Ставка — любовь

Она знала, что должна убрать их, просто обязана, но это было невозможно, руки словно приклеились, и Лори перевела дыхание и мягко повторила вопрос:
— Скука?
Они стояли так близко, что плеск волн казался лишь ненавязчивым фоном. Руки Каллана все еще упирались в ее бедра, а когда он моргнул, его ресницы едва не коснулись ее щеки. Она знала, что не должна чувствовать себя так комфортно, и в обычных обстоятельствах уже давно отскочила бы. Она приходила в ярость, если кто-то нарушал ее личное пространство.
Но в эти выходные с ней происходило много необычных вещей, так зачем что-то менять сейчас?
С этой позиции Лори прекрасно были видны его зеленые глаза: никакой примеси, никаких размытых тонов. Столь насыщенный изумрудный цвет она видела лишь однажды в ювелирном магазине. Это было кольцо из Колумбии, три карата и с бриллиантами в один карат по бокам. Возможно, самое прекрасное кольцо, какое ей только встречалось, но она явно никак не могла себе его позволить. Забавно, что об этом ей напомнили глаза человека, который владел миллионами.
Каллан склонил голову набок.
— То, что у меня природный талант к математике, еще не значит, что я должен посвятить ей жизнь.
Казалось, он считает этот ответ полностью исчерпывающим. От порыва ветра Лори оказалась еще ближе к Каллану, и волоски на руках встали дыбом — не от холода, а от близости этого мужчины, его прикосновений и слов, всей этой массы странных вещей, которые он сейчас ей демонстрировал.
Лори охватила легкая тревога. Она попыталась оторвать присохший к нёбу язык — не так часто события в жизни лишали ее дара речи.
— Но что сказал Ангус? Он не хотел, чтобы вы построили карьеру, связанную с вашей специальностью?
Она уже поняла, что не имеет смысла спрашивать о мнении его отца, а о матери Каллан даже не упоминал. Ей очень хотелось задать мучивший ее вопрос: «А что мой отец подумал бы, если бы я отказалась заниматься юриспруденцией?» Но она промолчала, потому что ни Каллан, ни она не знали ответа.
Каллан улыбнулся, и улыбка засияла в его зеленых глазах, от которых разошлись мелкие морщинки. Они только придавали ему шарм. Эта чарующая улыбка контрастировала с постоянной хмуростью, не сходившей с его лица с их первой встречи.
— Ангус никогда не стал бы заставлять меня заниматься тем, что делает меня несчастным. Я получил образование, и мне предстояло самому найти свое место в жизни.
Он говорил это так, словно изрекал общую для всех истину, и Лори напряглась. Почему она не могла сказать что-то подобное своему отцу? Конечно, она выбрала себе непростую специальность — что еще можно делать, получив образование в области права, но истина заключалась в том, что после окончания университета многие студенты выбрали другую профессию, и к тому же ей недоставало смелости рассмотреть варианты. Было проще работать, предполагая, что это единственно верное решение. Она никогда бы не стала расстраивать своего отца.
То, о чем она сейчас думала, было преступлением против воли родителей. А что бы могло произойти, если бы она озвучила свои сомнения отцу? Что бы произошло, если бы он был жив, и она сказала ему, что ненавидит свою работу? На глазах выступили слезы. Неужели она превратилась в настоящую трусиху?
— Лори? — Каллан говорил тихо, она чувствовала на щеке тепло его дыхания, видела его глаза, полные беспокойства.
— Но если ты не можешь найти свое место в жизни? — Она могла только шептать, а в голове крутилось: «Или ты слишком боишься».
Лори была близка к тому, чтобы заплакать, в любую минуту рискуя разрыдаться перед практически чужим человеком.
Не сказав ни слова, Каллан приобнял ее за плечи и провел вниз по оставшимся ступеням. Судя по мху и лишайникам, эта часть лестницы и побережья часто оказывалась под водой.
От тепла, исходящего от его тела, Лори успокаивалась, а его руки на ее плечах были надежной защитой. Каллан не задавал никаких вопросов, словно почувствовал, как она расстроена, и был достаточно тактичен.
Они прошли немного вдоль береговой линии и остановились у скалы.
