Спасатель (СИ)

— Честно? — я приподнимаю бровь и сверлю ее внимательным взглядом.
Она кивает и инстинктивно рождает между наши телами дистанцию, почуяв мой штормовой настрой.
— Ты смотришь на меня влюбленными глазами, — говорю как есть и прошу про себя, пусть не бьет по раненой щеке, я даже чуть поворачиваю целую сторону к Делии, чтобы ей было удобнее приложиться именно об нее. — А я не могу ответить тем же. Прости, это было ошибкой.
Она вновь кивает и нервно сглатывает, а потом делает шаг прочь от меня. И тут я чувствую себя последним мудаком, который сделал больно хорошей девчонке из-за секундной прихоти.
— Я дерьмово подумал…
— Все нормально, — Делия выставляет ладонь, чтобы я перестал выдавливать из себя слова. — Я рада, что ты сказал сейчас. Не хочу, чтобы это было… как подачка.
— Нет, Дели, о таком я не думал.
— Хорошо, Алекс, — ободряющих слов она тоже не хочет и оглядывается назад, словно уже чертит в мыслях дорожку подальше от меня. — Поможешь мне?
— Да, конечно.
Я иду к выходу и встаю на выступ, после подаю ей руку, чтобы помочь подняться следом. Страхую и смотрю на нее другими глазами. Меня отпускает, когда я замечаю, что Делия не показывает жгучую оскорбленную обиду или, не дай бог, слезы. Конечно, ей неприятно, и я заслужил пару камней, что валяются под ногами, прямиком об голову. Но я смотрю на нее и верю ее словам, что она правда рада, что я сказал сейчас, а не потом, когда уже всё бы случилось.
— Это не из-за тебя, — я обхватываю ее за локоток и помогаю выбраться наружу. — Я серьезно, дело не в тебе, не бери в голову.
— Хорошо. Но мы не будем общаться пока, мне нужно разобраться в себе и привыкнуть… даже не знаю к чему. Мне просто нужно время, — Делия шумно выдыхает, а потом зажигает легкую улыбку, как обычно делает на прощание. — Пока, я пойду лучше.
— Давай провожу.
— Не надо. Тут недалеко.
И она уходит. Я слежу, как она проходит через пляж, утопая кроссовками в белом песке, а потом поднимается по лестнице к отелю. Я тоже спрыгиваю на песок и не знаю, куда податься. В голове тесно, а из идей только предложения вновь пойти куда-нибудь и затеять смачную драку.
Это у меня лучше выходит.
Но я все-таки поворачиваю к своему крылу. Можно просто выпить, без махача. А в нашем баре меня ждет такой сюрприз, что я в первое мгновение замираю как коматозник и могу лишь тупо смотреть в одну точку.
На нее.
Малышку.
Она путанно общается с другой девушкой, которую я вижу рядом с ней в первый раз, и почти лежит на барной стойке. Недалеко стоят полупустые коктейли в треугольных бокалах, и по виду Аллы я понимаю, что бармен замучился их освежать новыми порциями. А еще я уверен, что малышка думает, что перед ней целая толпа веселых подруг. В таком состоянии точно троится перед глазами. Как минимум.
И что делать? Уйти никак. А если и уйти, то чтобы ворочаться минут десять в кровати, а потом все равно идти назад.
Так что я иду навстречу сразу. Подхожу вплотную, нависнув угрожающей тенью, и жду, когда меня заметят. Но ей пофиг, как и то, что ее собеседница вообще-то говорит по-немецки. Они так и общаются, каждая на своем языке и строго на свою тему.
И Алла уже пару раз произнесла кодовое “этот мудак!” Я даже знаю, о ком она.
— Она одна пришла? — наклоняюсь к знакомому бармену и спрашиваю вполголоса.
— Нет, с девчатами. Русскими. Те ушли недавно.
Отлично, моя малышка самая стойкая.
Моя?
Плевать, потому разберусь со старыми привычками, сейчас надо ее в номер доставить и ненасильственными мерами уговорить лечь спать. Она уже один раз так отдыхала, я за стенкой больше дежурить не хочу.
— А вот и он?! — восклицает малышка, собирая глаза в кучку, а вернее на моем лице. — Мудак!
— Он самый, — я киваю и обхватываю ее за плечи, чтобы стянуть с высокого стула.
— А не надо, — она бьет по моей ладони и зло выдыхает прямо в лицо, я даже немного пьянею от ее крепкого дыхания. — Ты сказал, что не придешь вечером, иди теперь гуляй. У меня другие планы.
Она слишком пьяна, чтобы шуметь, но шипеть у нее получается на отлично. Мне даже на руку, что она столько выпила, к умелому сопротивлению она сейчас не способна. Поэтому я завязываю с пустыми пререканиями и подключаю вторую руку. Рывком сгребаю ее в охапку и уношу из бара.
— Что ты делаешь? — она слабо возмущается и прикрывает глаза, видно приняв мое тело за теплое одеяло, под которым пора баиньки. — Вот что ты де…
— Спасаю.
  
