Двое: я и моя тень (СИ)

Перед домом она накинула на голову капюшон и встала у стены, спрятавшись между баками. Глубокий вдох. Дрожь в коленях. Взгляд ищет своё окно на шестом этаже и находит.
Свет разрезает темноту и ищет Лизи. Высматривает.
Она отвернулась, пряча от себя самой страх.
Джокер пришёл, и, наверное, он будет очень зол, но… Лизи сжала спрятанный в кармане ключ от квартиры Артура. Сегодня ещё можно поиграть в прятки, а завтра будет видно. Может, не такая плохая идея — раствориться в городе, стать ещё одной тенью среди теней.
Привычный путь по лестницам. Сердце стучало набатом, Лизи постоянно прислушивалась к каждому шороху, пугаясь каждого звука. Любой шаркающий шаг, любой скрип двери отзывался одним единственным словом: Джокер. И каждый звук обрывался и таял в тишине, не принося ничего, кроме очередного тягучего ожидания беды.
Чтобы не сойти с ума и не позволить панике завладеть собой, Лизи шёпотом считала.
«… десять, одиннадцать…»
Поднявшись на шестой этаж, Лизи тихо, еле помня себя от страха, прокралась мимо своей двери…
«…двенадцать, тринадцать…»
…и тихо, вдоль стенки, дошла до квартиры Артура.
«…четырнадцать…» Пальцы не слушались. Лизи запрещала себе прислушиваться к тишине, как будто Джокер тоже мог внимать бездне, слушать только ему понятную музыку смерти. Ведь если заглянуть в глаза костлявой старухе, та ответит тем же.
«…пятнадцать…» Дверь открылась, и Лизи скорее юркнула внутрь, спасаясь от зловещей, звенящей тишины.
— Артур, — негромко позвала она, спугнув темноту.
Пусто. Лизи обошла комнаты, заглянула в кухню и в ванную. Никого. Она прождала Артура до полуночи, кутаясь в его рубашку, найденную на кровати, а когда сон навалился на веки и стало тошно и страшно жить, не стала сопротивляться и легла спать.
***
В первый вечер он списал всё на занятость. Рюкзак привычно покоился на диване, а рядом ключ от его квартиры. От его первой квартиры. Джокер затянулся и прикоснулся к ключу. Захотела сбежать, спрятаться. Ведь так, мышонок? Затеяла игру, в которой заведомо проигрывала: Артура можно уболтать, посмотреть на него по-щенячьи трогательно и растопить ещё не очерствевшее сердце, а Джокера не обмануть. Он ждал её долго, до первых лучей. Не спал. Позволял безумию вливаться в окна и растворяться в сигаретном дыме. Встречал рассвет, рождающийся из-за далёких высоток, солнце пыталось растопить тучи, но в итоге всё равно утонуло в Готэмском небе. Джокер выкурил последнюю сигарету и бросил её под ноги.
Перед возвращением в свою квартиру он поднялся на десятый — последний — этаж, огляделся, не следил ли кто-нибудь за ним. Нет, конечно нет. Этаж нежилой, пару лет назад его затопило, а ремонт влетел бы в кругленькую сумму, и его так и оставили на попечение крысам и оставленным прозябать вечность призракам. Артур снимал весь этаж, каждую квартиру записав на разные имена, и все они пустовали: облезлые, в жёлтых потёках, с отслоившейся штукатуркой, с почерневшими обоями. Одинокие. Кроме одной. Он использовал её как гримёрку, хранил в ней всё: начиная от красок и заканчивая оружием. У Джокера было много оружия, и от лишних любопытных глаз он закрывал этаж на замок. Переехать и перевезти всё добро? Обязательно.
А вот на второй вечер стало уже любопытно. Ни рюкзака, ни ключа, ни хитрой глупенькой Лизи. Что ж, на каждую наглую пешку найдётся свой ферзь. Джокер ухмыльнулся: вчера он оставил на столе подарок, а сегодня его уже не было.
Прошёл час, за ним подтянулся второй, а дальше ждать было бессмысленно, да и дела никто не отменял: старина Чарли клятвенно обещал помогать.
Едва только солнце коснулось грязных улиц, пробуждая ото сна нищих и голубей, Джокер, натянув поверх пиджака неприметную горчичную куртку и накинув на голову капюшон, поднялся на шестой этаж. Не было смысла идти к Лизи: дрянная девчонка отсыпалась где-нибудь в гостинице, наивно теша себя, что обманула его. Ха-ха! Прячься, сладенькая, но от ферзя не убежишь с игровой доски. Куда ты денешься.
