Муки творчества (СИ)
Лифт остановился на нулевом этаже и в дверях показался тот самый светлый силуэт. Кроули готов был провалиться сквозь пол лифта, шахту, все слои земной коры, вплоть до девятого круга ада, если оный вообще существовал.
— О, Боже… — как-то уж весьма пренебрежительно обронил блондин, рассматривая сверху вниз рыжего виновника утреннего ДТП, — Надеюсь, нам с вами не на один этаж, — и он отвернулся в сторону дверей, немного нахально вздернув подбородок.
Кроули лишь забился в угол лифта, закрыл рукой глаза, и вздохнул:
— Надейтесь, — и он нажал кнопку закрытия дверей.
Раздался сигнал прибытия на третий этаж, двери открылись, и они оба вышли из лифта. Азирафель чинно шёл по коридору, попутно приветственно кивая и улыбаясь всем, кого встречал на своём пути до кабинета. Он увидел впереди что-то вроде оранжереи, и зашагал быстрее, не обращая внимания на чёрную фигуру, плетущуюся за ним. Блондин подошёл к офису и с благоговением положил ладонь на ручку двери. Сегодня был его первый день в должности руководителя Второй мастерской. Он было зажмурился от нахлынувших приятных эмоций, как рядом раздалось шарканье ботинок и писк открывающегося электронного замка. Азирафель вздрогнул от неожиданности, и повернулся направо.
— Салют, — буркнул Кроули, сдвигая очки на кончик носа, встречаясь взглядами со своим новым коллегой.
Ни говоря больше ни слова, он зашёл в свой тропический кабинет, и захлопнул дверь. День начался ужасно.
Азирафель так и стоял, раскрыв рот, вцепившись в дверную ручку. Энтони Кроули чуть не сбил его сегодня на дороге и лишил чудного презента новым коллегам! Потрясающее знакомство…
«Боже, какой фарс…», — подумал про себя архитектор, и нашёл-таки в себе силы собраться с духом, и зайти в теперь уже свой кабинет.
Жалюзи на перегородке были открыты. Но из-за тропического изобилия за стеклом Азирафель не заметил сверлящую его взглядом пару уставших карих глаз.
Комментарий к Глава 3
1. Монки - мужская обувь. Ботинки с круглыми носами и двумя пряжками вместо шнурков.
З.ы. У Кроули здесь карие глаза, потому что у Дэвида Теннанта карие глаза ))) а в этом АУ Кроули все-таки человек, не забываем.
З.з.ы. Помните в сериале в 3 серии сцену в Бастилии и это Азирафелевское пренебрежительное “Oh, Lord…”? Вот сцена в лифте - это оно )))
========== Глава 4 ==========
Узкая щель между листом комнатного банана и шевелюрой хризалидокарпуса (1) была отличным наблюдательным пунктом. Кроули притаился в сени своих импровизированных тропиков как змей, караулящий добычу. Он рассматривал своего нового соседа, коллегу, жертву ДТП, и как выразился Габриэль, — «зефирку».
Энтони должен был признать правдивость использования этого эпитета. Несмотря на то, что он ещё не знал имени архитектора, Кроули был уверен, что оно у него такое же эфирно-зефирное.
Ангельского вида человек расхаживал по кабинету, заложив руки за спину, рассматривая стеллажи с книгами и макетами, оставшимися от предыдущего владельца.
У него были короткие кудрявые, почти что белые, волосы. Кроули даже вообразил, что на ощупь они должны быть похожи на кроличий мех… вот бы потрогать… Черт возьми! Да о чем он вообще думает??!
Энтони больно закусил губу, чтобы вернуться к реальности, сунул очки в нагрудный карман пиджака, и продолжил изучать интересующий его объект. На человеке был светлый бежевый костюм из мягкой ткани, бархатный жилет с цепочкой, видимо от карманных часов. Брюки цвета топленого молока спускались к полу мягкими складками, скрадывая силуэт. Он был не то чтобы полноват, скорее просто крепко сложен. Коричневые ботинки на кожаной подошве были явно сделаны на заказ, а значит со вкусом и деньгами у того проблем явно не возникало. Под воротником рубашки мажорно восседала бабочка в шотландскую клеточку, а на мизинце левой руки поблёскивала металлическая полосочка кольца.