Глава 35
 
Открываю глаза и первое, что ощущаю — давящую боль в голове. Чудно! Пытаюсь перевернуться на спину, но получается плохо, а ещё рукой наталкиваюсь на что-то твердое и влажное…
Охренеть!
Я резко вскакиваю с кровати и слегка пошатываюсь от ослепительной вспышки боли. Наваливаюсь на тумбочку, стоящую рядом и прикрываю глаза. Отлично, боль чуть прошла. Приоткрываю глаза и впиваюсь взглядом в спасателя, мирно посапывающего на боку. Да что ж за пиздец-то, а? Почему я даже пьяной не могу склеить не его. Кого-то другого, да не суть, но не того же самого. Уверена, что вчера выпила достаточно, чтобы развлечься с кем-то, кто захотел бы ласки.
А он вот здесь.
Спит!
Скотина!
На меня махом наваливаются события вчерашней ночи, и я, полная злости, мечусь по комнате. Да я даже не обращаю внимания на головную боль. Замечаю полупустую бутылку виски на тумбочке по его сторону. О, тоже пил вчера? Что ж… супер! Тем интереснее…
Я быстро иду в ванную, ищу что-то, куда можно набрать воды, но ничего нет. Разве только раковину снимать. Я честно пыталась, но она установлена мертвым грузом, видимо, попытки уже были и ее пригвоздили намертво.
Да твою же мать!
Я быстро открываю воду, умываюсь, бегу к сумке и выпиваю обезболивающее, а потом так же быстро стаскиваю полотенце с крючка и кидаю его в раковину, включая холодную воду.
Наверное, я еще пьяная, иначе как объяснить тот факт, что я слегка выжимаю полотенце, достаю его из раковины, беру в руки и смело выхожу из ванной. Выдыхаю, когда вижу, что эта скотина-спасатель еще спит. Что ж, так тебе и надо! Подхожу со спины, несколько мгновений смотрю на его рельефную спину и отсчитываю до пяти прежде чем замахнуться полотенцем и впечатать его в него с криком “Спасите, тону!”.
Как я и ожидала, реакция моментальная, он вскакивает с кровати и уже готовится нападать… или бежать… я так и не поняла. Потом он замечает меня, полотенце в моих руках и выдыхает. Садится на кровать и расслабляется. Ну уж нет! Я не думаю долго и не торможу, со всей дури впечатываю в него мокрое полотенце еще раз и еще, до тех пор, пока он не хватает его и не тянет меня на себя.
От неожиданности заваливаюсь на живот, утыкаясь носом в матрас. Алекс отшвыривает полотенце и садится верхом на меня, чуть ниже ягодиц. Он буквально впечатывает меня в кровать, разводит руки и удерживает их. Так, что я только головой дергать могу, да и то с трудом.
— Мудак! — кричу, что есть мочи, но получается не слишком громко. Видимо, после вчерашней попойки и сегодняшнего крика для впечатления я сорвала голос. Закашливаюсь и слышу, как Алекс смеется.
— Не рассчитала силы, малышка? — да он насмехается надо мной!
— Отпусти меня, и я покажу, что я не рассчитала! — шиплю и брыкаюсь. Да черта с два я собираюсь уступать ему. Пошел в задницу! Вчера он целовал Долбалию, или как там ее. Я хорошо запомнила ту девушку. Она мне учтиво улыбалась и принимала при въезде в отель. Сучка!
— Эй, ну все! Успокойся, — Алекс чуть дергает меня за руки, так что сразу хочется успокоиться и не двигаться, а еще врезать по его наглой роже. Но я затихаю, делая вид, что все нормально, и я не хочу его убить. Успокаиваю дыхание, хотя внутри все бурлит от эмоций.
Видимо, Алекс ведется на мое затишье, потому что по одной отпускает мои руки и заваливается на одну сторону, освобождая мои ноги. Я медленно встаю, потираю руки, несколько минут смотрю на его рожу, а потом ударяю ладошкой по щеке. По той самой, на которой шрам. Пусть помучается!