Предсказание на донышке (СИ)

— Вот вы и помогайте. А свадьба к делу отношения не имеет.
— Я все сказал. Нарушишь обет — отрекусь от тебя.
— Вы готовы отказаться от родного сына только лишь потому, что он не в силах заставить себя жениться без любви?!
— Ничего не поможет. Тебе придется считаться с нашими устоями и традициями. Я слово дал, пойми наконец, — резко ответил отец и ушел к себе.
Это случилось через полгода после неприятного разговора. Беда подкралась издалека, тайно и ударила больно. Генри Визельборг заболел. К нему вызывали светил из разных стран, благо состояние Визельборгов позволяло обеспечить главе семьи консультацию лучших специалистов. На последнем консилиуме, посоветовавшись, профессора заключили:
— Сожалеем. Поздно. Месяца два тому назад еще можно было спасти.
— Лечение на водах? — спросил Роберт, цеплялась за пустяк.
В ответ профессора опустили головы.
— Сочувствуем вам. Мы бессильны.
— Все так безнадежно? — не соглашался сын.
— В данном случае да, — ответил пожилой профессор с длинной седовласой бородой и добрыми глазами.
Роберт протянул конверт.
— Не надо, — ответил ассистент профессора.
— Сколько ему осталось? — Молодой барон задержал профессора своим вопросом.
— Не более двух месяцев, — сопереживая, произнес профессор.
Роберт оторопел. Мать была безутешна. Она рыдала навзрыд.
Профессора попрощались и покинули замок.
— Не надо, матушка. Не печальтесь. Сделаю все, как отец хочет, — решил сын и направился в апартаменты Генри Визельборга.
— Утешь его, сынок, напоследок.
— Хорошо, матушка, не волнуйтесь. Все сделаю, чтобы отец успокоился и был уверен во мне.
— Благословляю тебя, сынок, — перекрестила баронесса сына.
— А если это я повинен в болезни отца? — проговорил он, остановившись перед дверьми.
С опущенной головой Роберт вошел комнату. Он подошел близко.
«Как изменился отец. Его не узнать. И следа не осталось от барона Визельборга», — переживал Роберт.
Перед ним лежал усохший, сморщенный, маленький старик. Сын присел у кровати и двумя ладонями накрыл холодную руку барона.
— Роберт, ты? — Визельборг-старший открыл глаза.
— Отец, я пришел сказать тебе…
— Профессора ушли?
— Да.
— Какой вердикт? Не говори, знаю. Матушку поддержи, ей будет трудно без меня и, пожалуйста, будь ответственным в своих поступках.
— У вас нет причин беспокоиться. Я выполню любое ваше желание. Ошибку свою осознал, каюсь перед вами.
— Стало быть, я могу спокойно…
— Будьте уверены. Через месяц свадьба. Сегодня же объявлю о своем решении Гвен.
— Молодец, сынок. Ты достойный продолжатель дел моих и нашего древнейшего рода.
— Выполню все, как надлежит дворянину. Можете доверять мне.
— Я верю тебе. Хорошую весть ты принес мне, благодарю. Теперь я спокоен. Род наш продолжится. Сохраняй, сын, традиции. Они незыблемы.
Болезнь не пощадила, и так сложилось, что Генри Визельборг не прожил и месяца. После похорон семья погрузилась в глубокий траур. О свадьбе никто не помышлял. Год траура тянулся бесконечно. Роберт много работал. Готовился к защите диссертации. На душе скребли кошки. Он считал себя виновным в смерти отца. Чтобы немного забыться, наметил отправиться в путешествие, сменить обстановку и отвлечься от тягостных мыслей. Молодой барон побывал у родственницы отца, договорился с ней, что она поживет у них это время, пока он вернется, чтобы матушка не тосковала.
Гвен с матерью навещали соседей, но никто не осмеливался заговорить о предстоящем событии. Однако взгляды девушки были настолько колючими и настойчивыми, что нетрудно было догадаться, чего она добивается.
«Ну когда же, когда ты наконец заговоришь со мной о свадьбе?» — читал молодой барон в ее глазах.