А если ты решишь прикинуться потерянной картой… Тем слаще победа. Джокер — король всех мастей.
Он открыл дверь, нашарил на стене выключатель и щёлкнул им, попутно стягивая куртку. Утренняя прохлада выбиралась из карманов пиджака и оседала на стенах. Он устало скинул ботинки и шагнул в комнату. Часа два у него в запасе было, можно отоспаться, а потом он подумает, где искать беглянку и как её наказать.
Чёрт! Чёрт.
Он отшатнулся, будто увидал призрака, и прижался к стене. Вот так да! Он собирался искать Лизи, а она сама пришла к нему в руки. Завернулась в одеяло на его кровати и спала словно куколка: волосы рассыпались по подушке, тихонько посапывала. Маленькая. Беззащитная. Джокер было шагнул к кровати, но взгляд упал на зеркало: отражение хитро ухмылялось. Удивительный эффект: он смотрел вглубь самого себя и читал свои же мысли. Зазеркальный Джокер оскалился в ответ.
Нельзя вычёркивать удачную шутку! Джокер попятился и вышел из комнаты, скользнул в ванную и закрылся на щеколду. Нависнув над раковиной, он тихо хохотнул и поднял взгляд на зеркало. Да, зазеркальный Джокер, у тебя созрела первоклассная шутка! Он не пойдёт сейчас к Лизи, она не узнает, что он раскрыл её маленький секрет, и именно на этом моменте ловушка захлопнется. А Артур поможет, закончит начатое: он не выдаст Джокера, но зато успокоит Лизи, усыпит её бдительность. Квартира Артура станет ловушкой, и когда пташку нужно будет загнать в угол, она будет прилетать сюда. В клетку. Сама. Ну разве не прелесть?
Артур, твой выход. Не подведи.
Он подставил ладони под кран и позволил воде прикоснуться к губам, разрешил целовать щёки, унося вместе с мыльной пеной алую краску. Белая и красная. Они смешивались и напоминали вишнёвый сок, но никак не кровь. Клоуны никого не забивают до смерти, а вот клоуны-убийцы… Артур закусил губу, жалея, что под рукой не было блокнота: он там, в комнате, под подушкой на диване. Надо запомнить шутку: клоуны-убийцы…
Хорошо, очень хорошо. Он расстегнул пуговицы на рубашке, стянул её с худых плеч и бросил в корзину для белья. Зря не пошёл переодеваться, сейчас не пришлось бы в ступоре соображать, что же делать. Чёрт. А если бы Лизи услышала его? Или ещё хуже: не спала бы. Она бы нашла другое место, куда можно сбежать, и шутка не состоялась бы так удачно.
Артур ещё раз намылил лицо, хотя краски на коже уже не было, но хотелось как следует закончить ритуал перевоплощения в маленького тихого человека. Джокер притаился, но не так как смех. Смех отвратителен, он вылезал не в то время и не в том месте, всегда не вовремя, мешал, пугал людей, отталкивал их. А Джокер умён и изворотлив. У него всегда на всё был готов план. Ведь это он шепнул Артуру идти домой, а не в гримёрку. Он будто чуял: что-то не так, что-то грандиозное намечалось — и не промахнулся.
Артур грозно улыбнулся своему отражению. Маленькая Лизи в большой ловушке, и она об этом не узнает. Пока. Тоже хорошая шутка, когда-нибудь он её расскажет в Пого, но не сейчас, иначе Лизи обо всё догадается. А спугнуть её нельзя.
Сложив остальную одежду в корзину и набросив сверху несколько полотенец, Артур ещё раз посмотрелся в зеркало и вышел из ванной. На ходу натянул майку и юркнул к Лизи под одеяло.
— Эй, я тебя потерял!
Он куснул ушко, мягко, нежно — это Джокер подсказывал, что делать. Помогал, пока не спрятался глубоко в сердце. Главное не перейти грань, не переиграть и остаться Артуром, чтобы не напугать Лизи. Она потянулась — сонная, миленькая — и поманила Артура к себе. Он приподнял одеяло, разглядывая её: без белья, без трусиков, без всего — и ухмыльнулся.
— Я к тебе несколько раз заходил, но тебя не было. Куда ты пропала? — он нахмурился и внимательно посмотрел на Лизи.
— Я была у Марты, — её голос дрогнул.
У Марты. Артур усмехнулся, и руки скользнули по её груди. Ниже. По бархатному животику, и Лизи вздрогнула. Пальцы коснулись завитушки между ног. Ещё не уснувший Джокер мелодией витал в комнате, нашёптывая: «Ей нравится, когда так».