Жена по обмену (СИ)
— Еще и умничаешь?! — верещит Алия.
Подбегает и хочет пнуть моего человечка. Не тут то было! Преграждаю ей путь, перехватываю руку и завожу за спину. Зря, что ли, я на курсы самообороны ходила?
— Ай-яй-яй… — пищит обиженно «сестренка». — Совсем одурела? Отпусти немедленно, не то все папе расскажу.
— Только попробуй! — предупреждаю сердито. — Подкараулю и так наваляю, ни одному жрецу будешь не нужна. Ни главному, ни верховному.
Отпускаю и отталкиваю от себя. Алия летит вниз, роет носом борозду возле клумбы.
Ну, кто-то же должен рыхлить цветы?
— Я тебе это припомню! — грозится Алия. Трясет пухлым кулачком, но близко не подходит.
— Это я тебе припомню — за библиотеку, — отвечаю сухо. — Сгинь с глаз моих, пока окончательно не рассердила. Веришь, нет, но проучить могу любую нахалку.
Сестренка убегает, а Мина радостно объявляет:
— Как вы ее ловко. Только ведь все равно дяде нажалуется. Он рассердится.
— Он и так все время сердится, — возражаю я. — Тут хоть будет видимость причины.
Подбираю человечка, аккуратно укладываю в коробочку. Иду в сторону широких кованых ворот.
— Идем, Мина, прогуляемся, — предлагаю служанке. — Не хочу сидеть за забором, как дикая зверушка. Хочу посмотреть город. Или что тут у нас?..
Мина семенит следом, низко склонив голову. Что-то бормочет под нос.
— Ты чего? — удивляюсь я.
— Вам не разрешено покидать поместье, — шепчет она и кланяется. — Дядя накажет. Он не любит, когда его приказы нарушаются.
Ворота легко поддаются напору. Ни замков, ни других запирающих устройств не видно. Скорее всего, дело в магии. И моя, хочу того или нет, оказалась подходящей.
— Красота-то какая! — восхищаюсь вслух.
За воротами широкая дорога, мощеная нежно-розовыми камнями. Одним концом она убегает в сторону высокой горы. Вьется розовой змейкой вдоль дивного сада и белоснежных особняков пирамидальной формы. Одни дома такие же огромные и монументальные, как у семьи Ферино. Другие всего в пару этажей, зато с дивными лоджиями и изящными колоннами.
Другой конец дороги упирался в распахнутые ворота. В них входят и выходят толпы народа.
— Что там? — интересуюсь у Мины.
— Базар, — отвечает та. — Здесь продают товары со всего света. Украшения, фрукты, вина, такни, готовую одежду. Даже животных и саженцы.
Улыбаюсь. Немного сожалею, что в карманах нет денег. Да и карманов, собственно, нет. Но за просмотр-то платить не надо?
— Идем туда, — зову Мину и делаю решительный шаг за ворота.
Протискиваюсь сквозь толпу, оглядываюсь, не отстала ли служанка. Мина по своему расценивает мой жест и тонким голоском просит людей расступиться и пропустить сати Тамани.
Накрываю ладошкой ей рот и шепчу:
— Не надо, пусть лучше не знают, кто я. Останусь инкогнито.
Мина кивает и улыбается. Но продолжает смотреть на окружение так, будто каждый только и норовит толкнуть ее хозяйку.
На мой наряд никто не обращает внимания, да и на меня саму. На базаре собрался самый разношерстный люд: от богачей, разряженных в шелка, до простых крестьян в тонких, похожих на хлопковые, одеяниях.
— Как тут интересно, — замечаю вслух.
Складывается ощущение, что я пронеслась сквозь века и оказалась в пещере Али-Бабы. Столько красок, столько разнообразия. На местном базаре можно купить все: от ножа до экзотической змеи.
— Это самый большой базар в Анланте, — соглашается Мина.
К великому удивлению, торговцы не пытаются впарить товар покупателям. Наоборот, показывают, рассказывают, дают пробовать. Такое ощущение, что людям здесь нравится бывать. А уйдут с базара с покупкой или прибылью — не суть важно.
— Попробуйте фрукты! Свежие, спелые, сочные! — уговаривает один торговец.
— Примерьте диадему из золота и варуанских алмазов, — предлагает другой. — Или вот это ожерелье из топазитов. Оно удивительно подойдет к вашим глазам.