Кроули всегда обращал внимание на такие детали, — они очень многое говорили о человеке ещё до того, как он откроет рот и что-нибудь о себе расскажет. И обычно он не ошибался в своих выводах. По деталям гардероба своего нового коллеги он мог с точностью сказать, что тот был франтом, обладал специфическим, немного старомодным, но все-таки хорошим вкусом. Обилие светлых тонов в одежде показывало, что он открытый человек, который любит людей. Предпочтение тёплых цветов и мягких фактур говорило о таком же мягком и располагающем характере. Но вот эта пресловутая мажорная клеточка на бабочке, и холодный блеск металлического кольца давали понять, что эта «зефирка» не так проста, как могло показаться. Под этой кремовой шапочкой, где-то глубоко внутри, могла прятаться хорошая такая сволочь. Вот с этой предполагаемой стороной личности зефирчика Кроули бы хотел поближе познакомиться. Ему стало по-настоящему интересно. Он даже потёр руки в нетерпении.
С Хастуром, например, все было сразу ясно — мудила до мозга костей. Даже не интересно. Тут же была совсем другая история… Ох уж эта шотландская клеточка.
Блондин прекратил расхаживать по кабинету, присев в кресло. Он открыл свой потертый кожаный портфель и начал обустраивать рабочее место. Кроули наблюдал за неспешными, но очень изящными движениями рук. Они выудили из портфеля красивый скетчбук со сложным узором на обложке, несколько механических карандашей в стакане из белого матового стекла, пресс-папье в виде мраморного блока с золотыми прожилками и белую кружку с ангельскими крылышками вместо ручки.
Энтони даже закатил глаза, — мимиметр зашкалило. Он подошёл к столу и посмотрел на три свежих альбома чертежей, лежащих у компьютера. Это были небольшие текущие локальные проекты, которые делались в ожидании крупных объектов. Требовалось проверить всё и отдать помощникам на доработку. Худая рука уже потянулась к первому альбому, как в дверь раздался стук. Кроули что-то недовольно прошипел, но все-таки поднялся и открыл дверь. Перед ним стояла личная помощница Габриэля — Урсула. За ней нетерпеливо переминался с ноги на ногу новый архитектор. Девушка улыбнулась, и сказала:
— Мистер Кроули, главный архитектор зовёт Вас на совещание. Следуйте за мной.
Она развернулась и застучала каблучками по коридору в сторону лифта. Две фигуры — светлая и тёмная следовали за ней. Зайдя в кабину, блондин одернул воротник пиджака, развернулся вполоборота к Кроули, прислонившемуся к стенке, и протянул руку:
— Не очень у нас выдалось первое знакомство, — он потупил взгляд, прикрыв глаза своими невероятно пушистыми ресницами, а затем посмотрел на Кроули и произнёс, — меня зовут Азирафель Энджел.
Демон даже подавился от неожиданности, закашлялся и прохрипел:
— Серьезно? Ангел? — его догадки насчёт имени подтвердились с лихвой. Но заметив, как собеседник начал недовольно хмуриться и чуть было не одернул руку, он поспешил исправиться:
— Оу, прости. Энтони, Энтони Кроули, — он пожал руку в ответ, и был приятно удивлён. Рука Азирафеля была тёплая и мягкая, в то время как руки Кроули всегда были как ледышки. Несмотря на всю внешнюю мягкость Азирафеля, рукопожатие было твёрдым и уверенным.
— Первый раз держу за руку лауреата Притцкера, — с небольшим смешком произнёс ангел, все ещё не выпуская руки Кроули.
— Первый раз держу за руку ангела, — также шутя, произнёс Энтони, не освобождая кисть из рукопожатия. Он редко прикасался к людям, считая любое прикосновение к себе вторжением в личное пространство. Но с Азирафелем у него не возникло даже такой мысли, а ладонь ощущалась в его руке настолько приятно и правильно, что не хотелось отпускать.
«Да что же это…», — раздраженно подумал Кроули, тряхнул головой и разжал рукопожатие как раз в момент, когда прозвучал сигнал прибытия на пятый этаж. Ангел только улыбнулся уголками губ, и вышел из лифта вслед за Урсулой. Энтони, отлепившись от стены, сунул пальцы в шлёвки джинсов, и пошёл за этими двоими своей фирменной развязной походкой. Несмотря на всю сумятицу, которую привнёс в сегодняшний день этот зефирный ангелок, терять лицо было нельзя.