Три кота на чердаке, или служанка в проклятом доме (СИ)

— Он мне нужен, чтобы украсть нам садовника.
— О, как любопытно… Я прямо-таки опасаюсь ответа, но все же спрошу: откуда мы собираемся его воровать?
— Из приюта для скорбных умом, элле.
Пауза, последовавшая за этим, меня весьма взволновала, потому я продолжила:
— И, ну, как бы, это я собираюсь. Мне не пришло бы в голову втягивать в это вас, не беспокойтесь: я понимаю, что вы очень занятой… э… занятое существо.
Демон, странно как-то на меня глядя (обычно так тятя смотрел на особо чудные результаты своих экспериментов, вроде нашего говорящего кактуса), покрутил в руке вилку, вздохнул и сказал:
— Так, зверёк, я предлагаю договор: в следующий раз, когда тебе понадобится что-нибудь или кого-нибудь украсть, убить, купить и дальше по списку, ты сообщаешь об этом для начала мне. Как ты могла заметить, посторонние демоны меня немного раздражают. Понимаешь?
Киваю. А что мне ещё остается?
— Но, элле, я не знаю другого способа украсть его. Может, тогда вы позволите взять с собой и использовать Бонни, Лауру и кого-то из домовых?
— Ну, не придумывай глупостей, зверёк. Пойдём вместе! Заодно с новым садовником в неформальной обстановке пообщаюсь…
— Элле, мы не можем просто взять и войти.
— Почему?
— Там охрана и чары… а… ну, ладно.
Идем по аллейке, у нас за спиной пепел, от ворот оставшийся, осыпается, охрана полегла, как ковыль под ветром — не хочу проверять, живы или нет. Мэрдо меж тем пальчиками картинно так щёлкнул, и везде в домище — старинном, неповоротливом, канцелярски-сером, окруженном скучным газоном — свет погас. Хозяин мой, не оборачиваясь, спрашивает:
— Видишь в темноте, зверёк?
— Нет, — говорю, и то почти правда: в человеческом теле и впрямь не вижу. Демон вздыхает страдальчески и руку мою сжимает.
— Дорогу описать можешь?
— Третий этаж, направо, самая крайняя комната.
— Значит, иди за мной.
И дверь перед нами открывается с характерным неприятным скрипом, какой, наверное, должен звучать в любой страшной сказке; тьма расцветает перед моими глазами, и, наверное, это должен быть ужасный момент для человека — идти в кромешнем мраке, в каком даже себя не разглядеть, держась за тёплую руку демона, поглаживающую большим пальцем тонкую кожицу там, где бьётся пульс. Думаю, подобное должно пугать, но мое сердце частит отнюдь не от страха: просто я вдруг начинаю понимать, пусть и очень примерно, на что похожа эта их любовь. Суть всегда одна — блуждая во тьме, смело протяни руку, не обвиняя, не ожидая, не умоляя, и тогда, может быть, за неё схватится кто-то, кто похож на тебя. Стоило, конечно, прийти грабить дом скорби, чтобы такие вот мысли посетили… Все-то у нас, не как у людей.
Хотя мы, если развить мысль, и не люди.
Где-то на этом, весьма ценном, умозаключении я и увидала свет во тьме. Обычно это хороший признак, но два ярко-голубых огонька, полыхающих практически под потолком, вызывали какое-то безотчётное беспокойство, но что не так — не понять. И только в миг, когда мы подошли ещё ближе, эти самые огоньки моргнули.
— Элле, — говорю я, — Вы это видите?
— Вижу, — говорит Мэрдо спокойно, — Это интересно.
— Да, — смеётся в темноте шипящий голос, — Действительно, любопытно… Кто же вы такие, что так легко вошли в мое гнездо? Но, так или иначе… вряд ли у вас получится так же легко отсюда выйти.
Хмурюсь, потому что что-то в голосе кажется смутно знакомым.
— Господин директор?.. — тяну неуверенно.
— Госпожа служанка, — шипят мне в ответ ехидно, — Как же меняются некоторые вещи, когда на них перестает падать свет, правда?
Хмурюсь, обдумывая происходящее. Между тем, оттуда, где должны в теории быть стены, начали раздаваться, ну, звуки. Влажные, шевелящиеся — вот ни разу ничего слухоуслаждающего, если быть откровенной.
— Так вам, милочка, тоже понравился мой любимчик? Пришли забрать его у меня? Но нет, я его ещё не доел…
