрыть рот.
– А если не заткну? Снова позовешь Поттера?
– Ну, почему же, справлюсь сам. У меня очень неплохо выходит Круцио, – по губам Драко расползлась змеиная ухмылка.
– Это заклятие запрещено.
– Верно. Но мы уже договорились, что вы в принципе помалкиваете о том, что произошло. А то, не дай Мерлин, на свет всплывут письма, которыми обменивались между собой Пожиратели, когда Лорд был жив в первый и второй раз. Или у тебя амнезия и ты забыл наш разговор несколькими часами ранее?
– Ах ты, ублюдок… – прошипел Нотт, переглянулся с Забини, но тот ему молча кивнул и оба заткнулись.
– Уизли, ляг уже спокойно. Они тебя не тронут, – закатил глаза Драко. – Иначе родители каждого из них окажутся в Азкабане. Успокойся.
Джинни, замершая возле своей постели, юркнула под одеяло и отвернулась, а Драко, как ни в чем не бывало, вернулся к разговору с Эрбердином.
Увиденное взаимодействие Драко с сокурсниками Гарри понравилось, можно было не волноваться за него. Джинни откровенно не повезло.
– Зачем ему меня звать? – поинтересовался Гарри, обозначая свое присутствие и заходя в палату. – Он и сам с вами справится. Особенно, когда он сидит, а вы лежите, – мрачно усмехнулся он.
Драко глянул на Поттера и дернул уголком губ в усмешке. Стоун рядом только хмыкнул, но и Драко, и Гарри заметили в его глазах блеск опасения, что означало, что слизеринец Поттера все-таки побаивался. Впрочем, причины у него явно были.
Подойдя к подоконнику, Гарри осмотрел Драко и хмыкнул:
– Красавец.
Малфой только плечами пожал и сказал, кивнув на Эрбердина:
– Ты ему гортань повредил.
– Он сам в этом виноват, – Гарри не сожалел о содеянном. – За все ошибки рано или поздно приходится расплачиваться. Надеюсь, в дальнейшем вы не доставите мне хлопот, мистер Стоун?
Это было сказано с таким убийственным спокойствием, что даже Драко проняло на мгновение. И в это мгновение он понял, что попал, попал окончательно. Такой Поттер – отстраненно-устрашающий – нравился ему особенно сильно. Нравилось его бояться. Особенно на фоне того, что Поттер мог делать с ним с помощью бритвы и без нее. Кровь застучала в висках, его качнуло, но Поттер успел его поймать, придержав за плечо.
– Ты чего это, Малфой? – Гарри обеспокоенно глянул на него.
– Ничего. Нормально.
– Иди на кровать.
– Здесь хочу, – упрямо отозвался Драко и сел глубже в угол подоконника.
Стоун, смотря на них, только усмехнулся и покачал головой.
– Я вообще помочь хотел, когда понял, к чему все идет, – заметил он.
– Если бы ты действительно хотел, то ты бы помог, – отозвался Гарри, придвигаясь ближе к Малфою. – Но ты, как многие, просто стоял рядом. Что ж, для слизеринца это нормальное поведение.
– Ты теперь тоже слизеринец.
– Верно. Поэтому ни до кого из вас мне дела нет. Но что будет, если кто-то попытается обидеть или присвоить то, что принадлежит мне, думаю, уже понятно.
Эрбердин и Драко переглянулись, и в глазах Стоуна мелькнуло понимание.
– Так ты не шутил. По факультету ходят слухи…
– О чем? – тут же напрягся Драко.
– Да брось. Поттер особо и не скрывается.
Малфой прикусил губу. Трудно не понять, о чем идет речь.
– Поттер ясно дал понять, что не любит делиться игрушками, – сказал вдруг Забини.
Драко сглотнул и посмотрел на Поттера. Игрушка? Поттер спокойно смотрел на него в ответ. Драко не чувствовал себя игрушкой. Ну, точнее, чувствовал, но в действиях Поттера не было наигранности. Драко отказывался верить, что Поттер способен так играть. Лорд – да, был способен. А Поттер – нет. И Поттер – не Лорд. Поттер изменился, очень изменился, но хуже явно не стал.
Драко оперся рукой о плечо Гарри и, выглянув из-за него, холодно поинтересовался:
– Тебе завидно, Блейз? Завидуй молча.
– А тебе не противно? – скривился Забини в ответ, всем видом выказывая презрение.
Драко на это хмыкнул и снова привалился к окну.
– Мне было противно стоять с Лордом и слушать его бред о власти, – громко сказал он так, что его слышала вся палата. – Мне противны такие, как вы. Я был среди вас и до сих пор не могу отмыться.