Пансионат "Уютный дом". Побег (СИ)

Вскоре работа закончилась, а желание отвлечься от терзающих душу опасений осталось. Анна присела на кровать, посмотрела на лежащий на столе кусок сыра, но почувствовала не голод, а тошноту от одного вида еды. Нет, ей хотелось не есть. Плакать. Желательно на груди у отца.
По щеке скользнула слезинка. Аня закуталась в теплую серую шаль и легла на кровать, закрыв лицо ладонями. Теперь, когда она осталась наедине с собой, все произошедшее за последние сутки навалилось на сердце гранитной глыбой; сомнения, страхи, тоска, жалость к себе и отцу, необходимость осознать и принять произошедшее и смириться с ним — подобные эмоции заполнили все ее существо, накрыли ее с головой, заставили горько рыдать, орошая слезами пахнущую лавандой подушку.
Скрипнула дверь. Бер настороженно замерла.
В комнату вошли двое. Уже знакомый девушке голос Ирины Белиной произнес:
— Твоя новая соседка — Анна.
В ответ недовольно фыркнули:
— Уже спит.
— Лучше пусть спит, чем бродит неизвестно где. Вот, передашь ей свод правил поведения в пансионате. Пусть ознакомится и вернет. И скажи ей, что спать в платье — дурной тон.
— Да, наставница.
Женщина вышла. Анина соседка подождала, пока ее шаги стихнут, и тоже покинула комнату.
Аня перевернулась на другой бок, лицом к стене, спиной к возможным посетителям, и задумалась, что за дети здесь воспитываются, как они здесь оказались, и почему мальчики и девочки обучаются вместе, если это дозволено только с двадцати лет, а пансионаты обучают как раз до двадцати…
За рассуждениями, чтобы сказал папа на это вопиющее нарушение норм обучения, Аня и заснула.
Тяжелый день закончился. Первый из многих…
  
