Ты у меня одна или Призрачная любовь (СИ)

Выбежавшие навстречу жена и дочь хозяина поняли того с одного жеста. Быстро вынесли богатое угощение и стали зазывать вовнутрь. А трактирщик бросился к девушке и зашептал той.
— Колодец, мой колодец. Быстро дай мне воду.
— Не могу, — прошептала девушка. Она так растерялась, с таким ужасом смотрела по сторонам, не видя выхода, что слезы сами выступили на глаза, а руки начали дрожать. Стражники от нее не отходили.
— Давай, давай, — стал подталкивать ее к колодцу трактирщик. А девушку уже от отчаяния и ноги не держали. Она так и села на землю.
— Я за тебя заплатил, ты должна мне запустить колодец, — не унимался трактирщик, а люди уже недобро смотрели на него, поняв, что не о девушке он печется, а о своем колодце. Начались перешептывания, пошли резкие высказывания. Еще бы немного и народ созрел бы на какие-то действия. Но тут вышел старик, махнул рукой стражникам, и те потащили девушку в повозку. Трактирщик пробовал что-то перечить старику, но тот так зыркнул, что стало понятно — все, больше ничего не добьется.
«Плакали мои денежки, — сокрушался мысленно он. — Но какую-то награду за донос должны дать. И то ладно».
  
