Совокупный грех (СИ)
— Ты такая глупая девчонка, Полина! — рыкнул он. Мне его слова совсем не понравились. Черты лица Ворона изменились, сейчас он походил на дикого зверя. Он чудовище как внутри, так и снаружи.
— Отпусти меня. — заклинаю его и продолжаю бить ладонью по его каменному телу. — Ты моральный урод! Как тебя только носит земля. После этих слов Ворон зарычал и со всего размаху залепил мне пощёчину. Наверное останется след. От его удара не могла произнести и звука, в горле образовался ком и все сдавило. Пытаюсь широко раскрыть рот и глубоко вздохнуть грудью, но мне этого не позволяет. Закрывает мой рот своей грубой ладонью. Мне остается лишь мычать.
— Только я решаю дышать тебе или нет, Полина! — мое тело начало сотрясаться от того ужаса, как во второй руке блеснуло лезвие ножа. Сильно зажмуриваю глаза, потекли слезы. Ни за что не увидит мою слабость. Открываю глаза и смотрю на него. Страз перестал парализовывать мое тело, пришло трезвое понимание ситуации.
— Давай, убей! Для тебя это же так легко, Антон. — по его взгляду невозможно понять, что сейчас произойдет, но дышать стало лучше. Снова на пару мгновений прикрыла глаза, а затем мой взор устремился к потолку, словно прося помощи у Бога.
Совсем неожиданно Антон схватил меня за волосы и потащил. Я запаниковала и хотелось рыдать от боли. Пыталась затормозить, но все попытки были тщетны. Начала прощаться со своей жизнью. Ворон меня с силой отшвырнул на огромную кровать. Ожидала смерти, но у судьбы видимо другие планы.
Бретели платья сползли и оголили мою грудь и в этот момент увидела его взгляд. В его глазах бушевало безумие. Мои вид был жалок и это ему приносило удовлетворение. ОХОТНИК и ОВЕЧКА — так можно охарактеризовать этот момент.
— Мне тебя так жаль, Полина! — вздрогнула от его шепота, сердце ускорило свои ритмы. Я уже ничего не смогу сделать. Не смогу себе помочь.
Антон начал расстёгивать свою рубашку и смотреть мне прямо в глаза. Пытаюсь успокоиться и утихомирить панику. Он хочет меня отыметь. Трахнуть. «Расслабься, Полина! Ты получишь грубый секс, все как ты любишь.» — успокаиваю себя. Сознание все равно противиться, это будет не просто секс, это будет насилие.
Через несколько секунд он начинает ко мне приближаться, его грубые руки касаются меня, пытаюсь вырваться, но Антон крепче схватил меня. Этот сукин сын быстро сдавил меня своим телом и прижал к кровати. Затем ослабил хватку, одной рукой все еще прижимал, а другой пытался меня раздеть.
Воронов не ощущал от меня сопротивление, изображаю бревно и теку по течению. Он дотронулся до моих ягодиц и тут весь мой воздух испарился из легких. Я чуть не задохнулась. Своим обнаженным телом, чувствую его руки везде. Он исследовал мое тело. Силы на исходе. Чувствую как его пальцы дотронулись меня там. Тело мгновенно выгнулось дугой, сама раздвинула ноги еще шире. Мне чертовски стало приятно. Слышу звук расстегивающего ремня, нервы сразу натянулись. Одним движением, он переворачивает меня на живот и ставит раком. С силой разводит ягодицы и его теплое естество касается меня у входа. Водит членом между ног, заставляя течь еще больше.
Хочу сказать ему, какой он урод, но не успела, чувствую адскую боль, слезы потекли из глаз, из горла вырвался крик отчаянья. Я сжалась в один сплошной нерв. Его член огромен, даже для вагины повидавшей множество членов. Орган Антона причинял боль. Он еще больше прижал меня к кровати и начал сильными рывками в меня вдалбливаться. Боль сковала тело, затошнило, затем ненадолго пришло блаженство, но тут же все это отняли и снова эти грубые толчки и его хриплые стоны.
Там стало совсем тесно и еще больше чувствовался каменный член. И только как сним спят женщины, от него одни страдания. Внезапно член перестал двигаться, вытащил его и излился на мою попу. Меня передернуло и затошнило еще больше, лежу без сил, все болит. Я совсем не получила удовольствие, ощущение, что меня только что лишили девственности. Он меня совсем отпустил и сел на край кровати. Внутри меня безумно саднит, пытаюсь подвигать конечностями, но они окаменели.
