Впусти меня в свое сердце! (СИ)

 Мыла и думала  о нем. Из головы не выходит его мужественное лицо, спокойный глаза, сильные руки. Интересно, кто же смог отрубить ему крылья? То, что они отрублены видно невооруженным глазам. Какого это, когда тебе по живому? Кто он? Что здесь делает?
Да, дневник! Он – взрослый, он старше меня, но это-то и хорошо, такой не будет бегать, пуская слюни, не начнет страдать, когда пошлешь его в далекое путешествие, а просто скажет, что я его, на плечо закинет и не будет даже разрешения спрашивать! Такой не подставит, не обвинит, не предаст!
Он ведь даже не заметил меня, дневник! Я для него ничто, так пустое место, наверное! Как же хочу, чтобы он обратил на меня внимание! Как хочу! Что же делать? Что?»
  
Глава 5
 
Рэй прилетел в школу и прямиком направился сразу к директору. Тот ждал его уже дано, но Рэя все время что-то задерживало. Директор был его давним другом, еще с тех времен, когда Рэй был горяч и юн. Теперь все немного успокоилось, они стали старше, серьезнее, а Тол вообще постарел, в его волосах появилась седина, хотя тело было все такое же сильное и поджарое.
 Основная задача Тола была - отсматривать  в школе лучших и оставлять служить на благо Родине.
 - Здравствуй, Рэй, - обрадованно сказал Тол, выходя из-за черного массивного стола.
Тол не был демоном, не был магом, и даже не был вампиром, он был обычным смертным с планеты Земля, однажды приехавшим за приключениями на одну из планет, где шла война, да так и оставшийся в войсках Рэя. Тяжело ему пришлось среди иных рас, не владея магией нередко оказывался он, казалось бы, в безвыходной ситуации, но всегда выкручивался, спасая свою жизнь. Смекалка, жизнерадостность, легкий характер -  позволили ему ужиться среди демонов и занять достаточно высокий пост.
 - Тол, привет, - чуть улыбнулся Рэй, похлопывая друга по плечу. Тот указал на кресла, стоящие чуть боком друг к другу.
 - Присядем?
Рэй уселся в кресло, почувствовав, как оно принимает удобное для его тела положение.
 - Значит все-таки решил поработать у нас, Рэй, - задумчиво разглядывая его, почесал подбородок Тол. – Н-да, выглядишь не очень. Вижу, что вечерних тренировок мне не избежать.
В той жизни на земле, Тол был одним из известных мастеров боевых искусств и Рэй, в свое время, многому научился у него.
 - Тол, хочу задать тебе один важный для меня вопрос, - Рэй замолчал, будто слова давались ему с трудом.
Тол ждал, не торопя друга.
 - Дочь Тимберлея здесь? – и Рэй взглянул на друга, не пряча взгляд.
 - Сегодня привез, ты же в курсе, - удивился его интересу директор, - а что?
 - Какая она?
Тол озадачился еще больше.
 - Какая, какая, - почесал он задумчиво начинающую седеть голову, - обычная девчонка, мелкая, наглая и хитрая. Манипулирует всеми на ура! Я даже хотел похвалить ее, увидев весь спектакль, разыгранный как по нотам! Какая еще? Да что ты вообще о ней знать-то хочешь? И зачем она тебе?
 - Просто, надо знать. Есть ее личное дело?
 - О, друг! Туда лучше не смотреть! Шесть приводов в ВОХР за разбой и драки, лишение прав за гонки, сюда попала после того, как выпрыгнула с семнадцатого этажа школы, чтобы доказать своему парню, что она сможет точно угодить на мотоцикл, пролетающего мимо эскорта. Чуть не разбилась. Потом избила на глазах у всей школы, директора и отца -  сына министра ВОХРа. Ну и по мелочи, срывы уроков, сбегание из дома, вакханалии в клубах и пр. Короче, не подарочек.
Тол глянул в заинтересованные глаза друга.
 - Н-да, - пробормотал тот больше для себя, чем для него, - на нее совсем не похожа.
Потом снова спросил Тола.
 - Мерзнет?
 - Кто? – не понял Тол
 - Кира, мерзнет? Ну, кутается в кофту, прячет руки под мышки, чтобы согреться?
 - Ничего она не мерзнет, ей, по-моему, всегда жарко. А в нашем климате так вообще никто не мерзнет, только потом обливается.
Рэй облегченно вздохнул. Значит она совсем не напомнит ему Ди, значит не надо будет бороться со своими воспоминаниями, которые он когда-то удалил из своей памяти, значит работа ему будет в радость. И уже с приподнятым настроением,  поднялся с кресла.
 - Да, Тол, - словно что-то вспомнив, остановился Рэй, -  я здесь просто как обычный куратор, преподаватель, никто не должен знать, кто я, поэтому гони ключи от комнаты, где я буду жить как все.
Тол ошарашенно уставился на друга:
 - Слушай, ты в своем уме? Какое общежитие? Я тебе уже дом приготовил на берегу залива, красота, песочек, восходы-закаты и прочая красота, ты хоть представляешь себе условия?
 - Да мне плевать, Тол. Ты же знаешь! Давай ключи, хочу отдохнуть с дороги, собраться с мыслями перед завтрашним днем.
  - Ну как знаешь, Рэй. – обиженно засопел директор, уж очень ему хотелось угодить старому другу, выбирая дом на побережье. -  Уроки завтра с восьми, построение в семь сорок пять, на построение тебя представлю. Не опаздывай, у нас тут не принято, - и протянул ключ от комнаты, - третий этаж, комната 306.
Рэй вышел на улицу довольно щурясь на солнце. Вот и начинается новая жизнь. Интересно, какого это воспитывать подростков? Сможет ли он? Справится?
Он легко взбежал по лестнице и уже покидая площадку второго этажа, услышала громкие голоса и громкий звук, упавшего металла. Что там у них происходит? Заглянул в дверь и обомлел. Огромный демон в истинном обличии, абсолютно не владеющий собой, собирался уничтожить двух девчонок, которые с открытыми ртами взирали на это чудо природы. То, что мальчишка сможет взять себя в руки самостоятельно, не было даже надежды. Зверь владел им на сто процентов! Рэй тоже когда-то был эмоциональным подростком и до сих пор помнил, как укрощал его отец. Здесь он поступил так же! Удерживал зверя до тех пор, пока человеческая душа не нашла в себе силы выползти из убежища, он уговаривал ее довериться ему и выйти, и вместе они смогут победить. Вместе они смогут все. Удержание и одновременное внушение парню давались  с трудом, слишком мало времени прошло после травм, слишком много сил он потерял. Мальчишка услышал его, еще бы чуть-чуть и какой-то пацан размазал бы его, старого воина, по стенке. Хорошо, что все обошлось. Отпустил, опираясь на стену, чувствуя, как дрожат ноги и колотится сердце.
А вот когда его взгляд упал на ту, кого он спасал, то мучительный разочарованный стон мысленно прозвучал в его душе. Она была вылитая Ди, смотрела на него глазами Ди, улыбалась ему улыбкой Ди, даже фигура у нее была как у Ди, даже волосы! А он уже напридумывал себе, что Кира – вылитый отец! Он уже представил ее и смирился, а тут такая подстава! За что?
Девчонка не спускала с него изумленных глаз, а он просто не мог насмотреться. Такая красивая, такая маленькая, такая его! Он запретит себе думать об этом! Он выкинет все мысли из головы о ней, только совсем чуть-чуть посмотрит, постоит рядом и пойдет! Он просто учитель! И Кира – не Ди…. Вот лучше бы она молчала, потому что голос у нее был как у Ди…
Не заметил, как дошел до своей комнаты, на автомате разделся, умылся и подошёл к окну, вглядываясь в небо. Сердце продолжало стучать как бешеное, не давая спокойно дышать. Вспомнилось все, что было много лет назад,  а еще вспомнился тот вечер, когда он понял, что больше не любит Ди: ни существующую, ни придуманную им.
Тогда был сильный туман, такой, когда на расстоянии вытянутой руки ничего не видно, дома сидеть не хотелось, и он собрался сходить в свой любимый бар, где часто коротал вечера в одиночестве. Никто не тревожил его там, столик был всегда забронирован для него, бокал хорошего вина всегда ждал его. Он любил это заведение за возможность спокойно посидеть в тишине и одиночестве. Официанты, выучившие наизусть вкусы молчаливого клиента, тихо сновали, принося то, что он любил. А Рэй сидел, иногда подперев голову руками, иногда откинувшись на кресло и вытянув ноги  думал, а еще пил.
Все его мысли были только о ней, всегда о ней. Он пил и пил, заливая мысли черным вином, заставляя себя забыть. А однажды темным туманным вечером пришло осознание, что ему все равно, что больше нет любви, что он не хочет ее видеть, мечтать о ней, жить с ней, все ушло как-то разом. Отпустило. Или он отпустил? Взамен любви в нем поселилось равнодушие и это радовало его. В ту ночь он впервые привел в свой дом женщину, привел и прожил с ней и ее сыном три года. Ему было удобно и даже создавалось ощущение какого-то подобия семьи, но в нем не было тепла к ней, не хотелось заботиться о ней, дарить ей радость, сопереживать ее проблемам, ему было все равно, что будет с ней, с ее сыном, и, постепенно, он стал ощущать чувство вины. Тогда для этого мальчишки он велел организовать школу. Сейчас Ян уже капитан корабля, и они даже в хороших отношений.