Глава 39
 
В приподнятом настроении, светящийся улыбкой заходил в оговоренное время Дмитрий к Артемьеву.
— Чай, кофе?
— Давай кофе. Не помешает. — Доставая листы бумаги, блокнот и флешку, бросил Митя. — Где мне пристроиться? Показывать идеи буду, но нужен комп.
И Артемьев заразился настроением Дмитрия, стал заинтересовано посматривать на приготовленные бумаги Дмитрия.
Секретарша принесла чашки с кофе. Дмитрий, не глядя на нее, начал.
— Я хочу создать для детей волшебный уголок, чтобы сказка вплеталась в обыденность. Вот ты мне скажи, мы сможем у берега соорудить подобие корабля?
— Зачем?
— Это для пиратов. Питер Пен, помнишь?
— Мельнов, — засмеялся Артемьев, ощущая себя уже мальчишкой, — давай по порядку.
— Загружай флешку. Там фотки местности. Говоришь номер фотки, я показываю набросок, что там будет. Так быстрее суть ухватишь. Я фотки выбрал в ряд по обыгранным уголкам. Поехали!
Артемьев смотрел на экран, потом на рисунок и загорался все больше и больше.
— Знаешь, такого не было еще. Ну у тебя и фантазия! Только вот вопрос, насколько это все потянет? Выделят ли нам такие деньги. Но я бы хотел такое сотворить. Это же праздник для души! Эх, вот бы мне, когда я был мальчишкой, попасть бы в такое место!
— Значит, одобрям?
— Одобрям-то — одобрям. Но есть, как бы это сказать, еще один вопрос у нас с тобой. Неприятный.
— Говори. Что замолчал?
— У тебя служба безопасности есть? Ты продумываешь защиту от, прости, промышленного шпионажа?
— Да, конечно. Сам понимаешь, в наше время без этого никак.
— И люди вокруг тебя надежные?
— Да. Да в чем дело?
— Эх, Мельнов! — вздохнул Артемьев. — Даже не знаю, как тебе и сказать. Мне уже предложили купить твой проект. А я вот пока раздумываю, покупать мне или пусть продают конкурентам?
— Так ведь нет еще проекта. Эти записи видел только ты.
— Мельнов, мне нравятся твои идеи. Но рисковать на ровном месте мне не с руки. Ты уж прости. Но ты, мой друг, наивен и не видишь того, что у тебя под носом. Обманывать тебя не хочу. Чисто по-человечески ты мне симпатичен. Но, раз нашелся у тебя один предатель, то может быть и другой.
— Кто? — с осунувшимся враз лицом спросил Дмитрий.
— Твоя секретарша.
— Понятно. — Дмитрий молча стал складывать свои записи, протянул руку за флешкой.
— Мне жаль. Я принял решение. Твои идеи воровать не буду. Надеюсь новые мои разработчики придумают что-то такое же достойное. Прости. Возможно, в другой раз у нас получится. А твою секретаршу на работу никто из моих знакомых не возьмет теперь. Я об этом позабочусь.
Дмитрий махнул рукой и вышел.
Вот рыбка-прилипала и отомстила. Да как! Было так больно, но не столько от предательства друга детства, сколько от потери. Ему казалось, что судьба подарила ему шанс сделать лучший проект в его жизни, а он его потерял.
Вернувшись на фирму, на автомате собрал всех начальников отделов, замов на совещание.
Вид у него был такой, что народ переговаривался между собой, спрашивая, «что случилось», но к нему никто не рисковал подходить.
Когда все собрались, Дмитрий тяжело встал, ухмыльнулся.
— У меня для вас пренеприятное известие. Мы потеряли проект, от наших услуг отказались.
Он еще сомневался в правдивости слов Артемьева, сложно было до конца поверить в предательство, но увидев, как обрадовалась, засияла Лиля, сомнения отступили.
— Как?
— Почему?
— Мы же только начали?
— К сожалению, даже на данной стадии, наш проект предложили продать.
— Не может такого быть!
— Лиля, это месть или дело в деньгах?
Все в недоумении обернулись на девушку. Улыбка гасла на ее лице. Но она вздернула голову вверх.
— Это еще доказать надо.
— Уже не надо. Сама напишешь заявление, или мне по статье тебя увольнять?
— Да пошли вы…
Лиля быстро написала заявление под ошеломленные взгляды бывших сотрудников и бросила его Дмитрию.
— Все свободны! И отзовите Аршавского и Верещако. Пусть возвращаются.
***
Лиля быстро сгребала свои вещи. Накопилось что-то так много всего. «Как же теперь?» — лихорадочно думала она. И тут раздался звонок с незнакомого номера. Разговаривать было некогда, но от растерянности она ответила.
Незнакомый голос представился зав. отделением терапии 2 городской больницы, и удостоверившись, что он правильно попал, попросил срочно подъехать к нему в больницу. В недоумении, она бросила сборы, подхватила только небольшую собранную коробку и понеслась на выход. «Зачем меня вызывают в больницу?» Мысли о вызове в больницу перебили панику от увольнения.
Припарковавшись во дворе больницы, она быстро нашла кабинет зав. отделения терапии. Выдохнула и вошла.
— Вы Беспалова Лилия Петровна?
— Да. В чем дело?
Посмотрите, пожалуйста, это Ваши фотографии?
Врач достал снимок девочки лет десяти и вырезку из журнала, где Лиля была на фото с Мельновым.
— Да, это я на презентации вместе с шефом. — Ее фамилия в статье была подчеркнута. Листик вырезки был измятым и потертым.
— А это, — Лиля присмотрелась, — похоже, что я, только маленькая еще.
Она вопросительно глянула на зав. отделением. А тот перевернул фото, и Лиля прочла — доченька.
— К нам в отделение поступила больная в тяжелом состоянии. Документов при ней не было никаких. Вот только это. Я хочу, чтобы Вы посмотрели на нее, знакома ли она Вам.
— Да, да, конечно.
Лиля подскочила и поторопилась на выход.
— Не торопитесь. Сейчас сестра Вас проведет. Потом возвращайтесь ко мне. Я буду Вас ждать.
И он вызвал медсестру. Та по гулким коридорам провела Лилю к палате. С замирающим сердцем Лиля стала смотреть на лежавших там больных.
— Мамочка, — рассмотрела и узнала она мать. Сколько лет прошло! Но Лиля так ждала этого дня и надеялась, что однажды она найдет свою мать. Вот и нашла. Женщина лежала, закрыв глаза. По капельнице ей вводилось лекарство.
— Вы уверены? — переспросила медсестра.
— Да. Это моя мать. Лиля опустилась на корточки перед постелью больной и погладила руку женщины.
— Идемте. Она все равно сейчас Вас не слышит. А доктор Вам все объяснит.
Еще раз обернувшись в дверях и глянув на больную, Лиля заспешила к врачу.
Как снежный ком на нее валились неутешительные сведения. Инсульт. Состояние тяжелое. Нет документов. Лечение только платное. Пришлось и с полицией пообщаться. Подписав протокол, что удостоверяет личность больной, заключив договор на платное лечение, Лиля как чумная вышла на воздух.
Что же делать? Мать она не бросит. Но у нее даже квартиры своей пока нет. И денег… Нет, какие-то сбережения есть. Но этого катастрофически мало. Артемьев? Понятно, что ничего она от того уже не получит. И работы тоже нет уже.