Вечная зима (СИ)

Наутро дети были усталыми и сонными, однако довольными тем, что ночь наконец-то закончилась. Януш предложил всем ускориться, ибо если они не доберутся до реки затемно, то волколаки непременно учуют их и растерзают. Отчасти ложь, конечно, однако на группе она сработала безупречно.
«Река уже близко, — сказал Ярополк. — Чувствую, мы доберемся до неё ближе к вечеру.» Слова эти ободрили всех, но Януш отнесся к ним недоверчиво. Да и самому Ярополку он ни слишком-то доверял. Ему казалось, что Ярополк пытался подорвать его авторитет в группе, дабы занять место лидера. И ведь эта мысль появилась не без причины. Где же такое видано, что старший идет за младшим? Даже сам Януш не мог поверить в то, что юноши постарше пошли за ним. Он изыскивал в действиях старших какой-то подвох, который явно находился за пределами его понимания. А посему он частично уверился в собственной глупости.
Вскоре дети выбрались к разделяющему лесные массивы полю, которое простиралось в обе стороны: далеко на восток и запад, прямо до самого горизонта. Следуя указанию Януша, группа двинулась вперед.
Тяжесть сугробов перестала обременять изнуренные ноги. Легкой поступью дети преодолели половину поля. Конрад всматривался в лесную чащу, словно пытался разглядеть в ней что-то особенное. Зловещий мрак, исходящий оттуда, пугал, но одновременно с этим завораживал, предлагая неопытным путникам посетить его. Януш опасливо озирался по сторонам. Открытая местность настораживала его. Ему вдруг захотелось вновь укрыться под покрывалом леса. Мальчишка Горан брел позади всех, от скуки начав рассматривать следы впереди идущих, — как внезапно он углядел вскрывшийся под снегом лед. Ничего не сказав остальным, он упал на колени и попытался разглядеть что-то в чернеющей подводной мгле. Чарующая тьма. Завораживающая. Тонкая песнь донеслась до юных ушей. Она словно прорывалась из самых глубин. Мальчишка замер на месте и приглушил дыхание, стараясь расслышать прекрасный голос. Чешуйчатая конечность скользнула подо льдом и прижала ладонь к поверхности. Мальчишка невольно снял со своей руки перчатку и прижал свою ладонь. Невинное лицо прекрасной девушки показалось на свет. Как она была красива! Как великолепны были её голубые глаза, отгоняющие густой мрак. Какая любовь была в них! Чистая и нежная любовь, доставшая до сердца юного мальчика. Подрагивая припухлыми губками, она пыталась что-то сказать. Горан достал из мешка железный колышек и начал усиленно долбить лед, чем и привлек внимание всей группы.
— Ты что это делаешь? — спросил Ярополк, подойдя поближе к Горану. Дева заметила Ярополка и в глазах её блеснул испуг. Горан яростно оттолкнул его, велев не пугать прекрасное создание.
— В чем дело? — спросил Януш.
— Горан долбит лед, дабы, — отозвался Ярополк, но не успел кончить.
— Лед?!
— Да, оказывается мы уже вышли к реке.
Януш поспешил к Горану. Дети постепенно стали разбредаться по заледенелой реке, дабы посмотреть, что же так привлекло Горана в темных водах. Десятки милых дев припали к прозрачной поверхности. Одним лишь горестным взглядом они будто молили выпустить их из подводного заточения. Ответившие на зов дети стали долбить лед. Януш взглянул на одну из них и побледнел, а затем натужно вскричал:
— Это русалки! Бегите к лесу! Скорее!
— Русалки? — спросил Ярополк, словно никогда и не слышал такого слова.
Горан наконец пробил лед, и голубоглазая бестия сразу же схватила его за руку и потащила на дно. Ещё одна русалка набросилась на другого юношу, но Ярополк крепко вцепился в него. Схватив меч, Януш отсек женскую кисть и приказал всем бежать к лесу. Послушались не все. Ещё двух детей русалки сумели утащить за собой. Конрад взялся за меч и безжалостно пронзил грудь самой наглой девы, вылезшей на поверхность. Бурая кровь мгновенно окропила снег. Ужасные детские вопли обескуражили Януша, и время словно замедлилось. Все его старания защитить свою группу потерпели крах. Радостные лица сгинувших в реке детей крутились в сознании, зарождая страх дальнейшего путешествия. Они взращивали в нем желание повернуть назад. Они сломили его душу, его намерение стать хорошим лидером, не допускавшем гибели своих подчиненных. Сомнения обуяли сердце Януша и наперебой со страхом изводили его. Он вспомнил отцовские слова, которые он сказал ему перед отбытием в Воино, и произнес: «Я буду защищать их, пока во мне пребывает жизнь». Януш повторил эти слова ни один раз, но все же не мог побороть горесть от неудачи. Да, именно неудачи. Его не терзала смерть детей, но терзало то, что он не выполнил обещание, данное как самому себе, так и всем остальным.