Ну, что сказать: примеряю, пробую. И копченую рыбу, и фрукты и даже запеченых амани на деревянной палочке.
— Уверены, что это съедобно? — настороженно интересуюсь у торговца. Уж больно амани похожи на кузнечиков. Зато пахнут — слюнки текут. — Потом проблем с животом не будет?
— Обижаете, сати, — охает продавец. Хватается за голову, увенчанную малю-ю-юсеньким красным тюрбаном с кисточкой. Качает ей так, будто собирается оторвать. Кисточка дрожит и забавно подпрыгивает. — У нас же амулеты есть. Без них жреца не разрешают продавать съестное.
Показывает кольцо с огромным зеленым камнем. Приводит им над амани: иноземный шашлычок покрывается зеленоватой дымкой, которая тотчас исчезает.
— Кушайте на здоровье, — рекомендует торговец, — чисто, как слеза младенца.
Пробую. Замираю от восторга. На вкус амани напоминают цыпленка табака, приправленного аджикой.
— Купите пять десятков, — сделаю хорошую скидку, — хитро щерится торговец.
— Сати пришла только пробовать, — вступается Мина.
— Кто раз попробует мои амани, вернется не раз, — гарантирует обладатель самой смешной шапочки на всем базаре.
Хочу расспросить его подробнее об амулете, но замолкаю. Рядом проходит широкоплечий мужчина, замотанный с ног до головы в плащ с капюшоном. Чем-то он выделяется из толпы. Даже не одеждой, скорее поведением. Так ведут себя двоечники на экзамене. Действуют осторожно, ждут, когда будет возможность достать шпаргалку.
— Вот еще вашенку попробуйте, — советует торговец.
Притягивает плод, по форме и цвету напоминающий гранат.
Отмахиваюсь, продолжаю наблюдать за незнакомцем. Так и есть, он что-то задумал. Убедился, что за ним не следят (я вовремя делаю вид, что ну о-о-очень увлечена амани) и шагает в подворотню.
В этот момент капюшон чуть сплывает с его головы, и на секунду становятся видны белокурые волосы. Не знаю, много ли блондинов в Аланте, но этот уж больно похож на Бэла.
— А что у вас там? — интересуюсь у торговца. Указываю пальцем на подворотню.
— Не спрашивайте, сати, — шипит Мина. — Там квартал только для половозрелых рейнов.
Ого-го себе! Это что же великий и могучий главный жрец забыл в зоне для взрослых?
— Жрицы любви, что ль, там обитают? — улыбаюсь краешком губ. — А это разрешенный бизнес?
— Не называйте их так, сати, — зеленеет от страха торговец. — Это всего лишь вход в район, где живут куртизанки. Жрецы не позорят себя связью с ними.
«Уверены?», — чуть не срывается с языка. Но я вовремя замолкаю.
— Спасибо за угощение, — благодарю торговца, — мы все же пойдем, еще посмотрим.
Тащу Мину в сторону подворотни, но упрямица ни в какую не соглашается. Говорит, что если об этом узнает дядя, порки не миновать.
— Пусть даже не думает, — грожусь я. — Чтобы выпороть, ему придется меня вначале убить. Или вновь погрузить в кому.
Только собираюсь исполнить план и проследить за Бэлом, как по базару прокатывает грозный окрик:
— Расступитесь!
Народ суетится, толкается со всех сторон. Все норовят встать поближе к стенам или лоткам с товарами. В такой давке уже не до приличий и сантиментов.
Какой-то здоровяк нечаянно толкает Мину, и та летит прямо на песок посреди прохода.
Кидаюсь ей на помощь. Только успеваю поднять, как вижу летящую на меня металлическую конструкцию. Что-то вроде кареты, но без лошадей и кучера.
— Беги! — отталкиваю Мину.
Поскальзываюсь на кожуре от вашенки. Больнюче прикладываюсь на пятую точку. Задираю голову и ору от ужаса.
Слышится скрежет металла и визг тормозов. Не уверена, что у кареты таковые имеются, скорее это плод моего одуревшего воображения. Колеса окутывает зеленоватой дымкой, из-под них летит песок.
«Ну, все, Тамара Анатольевна, — успевает пробежать последняя мысль, — пожила в новом теле, пора и честь знать».
Глава 4
Передняя часть кареты, похожая на голову огромного жука, замирает в миллиметре от моего лица. Со всех сторон слышатся облегченные вздохи. Или разочарованные — все зависит от того, кто из зрителей на что рассчитывал.