Золотой дракон (СИ)

— Ты вчера меня расцарапала сильно, так что да, малость неприятно.
— Извини пожалуйста! Свяжи и накажи меня.
Брюнетка отвела руки за голову, чтобы Михаил смог её связать. После правая кисть контрразведчика как-то сама собой оказалась на шее у девушки, и его уже ничто не отвлекало и не останавливало. В какой-то момент проститутка стиснула талию своего партнёра особенно сильно и сквозь стон попросила ударить её по лицу. От нескольких звонких пощёчин у неё начался оргазм...
Шлаевский курил в окно. Амели потянулась, встала с кровати и тихонько подошла к нему со спины, обняла за талию и прижалась в поцелуе к шее. То ли от собственных мыслей, то ли от щекотного выдоха любовницы, мужчина улыбнулся и негромко рассмеялся.
— Что такое?
— Да так, думал кое о чём своём, а ты несколько отвлекла. Ситуация заставила рассмеяться.
— Мне не мешать? Уйти?
Офицер обернулся к девушке и поднял в недоумении левую бровь:
— Уйти? Это я должен уйти, твой же номер.
— Нет-нет, пожалуйста, останься. Я могу сбегать принести поесть. Или выпить. Или опиума. Только скажи. А потом могу просто тихонько сидеть рядом и делать тебе массаж. Или минет. Только останься до утра, пожалуйста. Я не буду мешать. Честно.
— Ты правда этого так хочешь?
Брюнетка кивнула и прижалась лицом к груди Шлаевского. В ответ там что-то заболело.
— Мне ничего не надо, правда. Даже массаж...
— Ты не останешься, да?
Михаил вздохнул, взял лицо девушки в свои руки и пристально посмотрел ей в глаза. Голубые, глубокие и очень грустные, они уже начинали поблёскивать слезами. Контрразведчик подавил свой новый вздох долгим и нежным поцелуем в губы, после притянул Амели в постель. Разум ему подсказывал, что он совершает ошибку, возможно, даже большую, но губы сами собой начали спускаться по шее брюнетки к томно вздымающейся груди, а руки крепко стиснули её слегка полные бёдра. Ушёл офицер только утром...
***
За следующие пару дней расследование если и продвинулось, то минимально. Полевой смог выяснить, что Всеволод Петрович действительно, по слухам, прикрывает обосновавшуюся в городе китайскую мафию, в то время как его любимый сын транжирит деньги налево и направо в местной богеме, пользуясь всеми прелестями «Золотого дракона». Больше решительно ничего полезного ни Маисов, ни его друзья рассказать не смогли. У Шлаевского всё обстояло ещё хуже: он обшарил уже все бордели и питейные заведения города, обыскал каждый закоулок, даже успел нарваться на драку с местным мелким криминалом, однако никаких следов пропавшего агента так и не нашёл. Помимо этого совесть младшего лейтенанта ныла каждый вечер, когда он к открытию заявлялся в «Золотого дракона» и был там до утра. С Амели и абсентом.
Поскольку все китайцы и местные капиталисты, кто был отмечен тульским отделом РКУ, не вызвали никаких подозрений при их проверке, Михаил был уверен, что искать надо на подпольных боях без правил. По сути, это было единственное злачное место Тулы, которое он пока не обследовал как следует. Вот только не знал, как подступиться. С этими тяжёлыми мыслями он в воскресное утро покидал комнату Жени — так на самом деле звали «Амели». И тут вдруг его придержали за локоть, аккуратно, но настойчиво. Обернувшись, офицер увидел всё того же раскрашенного азиата.
— Снова Вы? Что Вам угодно?
— Будьте любезны, милостивый государь, пройти со мной к одной важной особе. Госпожа Ци хосет иметь с Вами аудиенцию.
— С какой это стати? И кто она вообще такая?
Азиат широко улыбнулся, как бы невзначай погладил левой рукой золотой кастет на правой, и продолжил:
— Госпожа Ци — владелица этого прекрасного заведения. И не стоит ей отказывать, если она проявляет к Вам внимание.
— Ну что ж, пойдёмте к этой Вашей Ци.
— Прекрасно, милостивый государь.
Коренастый азиат быстро зашагал куда-то вглубь притона, нырнул за сцену на первом этаже, потом провёл контрразведчика потайным коридором, каким-то неведомым образом открыл замаскированную дверь прямо в стене и, через ещё один потайной коридор, наконец вывел контрразведчика в богато обставленный павильон.
