Головач-3 (ЛП)

Брайс был липким от пота и раздраженным, и социальное исследование Студи лишь усиливало его раздражительность. После нескольких минут рытья он остановился, чтобы вытереть лоб.
- Ты уверен, что это то самое место? Похоже, здесь ничего нет.
- Да? - сказал Студи. - А это видишь?
Вижу что? Брайс прищурился. Он зачерпнул из ямы еще одну пригоршню земли, и тут же почувствовал что-то... странное. Что-то холодное и липкое.
Он посветил своим крошечным фонариком и остолбенел
- Здесь ничего нет, говоришь? - сострил Студи.
Действительно, что-то там было. Лицо. Белое, как луна, лицо под слоем грязи.
- О, черт, - пробормотал Брайс.
- Это та "телка", блондинка, про которую я тебе говорил. - Студи присел, просунул руки под голые плечи трупа. - Давай, мужик, - прошептал он, ухмыляясь Брайсу. - Помоги мне вытащить ее...
ГЛАВА ШЕСТАЯ 
Дверь трейлера с грохотом распахнулась, и два довольно крупных деревенщины вышвырнули Оги и Кларка на шаткое крыльцо. Оба упали плашмя на спины.
- И не ходите сюда! - крикнул один.
Второй, лысый тип с "элвисовскими" бакенбардами, свирепо зыркнул и указал на них пальцем.
- Не заставляйте нас повторять, если только не хотите вернуться в город с разбитыми рожами.
Дверь захлопнулась. Оги и Кларк поднялись на ноги, хоть и одуревшие, но еще не растрявшие всю чувствительность.
- Черт, Кларк, - рассмеялся Оги. Я считаю за честь, быть вышвырутым с покера в трейлер-парке Хонки-тонк Меном (Рой Уэйн Фаррис - амер. рестлер - прим. пер.).
Кларк же особой радости не испытывал.
- О чем ты думал? Назвал всех присутствующих в комнате, я цитирую: "кучкой вороватых деревенских вырожденцев".
Оги усмехнулся.
- Я, правда, так сказал?
- Да, именно так.
- Ну и хрен на них, если не понимают шуток... а еще они нас обжуливали. Это игра была такая же честная, как Либераче - натурал (изв. амер. пианист, всячески отрицавший свою гомосексуальность - прим. пер.).
Они потащились по главной улице, под хмурые взгляды местных лохмачей.
- Похоже, мы уже исчерпали их радушие, - сказал Кларк. - Давай просто вернемся в мотель.
- Да, я уже сыт по горло этим гребаным Бэктауном.
Они добрались до парковки, машин на которой было еще больше, чем раньше. С нескольких попыток Оги удалось открыть дверь внедорожника, и они с Кларком забрались внутрь.
- Черт, я пьян, - сказал Оги. Он поднял палец. - Но это хорошо.
- Хочешь, чтобы я сел за руль? - спросил Кларк, хотя был ничуть не трезвее. - Последнее, что нам нужно, это чтобы нас здесь остановили.
Оги завел автомобиль.
- Не остановят, а даже если остановят, думаю, мой друг Бен Франклин (амер. полит. деятель, изображенный на 100-долларовой купюре - прим. пер) и девять его братьев убедят копов нас не арестовывать.
В этот момент Оги въехал задом в заднее крыло какого-то пикапа.
- Молодец, Оги!
- Расслабься. Никто же не видел. - Оги выехал с парковки. - К тому же это не грузовик, а кусок дерьма. Владелец даже не заметит разницы.
После некоторых размышлений Оги повернул направо, вернувшись на Тик-Нек-роуд, в надежде, что едет правильно. Вскоре внедорожник несся по тихой дороге, разрезая тьму ярким светом фар. Уличных фонарей здесь не было. Единственным освещением служил тусклый свет звезд.
- Да, к черту Бэктаун, - сказал Кларк. - В жизни не видел столько идиотов.
- Пошли они все на хрен. Никогда терпеть не мог деревенщин, а теперь ненавижу их еще больше. Чтоб они рожи себе отстрелили, когда будут вещать на стену ружейный стелаж. Черт! Кстати, бордель мы так и не нашли.
- Ну и что. Я такой бухой, что у меня все равно не встанет.
- Чушь, - возразил Оги. - Мы - крепкие молодые парни. Не знаю, как ты, но я и бухой в жопу и трезвый, как стекло, могу всю ночь заниматься сексом, а проснувшись, буду готов еще "бросить палку".