Глава 2
 
Колокол трезвонил и трезвонил, не давая вернуться в объятия сна. Аня кое-как разлепила веки и поискала глазами горничную.
Но той не было. Как не было уютной спаленки с золотыми обоями, розовых кустов за окном, и домашнего халата на спинке резного стула из ирденского дерева…
Высокая статная девушка в пансионатском синем платье деловито завязывала передник. Волосы ее уже были собраны в две косы, а с мокрых ресниц капала вода.
— Вставай давай, неженка, — буркнула она, увидев, что новенькая проснулась. — Опоздаешь на завтрак.
Аня вскочила с кровати. Заглянула в графин, но тот был пуст.
— Воду на умывание надо приносить самой с вечера, — пояснила соседка, переходя к зашнуровыванию ботинок. — Выносишь за собой тоже сама. Расчесываешься, штопаешь порванное платье, с…
— Сама, — догадливо продолжила Аня. Отыскала расческу, ленты и принялась заплетать косы.
Соседка фыркнула.
— Я — Алина Перьева. Ты, насколько мне известно, Анна.
— Да, Анна…Бер.
Сделанную Аней паузу невозможно было не заметить, но Алина не стала ничего спрашивать. Взяла со своего стола стопку листов, кинула Анне на колени.
— Свод правил. Ознакомься. Крыса оставила специально для тебя. Столовая на первом этаже Корпуса, правая дверь. Времени у тебя немного.
Бер кивнула, но соседка не ждала от нее ответа — подхватила плащ с крючка и вышла в коридор. Дверь за ней закрылась бесшумно.
"Петли хорошо смазаны," — отметила про себя Аня, одевая передник.
Решив, что сегодня она обойдется без умывания (ей еще предстояло найти место, откуда можно набрать в графин воды), Анна взяла плащ, тетрадь с грифелем и вышла в коридор. Никого. Осторожно ступая по крутым ступенькам винтовой лестницы, она спустилась вниз.
Справа от входной двери находилась огромная бочка с водой. Рядом с ней стоял кто-то неизвестный, судя по штанам, мужского пола. Руки незнакомца вцепились в край бочки, голова же…безвольно плавала в воде.
До сего дня Аня никогда не видела мертвецов. Почти никогда. И вполне естественно, что от испуга она громко, визгливо вскрикнула. Незнакомый труп дернулся, поднял из воды голову и уставился на девушку красными глазами.
— Да дайте…ик…напиться!
С темных коротких волос ему на плечи лилась вода, отчего рубашка в мгновение ока прилипла к худому торсу мертвеца.
Из двери, находящейся сбоку от лестницы, появился еще один юноша: невысокий краснощекий крепыш, сосредоточенно жующий кусок сыра.
— Упырь, ты чего людей пугаешь? — весело спросил он товарища, попутно подмигнув Ане.
— Я не пугаю, ик, я пью, — сообщил тощий и опять окунул голову в воду.
— Опоздаем, Павел! — Нетерпеливо заметил крепыш, почесав кучерявую макушку. Бер наконец осознала происходящее и отмерла. Нет, сюда не пробралось чудище из леса, просто, судя по всему, кто-то вчера умудрился напиться и сейчас пытался протрезветь весьма радикальным способом. Что ж, и здесь люди живут.
А она не хочет!
Аня выбежала на улицу, не обратив внимание на окрики парней, пытающихся то ли ее успокоить, то ли с ней познакомиться. Ветер тут же скинул с головы капюшон. Холодное место. Мрачное. Не для детей оно…
Бер быстрым шагом пересекла двор и, прошмыгнув, словно воришка, мимо каменных изваяний, толкнула тяжелую дверь Корпуса. Внутри было тепло. Жилой флигель, судя по всему не отапливался, здесь же явно топили — Ане почудилось, что она даже запах горящих дров чувствует. Однако в маленькой прихожей не было ни труб, ни камина — только куча крючков для верхней одежды, вбитых рядком в одну из стен, длинная некрашеная лавка и две двери. Аня вошла в правую.
Столовая была маленькой. Два длинных стола занимали воспитанники, девушки сидели, тесно прижимаясь друг к дружке, юноши более свободно — их было гораздо меньше. За коротким столом, не заняв и половины места, расположились наставники. Посреди комнаты стояла высокая женщина в изумрудном платье и с видом хозяйки взирала, как едят дети. Хозяйку в незнакомке выдавали взгляд и поза: яркие зеленые глаза смотрели на окружающих покровительственно, изящные руки, скрещенные на высокой груди, вряд ли знали какую-либо работу кроме бумажной. Женщина излучала уверенность и благожелательность. Не особо пышные, но отросшие почти до самых пят рыжие волосы, были перекинуты через левое плечо и огненным водопадом выделялись на фоне изумрудного платья. Круглое лицо с прямым маленьким носом, пухлыми губами и естественным румянцем на щеках пленяло натуральной красотой и доброй улыбкой.
— А вот и новенькая! — воскликнула красавица, стоило двери за Аниной спиной закрыться с едва слышным стуком. — Проходи, садись. Дети, позвольте представить нового члена нашего дружного коллектива: Анна Бер. Учиться она будет в третьей группе. Знакомьтесь, помогайте девушке освоиться. Анна, я — графиня Лилия Белина, глава пансионата. Ты всегда можешь обратиться ко мне с вопросом или за помощью. Договорились?
Аня неуверенно кивнула и поспешно села на предложенное ей место. Служанка тут же принесла ей тарелку с чем-то горячим и краюшку хлеба. Сочтя свою миссию выполненной, графиня покинула комнату, однако, когда дверь за ее спиной закрылась, молчаливое поедание каши не прервалось ни каким-либо выкриком, ни шушуканьем, ни смешком. Мрачные юноши и девушки в возрасте от 12 до 20 сосредоточенно поглощали пищу, не отвлекаясь на посторонние разговоры. Ане это показалось странным.
Опять зазвонил колокол. Наставники встали и громкими голосами объявили:
— Первая группа — музыкальная комната.
— Вторая группа — математический класс.
— Третья группа — география прошлого в угловом кабинете.
Последнее произнесла та самая чопорная женщина, встретившая Аню по прибытии. Бер подхватила тетрадь, грифель и поспешила за воспитательницей. Можно конечно было спросить о местоположении нужного класса у кого-нибудь из детей, но девушка не была уверена, что ей помогут. И само место, и населявшие его люди — все казалось ей до ужаса странным и никаких гарантий, что ее проводят туда, куда следует, а не зло подшутят, заперев в каком-нибудь погребе или просто затолкав в кабинет начальства пансионата, она не имела.
Угловой класс представлял собой небольшую комнату с одним окном и двумя рядами парт, каждая из которых судя по всему была рассчитана на двоих. Аня села за последний стол, выбрав место у окна. Остальные уселись ближе, изредка косясь на новую пансионерку. Анна надеялась составить мнение о других воспитанниках, исходя из их поведения на занятии, но наставницу Ирину позвал кто-то из воспитателей, и она вышла, так и не начав беседу. Бер осталась наедине с группой.