Дескрит (СИ)
В конце улицы находился большой парк с высокими деревьями, дающими тень, и огромным количеством ярких цветов на клумбах. На скамейках сидели молодые мамы с колясками, пожилые пары в смешных панамках и воркующие парочки. Возле некоторых деревьев были таблички с названием, возрастом и описанием особенностей данной редкости. Мы бродили по дорожкам, читали информацию возле реликтов, фотографировали друг друга. Парни рассказывали смешные истории, шутили и дурачились. После очередного поворота, за кустами, неожиданно открылась небольшая площадь с живописным фонтаном и скамейками вокруг. Высокая обнаженная дева держала под мышкой кувшин, из которого лилась вода, а вокруг нее, у ног, равномерно окружив, сидели разные животные. Верхний ряд были собаки, и вода у них лилась…Короче, они справляли нужду по-маленькому. Нижний ряд фонтана представляли торчащие из основания оленьи головы и их основательно тошнило. Да-а, автор этого шедевра обладал оригинальным чувством юмора или был поборником натурализма в искусстве. Парни обошли фонтан вокруг, прокомментировали фантазию создателя и, оглядевшись по сторонам, шкодливо по очереди мне подмигнули. Я недоуменно подняла брови. Что они задумали? Мартирос отошел в сторонку к густым кустам и держал в поле зрения всю пустующую площадь. А Давид наоборот приблизился к фонтану, снял линзы и стал сосредоточенно смотреть на каменных животных. Я стояла близко и увидела, как уже знакомо его глаза целиком залила золотая ртуть и они стали светиться. Оцепенев от неожиданности, я наблюдала, как собаки, оторвав от постамента правые лапы, стыдливо прикрыли место, откуда у них текла вода. А оленьи головы, за неимением конечностей, опустили к извергающим жидкость мордам свои рога. Мои глаза округлились и стали по размеру похожи на блюдца.
— Дев, это ты сейчас магичил, да? — прошептала я, пытаясь совладать с эмоциями, слишком невероятным было зрелище. Мозг никак не мог осознать, что это происходит на самом деле и на моих глазах.
— Ну, я же обещал тебе показать свои способности, — засмеялся Давид. — Вот, любуйся, нравится? — он широко махнул рукой, обводя содеянное. — Не знаю, как это правильно называется, пусть будет магия.
Мартирос по-прежнему караулил дорожки, выходящие к фонтану, и тоже веселился, глядя на мою реакцию. Ещё бы, представляю, какое дурацкое у меня сейчас выражение лица. Давид опять надел линзы. Посмеявшись над данным экземпляром зодчества и запечатлев его на память, мы прошли парк до конца и вышли на неширокую мощёную улицу, состоящую из маленьких ресторанчиков и кафе. Погуляв немного, заняли столик, стоящий прямо на тротуаре под навесом возле кафе. Взяли кофе, замороженный йогурт с ягодами в керамических горшочках и неторопливо ели десерт, разглядывая прохожих и слушая уличных музыкантов, играющих неподалеку легкую, лирическую мелодию.
Из кафе вышел мужчина лет сорока пяти греческой наружности, средней комплекции, с небольшим животиком, выделяющимся под свободной серой рубашкой, в светлых брюках, с темной кепкой на голове и в солнечных очках. Он подошел к музыкантам, о чём-то с ними поговорил, и те согласно покивали, подходя ближе к краю тротуара. Мужчина, довольно улыбаясь, вышел на середину дороги и расставил руки широко в стороны. Музыканты громко заиграли медленную и очень знакомую мелодию. Мужчина на проезжей части сделал несколько первых танцевальных шагов и привлек к себе внимание всех окружающих. Мелодия была лирической и танцевальной одновременно, заставляла отставить все разговоры, дела и слушать только её. Мужчина, следуя переливам звуков, медленно начал танцевать. На дорогу, переговариваясь и доставая фотоаппараты и видеокамеры, телефоны и другую аппаратуру, стали ручейками вытекать люди, окружая танцора. Рядом со столиками вдоль бордюра тоже выстраивались туристы и мы, чтобы видеть происходящее, подошли к ним. На дорогу выбежали две женщины — молодая девушка и стройная моложавая дама. Встав с греком в линию, рядом, на расстоянии двух вытянутых рук, они присоединились к танцу, повторяя за мужчиной несложные движения. Мелодия, пройдя по кругу, ускорилась, и вот уже танцующих стало человек пятнадцать. Не всем удавались точные па, но никто на это не обращал внимания. Ритм будоражил, поднимал настроение, все улыбались и хлопали в ладоши.