Ярополк схватил двух детей подмышки и устремился к лесу. Убедившись, что все остальные уже подбирались к берегу, Януш схватил мертвую русалку и последовал за своей группой. Однако даже добравшись до леса, дети не думали сбавлять хода. Крайняя степень влюбленности в русалок обернулась той же степенью страха перед ними. Бежали они чуть ли не до наступления потемок, пока усталость не одолела их. Они остановились у огромного пня и от бессилия попадали в сугробы. Януш прибыл ближе к полуночи, когда лагерь уже был разбит. Он предложил Конраду приготовить мясо русалки. Пищи у них и так не было, да и этого мяса едва хватит, дабы всех прокормить. Многие дети с радостью восприняли весть об ужине и с присущей им нетерпимостью ожидали нового блюда. Мясо получилось темным и слегка жестким, с кисловатым привкусом.
— Мы ведь не сгинем от такой диковинной еды? — спросил Ярополк.
— Не знаю. Доселе мне не доводилось кушать мясо русалок, — ответил Януш, жадно пережевывая очередной кусок.
— Раз уж мы все сейчас здесь, — обратился Ярополк к группе, усевшейся вокруг костра, — я хочу спросить вас о том, что вы чувствовали, когда русалки забирали ваших друзей?
Никто не откликнулся. Многие потупили глаза вниз, а некоторые и вовсе расплакались.
— Раз уж вы отправились с нами, то будьте готовы к появлению сказочных существ, коими вас пугали родители, — молвил Януш. — Или я не предупреждал вас о них?
— Сказки? — спросил восьмилетний Истома. — Мама никогда не рассказывала мне о русалках.
— И мне, — раздались голоса.
— Видно, легенды и сказания разнятся от селения к селению, — молвил Януш. — Тогда какие сказки были у вас?
— «О воине и волколаке», — сказал один.
— «Путешествия Жевжика», — молвил другой.
— «О том, как Мстислав на Блуд попался», — отозвался третий. Януш предложил каждому рассказать свою любимую сказку. Дети оживились. Их скорбь и грусть постепенно развеивалась. Так и пошел разговор, продлившийся чуть ли не до утра. Дети Воино знали не так много сказок, в отличие от Януша и Конрада. Ярополк нарек их «Сказками запада» и предложил Конраду написать целый сборник. Конраду эта идея пришлась по душе. Огонь и беседа грели сердца и души маленьких странников. Некоторые даже стали храбриться и уже рвались в дальнейший путь. Другие мечтательно рассуждали о жизни в Вержавске и возвращении в Воино героями и героинями.
Когда все улеглись, Ярополк подошел к дремлющему Янушу и сурово сказал:
— Сегодня мы потеряли семерых. Что ты чувствуешь?
— Эти потери закалили меня.
— Закалили? — возмущенно отозвался Ярополк. — Ты постоянно трезвонил о том, что не допустишь потерь в группе и что теперь? Они есть, Януш. Ты не можешь быть верен своему слову.
— Пути назад уже нет. Если желаешь обратно в Воино — ступай. Если кто-то пожелает вернуться — так тому и быть, но я не вернусь.
— Боишься справедливого наказания?
— Боюсь остаться трусом в глазах моих людей, — сказал Януш, сам не поверив в сказанное. Он услышал эти слова от Акамира, когда тот говорил с Ингварром. “Давно же это было, — подумал Януш, — так давно, что и вспомнить те времена мне уже не под силу”. Ярополк покачал головой и ушел в свою палатку. В этот момент вошел Конрад и спросил о Ярополке. Януш рассказал. «Не уйдет он, — ответил Конрад. — Не бросит он этих детей. Я бы тоже их не бросил».