Роберт не мог заставить себя оказывать Гвен знаки внимания, проводить с ней время. Она сильно изменилась, в ее поведении появились отталкивающие черты. Она стала вести себя напористо, навязывать свое мнение в разговорах, любыми путями заставляя собеседников обращать на себя внимание. Вульгарность и невежество вызывали возмущение и отторжение. По ее вине возникали споры на пустом месте, в которых она проявляла себя несдержанной и опускалась до унизительных оскорблений. Что она хотела доказать окружающим, чего добивалась, понять было сложно. Роберт плохо переносил ее поведение, старался избегать общения. Мать все видела и молчала. Она понимала: такую Гвен сын и подавно не приведет в дом.
Судьба ведет
В преддверии Рождества Роберт с матушкой получили приглашение от губернатора города на бал. Настроения не было. Молодой барон подумывал пропустить, не ехать. Мать оценила ситуацию и вмешалась, объяснив сыну, что с их стороны этот поступок будет выглядеть неприличным.
— Тебя никто не обязывает пить шампанское, участвовать в диспутах и кружить с дамами по залу. Мы своим посещением отдадим дань уважения губернатору и незаметно уедем.
— Хорошо, матушка. Ваше желание для меня закон. Об одном прошу — не будем задерживаться.
— Дорогой мой, я и сама не настроена, но что поделаешь. Все знают о трауре, тем не менее, нас пригласили. Да, мы могли бы красиво отказаться, отписав губернатору. Зная Лукаса Хилла, уверена, он бы понял нас правильно.
— Поздно отказываться. Поедем, матушка.
— Не горюй, дорогой. Отец очень тебя любил. Будет молиться за нас.
— Собирайтесь, матушка. Я в вашем распоряжении.
Первая встреча
Широкая лестница, устланная красивым, богатым ковровым полотном в насыщенно-бордовых тонах с золотой окантовкой по бокам, выглядела великолепно. Уже это придавало пиршеству торжественность: богатство люстр, шикарных картин по обе стороны лестницы, роскошных нарядов и украшений дам создавали помпезность и значимость. Роберт с матерью поднялись на второй этаж. Сын подвел матушку к креслу.
— Присядьте, отдохните после дороги. Я немного прогуляюсь, душно здесь.
— Ты надолго оставляешь меня?
— Не волнуйтесь. Буду рядом.
Он отошел и стал прохаживаться вдоль длинного коридора между колоннами. Публика его интересовала мало. Роберт остановился у одной из колонн, достал блокнот и карандаш.
— Надо продумать, какие книги взять с собой, что может быть полезным в путешествии.
Роберт стал записывать. Исписал почти полный лист, как вдруг к его слуху подкрался звенящий колокольчик, то был девичий смех. Он доносился издали.
Молодой барон отвлекся от своего занятия.
«Как задорно и заразительно кто-то смеется». — Он продолжал записывать не оглядываясь.
Звонкие переливы смеха приближались, становились все ощутимее, Роберт невольно оглянулся и замер. Истинный ангел, сошедший с небес, на мгновение застыл в воздухе. Юное создание, прекрасная неземная дева пленила воображение барона. Ее головку украшали уложенные в локоны золотые кудри. Ближе к виску кокетливо выглядывал изящный цветок в бледно-сиреневых тонах. Глаза девушки излучали совершенное счастье. Маленький ротик обаятельно застыл в улыбке. Легкое пышное платье прекрасно выделяло тонкую талию и создавало божественно красивый образ.
Роберт остолбенел. Ничего подобного никогда раньше он не встречал. А девушка, заливаясь смехом, летела по мраморному полу, едва касаясь его. От красавицы к нему побежали лучики тепла, детского озорства и безграничной радости. Это было явление, истинное чудо. Роберт машинально спрятал во внутренний карман блокнот и карандаш. С этой минуты молодой барон думал только о незнакомке. Она, сама того не желая, захватила его в плен. Девушка пронеслась мимо Роберта, подлетела к своей кузине, обнялась с ней, и они, взявшись за руки, закружились.
— Эмма, как хорошо здесь, весело. Я так счастлива.
— Ребекка, милая моя, радуйся, танцуй, веселись.
Девушки обнялись.
«Сколько в ней жизни! — Все внимание Роберта было приковано к незнакомке. — Она похожа на волшебницу из сказок, которые мне в детстве читала няня».