На постели блеснуло лезвие ножа, которым он недавно мне угрожал. Видимо выпустил из рук и забыл про него. Не долго думаю, беру его и потихоньку подползаю к нему. Ворон почувствовал движение и резко обворачивается, занесенное лезвие входит ему в руку.
Я застываю на несколько секунд, и тут же пытаюсь отползти как можно дальше от него. Антон переводит свой нахмуренный взгляд на руку, вытаскивает нож, побежала кровь. Он смотрит на меня спятившим взглядом. Бросается на меня, жестко хватает за волос и отводит голову назад. Наши глаза встречаются. Он безумен. Издает рык и медленно вводит лезвие мне в живот. Последнее что вижу, как горят его глаза. Глаза зверя.
ГЛАВА 4
Очнулась в больничной палате, оказалось Ворон вызвал скорую помощь. Сука, не дал подохнуть и виной всему этот чертов компромат. Видио до сих пор находиться у меня, хорошо сделала пару копий и надежно спрятала. Возможно, пока оно у меня, я буду жить.
Под белым покрывалом мое тело совсем голое и мой живот украшала большая марлевая повязка с кучей лейкопластырей. Вид еще тот. Физической боли нет, видимо хорошо обкололи обезболивающими. Морально? Морально пуста. Нет обиды, истерики… Я привыкла… Просто привыкла к этому уничтожению себя.
Мужчина в халате взял мою руку и измерил пульс.
— Как вы себя чувствуете?
— Отлично, только слабость, доктор, когда меня выпишут?
— Не скоро, вы потеряли много крови, вам нужно восстанавливаться. — сказал он и покинул палату.
Восстанавливаться? Смешно! Мне никогда не прийти в норму. Тело может и забудет, но душа… не знаю. Подсознание всегда будет помнить агонию ада с того момента, как меня продал брат.
— Хай, Полинушка. — в палату ворвался Пес. — Ну, детка, и наломала ты дров. Ворон передал тебе подарок и просил передать, что на свободу можешь не рассчитывать. Сгниешь, работая на него. — протягивает мне фотографии.
На одной фотографии тело завернуто в простыню, отчетливо видно безжизненное лицо.
— Алиса! — залитая кровью простыня, прикрывавшее истерзанное тело, кричало о непредельной жестокости. Она ведь совсем малышка, только начала вступать во взрослую жизнь и все из-за меня. Вернее ей все равно не жить, вдруг бы проболталась, но чтобы так жестоко расправиться.
— Его мало убить, Анатолий. Я хочу, чтобы эта тварь страдала и мучилась как мы, его жертвы.
— Полина, не неси чепухи, такие как он всегда на высоте и им ничего не будет. Они выше закона. Кстати, ты сегодня выписываешься и приглашена на прием к Северу, для объяснения сложившейся ситуации.
— Пес, меня только прооперировали, какой прием, ты смеешься.
— Наивная, его приказы не обсуждаются.
Я была дома. И только сейчас понимаю, что могла сюда никогда не вернуться. На столе лежат договора, материалы дел, все еще включенный ноутбук, недопитый кофе. Не выкинутый мусор. И так страшно осознать, что к этому могла не вернуться никогда.
Хорошо понимаю для чего меня вернули к жизни. И это не компромат всему веной. Ворон и его шайка пыталась извлечь из меня по-максимуму: вытащить из передряги, убить, завертеть авантюру.
Сегодня необходимо посетить этого Северова. Еще это ранение так беспокоит, одной дозы обезболивающего так мало. Все идет к одному. Вот все думаю, как обвести Севера вокруг пальца. Он как и Ворон жестокий, наглый и безпринципный мерзавец. Хотя, что голову морочить, с импровизирую по ходу пьесы. Меня это мало стало волновать, так как внутри совсем пуста. Умираю. Выгораю до тла. Мою душу больше не терзают моральные сомнения, и не мучает совесть, даже на миг, увидя фотографии трупа Алисы, что-то промелькнуло в сознании чисто по-человечески, но потом тишина. Я так устала жить.
На прием приехала на своей машине и прихватила флешку с теп злополучным видио.
Без помех продвигаюсь ко входу по красной ковровой дорожке в огромный особняк. Владелец раскошелился на антураж. В большом зале танцевали пары, взяда у официанта бокал шампанского, глотнула и отдала фужер обратно. Если танцевать, то с шиком. Помещение было настолько огромным, что люди в нем терялись. По пути попалось зеркало, в котором еще раз оценила весьма короткое платье из шелка красного цвета. Дорогая ткань облегала фигуру, платье едва прикрывало бедра. Броско. Экстравагантно. Смело. Образ дополняли туфли на высокой шпильке и сумочка.