Сиртаки, это знаменитый греческий танец сиртаки, вспомнила я. Ребята, стоя рядом со мной, тоже активно аплодировали и отбивали такт ногами. Музыка, сделав очередной виток, заиграла активнее и громче, восторг, копившийся внутри, толкнул меня к танцующим, которых стало намного больше. Парни встали со мной в ряд, по бокам, и ноги сами стали повторять движения. Теперь на дороге танцевало человек сто, женщины в красивых летних платьях и на каблуках, девушки в шортах и пляжных шлёпанцах, солидные мужчины и долговязые парни. Это было потрясающе. Я посмотрела на Давида и Мартироса, они тоже получали удовольствие от происходящего, широко улыбаясь и отлично танцуя.
Залюбовалась дескритами. Даже не подозревала, что они могут так красиво и элегантно двигаться. Ещё бы, с их модельной внешностью, длинными ногами, прекрасным владением телом. Вон с тротуара женщины их на видео снимают, глазами пожирают. Внутри кольнула острая игла недовольства. Мои парни, нечего так пялиться, да ещё фотографировать! Ры! Это я чего, ревную? Аж смешно стало, мы ведь просто друзья, я не могу быть для них парой. А вот обидно всё равно, что кому-то такие шикарные мужчины достанутся. Ничего, будет и на моей улице праздник, вон, как у Оксанки, раз — и большая любовь.
Музыка, пройдя мелодию до конца и начавшись заново, резко ускорилась в очередной раз и люди, сблизившись и положив вытянутые в стороны руки друг другу на плечи, образовали несколько кругов. Мы начали двигаться по часовой стрелке, подпрыгивая и делая небольшие махи ногами. В центре, даже не запыхавшись, активно танцевали двое — первый мужчина, начавший это и хозяин кафе, в котором мы до этого сидели. Некоторые не успевали, сбивались с быстрого ритма и, смеясь, пытались продолжить танец. Многие стали выбывать из круга, танцуя самостоятельно неподалеку, в итоге остались самые стойкие. Когда музыканты доиграли и остановились, все вокруг дружно зааплодировали. Давид и Мартирос переглянулись, засмеялись, подхватили меня под руки, приподняли над брусчаткой и бегом потащили к нашему оставленному столику. Усадили на стул и плюхнулись рядом. Наше мороженое растаяло, недопитый кофе остыл и мы, рассчитавшись, пошли гулять дальше.
Дальше был еще один парк, в котором у красивого небольшого фонтана стояла очередь людей с бутылками и кружками. Оказалось, минеральный источник. Мы тоже попробовали полезную и лечебную воду. Она оказалась горячей и противной. Дружно поморщившись, пошли искать, где пообедать. В выбранном ресторанчике заказали горячее из баранины и салат. Это мы зря — основное блюдо было такого размера, что вполне хватило бы на двоих. А после тазика салата на каждого горячее осилить не смогли даже парни, не то, что я. И это несмотря на то, что такого вкусного мяса я ещё ни разу не пробовала. Расспросила официантку и кое-как из объяснений с переводом через ребят поняла, что готовили баранину в настоящей печи приблизительно шесть часов и на какой-то стадии готовки добавляли пиво и опять томили долго. Да, дома на плите такое сложно повторить. Выкатившись, как сказочные колобки из-за стола, неторопливо побрели на набережную. Там посетили музей на старинном корабле, еще деревянном, видимо восстановленном, а потом просто бродили по причалу, любовались на шикарные яхты, фотографировались, рассматривали в воде рыбок и восхищались заходящим над морем солнцем. День был просто сказочным и стоил целого отпуска.
Когда стемнело, мы сели за столик в уличном кафе с видом на лунную дорожку на воде, слушали негромкую красивую музыку и говорили о пустяках. В гостиницу вернулись совсем поздно и обнаружили, что Руслан с Толей еще не вернулись. Мы зашли в комнату, соседнюю с моей и Давид стал звонить им. Ребята сообщили, что скоро будут и у них есть новости. Дескриты многозначительно переглянулись и промолчали, опять. Они целый день так обменивались взглядами, это что, особенность общения эмпатов? Или же Дев все же телепатию может применять?