У дальней стены, на возвышении, стоял ярко-красный искусно украшенный трон, на котором восседала пожилая китаянка. Она была одета в классический костюм придворных дам времён императрицы Цыси и прикрывала нижнюю часть лица веером. Взгляд её маленьких тёмно-карих глаз был одновременно изучающим и очень жёстким, Шлаевский даже поёжился. От такой можно ожидать чего угодно.
Тем временем его спутник церемониально поклонился и доложился на китайском. Владелица притона кивнула и обратилась к Михаилу:
— Доброе утро, Михаил. Смею надеяться, Вы довольны Амели?
— Доброе утро, госпожа Ци. Да, более чем. Вы об этом хотели поговорить? О качестве Вашего борделя?
Бритоголовый азиат прошипел какое-то ругательство на китайском, если судить по интонации. Госпожа Ци шикнула на него, погрозив веером, после продолжила:
— Нет, я знаю, что мои девочки прекрасны. Мне было интересно мнение важного для нас гостя.
— И чем же это я Вам так важен?
— Не каждый день к нам заходят офицеры Разведывательно-контрразведывательного управления из самой Москвы, младший лейтенант.
Шлаевский закусил губу. Ну что ж, игра будет интересной.
— Вам Тихомиров отчитался?
— Тула — маленький город. Вы узнали о нашем покровителе, мы о Вас. Кто ищет, тот найдёт, как гласит Ваша пословица.
— А я вот всё никак не могу одного человечка найти.
Дама кивнула головой:
— Мы знаем. И мы этим обеспокоены.
— Обеспокоены?
— Видите ли, младший лейтенант, у нас в городе всё поставлено на широкую ногу. Есть свои покровители наверху, свои постоянные клиенты, свои каналы поставок товара любой категории. И нас более чем устраивает такое положение дел. Особенно нас устраивает, что в дела диаспоры не вмешиваются извне. Вы понимаете?
Михаил коротко кивнул.
— Отлично. И вот именно поэтому мы против коммунистов. Нет, мы не сторонники Гоминьдана, я лично предана была только последней династии, а в данный момент открыто симпатизирую Царству Цинь. Лунь, мой прекрасный помощник, начинал ещё подростком с ихэтуанями, успел отсидеть в Империи, поучаствовать в революции и даже дослужиться до чина капитана при Ятсене, а после и вовсе примкнул к путчистам и сбежал в Россию от политики.
— Тогда какие у Вас мотивы ненависти?
— Бизнес, молодой человек, исключительно бизнес. Коммунисты мешают поставкам опиума своими военными действиями. Из-за них стало сложнее привозить прекрасных смуглянок из так называемой «ТНДР». И, что самое печальное, они привлекают к нам очень много внимания. Например, из-за их действий вот уже почти неделю по Туле рыщут два не самых плохих офицера РКУ из Москвы, и у них есть все шансы лишить меня одного из покровителей. Меня такой расклад не устраивает.
Для себя Шлаевский отметил, что про Полевого они тоже в курсе. Чёртов Тихомиров, надо будет всё же подать на него рапорт.
— В общем, младший лейтенант, я предлагаю Вам, так сказать, выгодный контракт. Мы поможем Вам найти и изничтожить коммунистов, а Вы закроете глаза на дела нашей диаспоры. Вам — пойманные враги Новой России, нам — процветающий бизнес.
— Простите, но с какой стати я должен Вам верить?
— Ну, допустим, с такой, что я всё ещё говорю с Вашей головой не отдельно от Вашего тела. Или Вы сомневаетесь в Луне?
Бритоголовый азиат широко улыбнулся и повертел в руках невесть откуда взявшимся кинжалом, затем мастерски метнул его в балку и подмигнул офицеру. Контрразведчик намёк понял.
— Допустим, я соглашусь. Но у меня есть начальство...
— Полковник фон Гринвальд-Рихтер нас не интересует, Москва далеко. С капитаном Полевым как-нибудь договоритесь, Ваши проблемы. Если он не идиот — поймёт, как лучше.
— А если капитан упрётся?
Владелица борделя выразительно посмотрела на Луня.
— Надеюсь, он не упрётся.
— Да, я постараюсь его убедить. Я могу продолжать работу?