— Что ж за день такой, — говорю, ибо молчать поднадоело, — Все всех жрут. Чем же это занимается Незрячий, что чудо вроде вас пропустил?
— Я вот смотрю на вас — и тоже в возмущении, — веселится это нечто, — Надо будет спросить, когда он в следующий раз меня навестит: что же это у него потусторонние твари на любой вкус и размер разгуливают по городу? Позор главе магического контроля!
И вот тут я поняла — надо превращаться, ибо вариантов нет. Если эта неясной пока этимологии нежить поговорит с Незрячим, опишет меня, итог очевиден и предсказуем. Так хоть развлекусь…
— Тише, зверёк. Спокойно. Все хорошо, — мягкий голос демона, который решил-таки отмереть, ворвался в мои размышления.
— Правда? — весело уточнил директор сего богоугодного заведения, стены которого, кажется, решили ожить, — А вы редкостный оригинал, элле.
— О, вы даже не представляете, почтенный…
И тут в воздухе огонёчки начали разгораться, притом неплохо мне знакомые — заблудшие души, как они есть. В их голубоватом мерцающем сиянии сокращающиеся, обросшие мясом и сочащиеся кровью стены, смотрелись особенно дивно. Да и наполовину высунувшийся из этой склизкой шевелящейся массы господин директор не мог не производить впечатления — на мой вкус, многовато щупалец-присосок для того, чтобы принимать участие в каком-нибудь конкурсе красоты.
Как-то мне перестало нравиться это мероприятие, честно-честно. Скархл, да разожравшийся, да с кучей порабощенных душ — противник серьёзный. Мэрдо, конечно, тоже не самое безобидное существо, но — как далеко он готов зайти, вызволяя какого-то мальчишку? Если эту тварь действительно посадил тут сам Незрячий (шуточка вполне в духе этого премилого эльфа), то у Мэрдо могут быть проблемы… Между тем, оставить того мальчика внутри скархла я уже просто не могла, и все тут.
Мэрдо, кажется, тоже что-то решил — пространство вокруг него начало беспощадно кривиться, а фигуру начала окутывать тьма.
— Даже так… — прошипел скархл, — Но это не твоя территория, скверна. По договору ты не имеешь права просто так вмешаться. Я знаю правила…
— Помогите!! Не надо! Не надо! — вопль раздался из-за последней двери в коридоре, и я узнала голос, перешедший в сдавленные рыдания. Все логично — Паразит предвидит неприятности (а высший демон, даже связанный договором, та ещё проблема) и пытается подкормиться. А уж одаренный от рождения ясным виденьем человек должен быть потрясающим, хотя и сложным в употреблении, деликатесом.
— Элле, — говорю, — Вы умеете скрывать эманации?
— Смотря какие. А…
— Так прикройте меня, пожалуйста! — и на миг зажмурила глаза, чтобы потом распахнуть их иными, не снимая, но слегка ослабляя печать, а после — вывернулась из рук демона, явно не ждавшего от "зверька" такой вот силы и прыти.
— Да, милая, — оскалил беззубый рот скархл, — Иди ко мне!
И явно ведь специально позволил мне услышать крик мальчишки, чтобы нас разделить! Ну-ну, касатик… Ты только не подавись…
  
Глава 8. О экзорцизмах во всяких их проявлениях
 
Если ты поверишь в меня, то я поверю в тебя.
«Алиса в Зазеркалье»
Вот так оно как-то и вышло: бегу я, значит, прыжками, с пола на потолок и обратно, от щупалец-присосок уворачиваюсь, пытаюсь сквозь скархловы внутренности разглядеть, где ж там спряталась последняя дверь. Сзади Мэрдо ругается, преимущественно нецензурно и на несколько голосов. Не выдерживаю и начинаю хихикать: кто бы подумал, что быть служанкой — это так весело? Или оно не всегда так? Не знаю. В любом случае, истосковалась я по возможности нормально двигаться, да-да… как же хочется полностью печать сорвать, а нельзя, нельзя…
Прямо перед дверью вдруг скархл из пола вырастает, присоски в разные стороны распустив, тут только превращаться, ещё больше печать ослабив. И то, правда, неясно — чья возьмёт, так что надо пытаться мимо проскользнуть…
— Кис-кис… — шипит эта тварь, и сблизи видно, что у него глаз лишь один, да и тот во рту. Ох уж мне эта потустороняя анатомия…