— Посмотрите, — сказал Каллан ей на ухо.
Лори подняла голову. В скале были вырублены три окна, словно кто-то хотел построить дом в природной пещере. Это было так необычно и загадочно, что она не удержалась и задала вопрос, отогнав тяжелые мысли:
— Что это?
— Добро пожаловать в историю замка Анник. Эта часть побережья печально известна как центр контрабанды, а укрепленные пещеры под замком идеально подходили, чтобы укрывать ворованные товары от офицеров. В течение столетий Кеннеди и другие владельцы Анник либо сами занимались контрабандой, либо делали вид, что ничего не знают об этом, в обмен на свою долю добычи.
Лори распахнула глаза:
— Это невозможно. Вы говорите правду?
Она была поражена, открылась целая глава ее семейной истории, о которой она ничего не знала.
— Значит, мои родственники были контрабандистами?
Каллан улыбнулся, и они зашли в пещеру.
— Похоже на то. Все произошло задолго до Ангуса, но все равно звучит потрясающе, правда? И это часть наследия замка Анник.
В его голосе слышались величественные нотки. В пещере оказалось не так темно благодаря проникавшему сквозь вырубленные окна свету, но все равно здесь было влажно и сыро, и вода заливала веллингтоны. Лори показала на выступ высоко над вторым окном.
— Видимо, контрабанду старались положить повыше?
Каллан усмехнулся:
— Наверное, так.
Он прошелся и дотронулся до одной из холодных и влажных стен.
— Только представьте, что рассказали бы нам стены, если бы могли говорить?
Она подошла и положила руку рядом с его рукой.
— Сколько контрабандистов умерло в скалах? Эта часть побережья кажется не самой простой для корабельной навигации, правда, я не очень-то разбираюсь в этом.
Каллан кивнул:
— Хорошее замечание. Это достаточно ненадежная часть побережья, и даже сегодня рыбачить здесь сложно. В последнее время произошло немало катастроф. — Он улыбнулся. — Когда я был мальчиком, то большую часть времени проводил здесь, сражаясь с воображаемыми пиратами.
Легко было представить его размахивающим мечом направо и налево.
— Здесь было безопасно играть?
Он рассмеялся:
— Думаю, сегодня нужно было бы несколько серьезных проверок, прежде чем просто поставить ногу на ступени, но, когда я был моложе, Ангус всегда показывал мне графики приливов, и если не было высокой воды, я мог играть здесь. — Он окинул Лори оценивающим взглядом. — Как думаете, вы бы могли составить мне компанию в моих играх?
Вопрос застал ее врасплох, а в голове пронеслись миллионы мыслей и вариантов. Что было бы, если бы Ангус Маклин нашел ее отца гораздо раньше и она смогла бы проводить здесь летние месяцы, играть в беседке, изображая из себя Лисель, героиню мюзикла? Если бы она могла расти вместе с Калланом Макгрегором?
Лори прогнала эти мысли и ответила на его улыбку:
— Я была настоящей девочкой, пираты и влажные пещеры напугали бы меня. Я скорее мечтала о том, чтобы быть сказочной принцессой в замке. Честно говоря, я бы, наверное, проводила бы время на лестнице или представляя себя на балу. — Лори присела в реверансе и подняла руку, не давая Каллану прервать ее. — Но подростком я бы проводила вечера в беседке, повторяя танец с избранным кавалером и распевая Sixteen Going On Seventeen.
Каллан поднял брови:
— И кем бы, интересно, был этот кавалер?
Он сократил расстояние между ними, или ей только показалось? Нет, его пальцы были рядом с ее рукой.
— Так сложно сказать.
— Почему?
— Потому что это зависело бы от того, кто был моим героем.
Идеальный момент, чтобы поддразнить его, и она не могла упустить этот шанс.
— Когда мне было шестнадцать, я увлекалась эстетикой стиля ретро, мне нравился Марти Макфлай из фильма «Назад в будущее». Мне хотелось, чтобы он волшебным образом появился передо мной в своем Делореане и забрал с собой. К семнадцати годам я совершенно изменилась и думала, что выйду замуж за солиста Take That.