- Лучше забудь, потому что туда мы не вернемся. Но, по крайней мере, мы повидали реальную жизнь. Как там он это назвал? Харч-вечеринка?
- Ага! - оживился Оги. - Это было круто! Как тебе Карли Энн? Вот тебе и дерьмовый денек в "Мухосрани"! Она проглатывает, наверное, целый галлон плевков, чтобы проиграть соревнование с разницей в один харч. Затем ей надирает задницу блондинка, которая отсосала у ее дружка. А в довершение всего, Дора сует палец себе в рот и выблевывает все содержимое желудка прямо девке на лицо. Я думал дать ей сто долларов, но... хрен на нее. Побеждай, либо вали домой. В яхт-клубе нам ни за что не поверят.
- Поверят, - сказал Кларк. - Я снял все на "айфон".
- Молодец! - Оги дал ему "пять". - Ты должен прямо сейчас послать мне это.
Кларк поморгал, будто пытаясь навести резкость на расплывающийся экран телефона. Несколько раз постучал по нему пальцем и в следующую секунду телефон Оги завибрировал у него в кармане.
- Нужно было порезать видео на несколько частей, - объяснил Кларк. - Черт. Телефон сейчас сдохнет.
- Не парься. Если наткнемся на еще одну Харч-вечеринку, воспользуемся моим.
- Едем обратно в мотель?
- Да, только мне все равно нужна "дырка", я имею в виду, сейчас. Давай возьмем Брайса и вернемся в "Сэлли". Я не уеду из этого гадюшника, пока не выбью дно еще у какой-нибудь деревенской сучки.
- Неплохой план.
Но в следующее мгновение Оги и Клар, прищурившись, всматривались сквозь лобовое стекло.
Кларк надел очки.
- Там кто-то идет?
- Точно.
- Это не Брайс?
Оги ухмыльнулся.
- Если только Брайс не отрастил себе обалденную жопу и убойные сиськи, с тех пор как мы видели его в последний раз.
Кларк посмотрел вперед.
- Ты прав! Это - "телка"!
Оги сбавил скорость, и в следующий момент пешеходка оглянулась через плечо.
- О, черт, это же та "ненормаша", - сказал Кларк.
Оги подмигнул.
- Ее зовут Бабба, верно? Давай немного развлечемся, - затем он поравнялся с девушкой, остановился и опустил стекло. - Привет, Бабба. Подвезти?
Бабба посмотрела на него косыми глазами и, пуская слюни, утвердительно кивнула головой.
Кларк потянулся назад и открыл заднюю дверь.
- Запрыгивай.
Качнув своими огромными грудями, Бабба забралась внутрь, немного помедлила, затем закрыла дверь.
- Спья... спья.. спьясибя!
Оги хитро ухмыльнулся Кларку.
- Беееееез проблем, Бабба.“
***
Брайс не понимал, что делает, и, тем не менее, продолжал этим заниматься. Внутренний голос, который подсказывал ему, что есть правильно, а что нет, очевидно, спал. А занят он был вот чем:
Он схватил мертвячку за правое запястье (за левое взял Студи) и тянул.
Совместными усилиями они вытащили труп из могилы. Большая часть земли с него отпала, оставшуюся Студи деловито стряхнул рукой. В лунном свете голое тело было цвета очищенного банана. Убрав грязь из глазниц, он обнажил широко раскрытые и остекленевшие глаза. Рот у мертвячки был закрыт, а синие губы крепко сжаты. Ареалы сосков, диаметром больше, чем серебряные доллары, тоже были синими, с лиловым оттенком, а сами соски, крупные как кончики мизинцев, странно торчали вверх. Смерть и погребение заставили проступить на теле, и даже на лице, тонкую паутину вен.
Брайс не стал задерживать луч фонарика на фигуре мертвячки, а сразу переместил его к макушке черепа. Поперхнувшись, он с трудом сглотнул и выдавил:
- Ты не врал...
Студи самоуверенно усмехнулся.
- Я же говорил. - Он вскинул брови, будто восхищаясь мертвым телом женщины. - Не мог как следует разглядеть, когда они ее зарывали. Даже не думал, что она такая "соска". - Затем он приподнял ее за плечи, отчего голова у нее наклонилась вперед. - Гляди-ка, посвети сюда. Он взялся за труп так, чтобы Брайсу было лучше видно.