Синяя кошка (СИ)

— Это очень интересно. Куда же именно, а главное как, вы хотите «нас всех» вытащить?
— Не скажу. Первым идет Лютик, потому что мне там остро требуется кузнец с его талантами. Если выйдет натурализовать Лютика, то он сам всё расскажет от первого лица.
— Лютик расскажет.
Засмеялся слушающий нас Кабан.
— Ну да. Кузнец немногословен. Однако идти в мир, в котором ты окажешься голый и безоружный, всё же лучше, когда там уже куют оружие и доспехи для тебя. Разве нет?
— Это так.
Согласился Кабан.
— Магу нет нужды в оружии и доспехах.
Произнёс Вис.
Точно. Почему я даже не попытался запулить в тех хвостатых уродов из тьмы хоть одну ледяную стрелу? Это страшный грех — забыть о своём оружии в момент смертельной опасности. Непростительный.
И о исцелении, когда мне спину порвали, и потом, когда руку пожевали, тоже не вспомнил. Помнил только про мечи которых не было. Как ты вообще жив остался, придурок? По чистой случайности. А на случайности права у тебя нет.
— Ладно, Виссарионыч. Я буду думать над тем, что ты сказал. А сейчас мне пора на боковую.
Маг не унимался.
— Вы можете прямо сейчас взять меня в ваш сон?
— Не могу, даже если бы захотел. Вообще, я уже некоторое время сомневаюсь, где именно сон. Здесь или там. А может и здесь и там…
Такое заявление озадачило Виса. На время. Ровно на столько, чтобы я устроился под ближайшим деревом и закрыл глаза. Привет зелёный!
— Здравствуй, пропажа. Сейчас ты подробно расскажешь, где пропадал. Причём честно. Иначе вот этим копытом…
— Да брось. Зачем копытами размахивать? Мы же родненькие. Практически братья.
— Это информация или болтовня?
— Это правда, дружище. Я к тебе искренне привязан. Ты мой любимый пегас. Однозначно.
— Я тоже к тебе привык. По крайней мере каждый раз лечу в место, где ты засыпаешь. Почему, сам не могу понять.
— А ты пытался?
— Что пытался?
— Изучать эту свою особенность.
— Не особо.
— Давай представим все твои мотивы, как множество стрел в колчане.
— Зачем? Ну давай. И что?
— А то, что твоя фраза «сам не могу понять» говорит нам — в этом колчане есть и невидимые стрелы. То есть мотивы, которые ты сам в себе не видишь.
— Здорово. И как их увидеть?
— Для начала необходимо согласиться, что они есть.
— Ну, очень может быть…
— Теперь необходимо увидеть куда именно тебя эти невидимые мотивы приводят. Каждый раз.
— Так я же сказал. К месту, где ты засыпаешь.
— Вот!
— Что вот?
— Реконструируем мотив по результату его действия на пегаса. Делаем невидимую стрелу видимой. Прямо сейчас!
— И как это сделать?
— С помощью озарения! Давай!
— Что-то не озаряется.
— А меня давно озарило. Я знаю ответ.
— Так поделись.
— Точно не хочешь сам добыть правду о себе?
— Давай уже, не томи. Что за невидимая стрела в моём колчане?
— Ладно. Приготовься, только не падай со стула. Ты. Меня. Любишь!
— Да ну? Нет тут никаких стульев. А ты просто трепло.
— Я Ра. А ты мой взаимный пегасище. Зелёненький! С шёлковою шёрсткой, острыми копытцами, золотыми рожками! И хвостиком, чудесным хвостиком!
— Не заговаривай мне зубы!
— Да! Чуть не забыл. И с ровными белыми зубками. Давай глянем, что нас ждёт впереди?
— Только для этого ты здесь бред про мотивы разводил?
— Это не бред, а позвоночная правда жизни. А знать, что там впереди, необходимо для выживания. Мы же должны выжить?
— Единственное что я понял, наблюдая за тобой, так это то, что ты выживешь, даже если тебя кислотой облить.
Было такое.
— Ладно. Любовь наша взаимна. Скажи чего хочешь ты?
— Так я сразу сказал. Рассказывай где был. Опять розовых жуков наглаживал?
Рассказать ему правду? Да. Любовь требует жертв, а дарит только непредсказуемость. И я подробно рассказал зелёному пегасу про аквариум, синюю кошку нейропломбу и его роль «следящего алгоритма» при мне.
Пегас лёг на землю боком и закрыл глаза. Умер? Я подошёл и выдернул зелёное перо. Давно хотел. Однако он не был мёртв. Он открыл один глаз и сообщил:
— Уходи к своим розовым жукам и синим кошкам. Не мешай мне думать.
Думает он, значит. Ладно. Думать не запретишь. Я сел рядом, прислонился к его большому тёплому животу и «ушёл к синей кошке». Розовые жуки подождут, да и дороги к ним, кроме колодца я не знаю.
— Нейропломбочка, ау!
Синяя кошка мотала хвостом из стороны в сторону. Хотелось сказать «кис-кис», но я благоразумно воздержался.
— Хиз, ты нашёл дорогу вверх?
— Нет еще. Там темно и эльфы страшные какие-то.
— Да, с эльфами накладка вышла.
— А кто три генератора угробил?
— Не я. У меня к ним нет доступа. Есть шахта с подъёмной машиной, но машина эта разрушилась. И плесень моя в шахте погибает. Не знаю почему. Ты должен выяснить.
— Выясню. Только мне нужна твоя помощь.
— Я вытащила тебя из аквариума, подчинила тебе лампочки на колёсиках. А что сделал ты?
— Я выжил. Однако мне нужна конкретная помощь. Мне нужен Лютик.
— Лютика в аквариуме нет.
— Но он есть в моём замке. Создай ему тело.
— Как?
— Как создала плесень свою, как вирусов создала. Ты сможешь.
— Ну, пустых штанг в аквариуме много. Однако я не умею создавать из ничего. Я умею создавать из чего-то.
— Одного трупа зубастого эльфа хватит?
— Нет. Для Лютика не хватит. Надо полтора. Лучше два, на всякий случай. Лишнее рыбам скину.
— Так ты можешь создать мне Лютика на штанге и вытащить его из аквариума в здравом рассудке?
— Вообще-то нет. Создать могу, вытащить могу, за рассудок не ручаюсь.
— Ну я же не сдурел вроде?
— Так у тебя я, твоя нейропломба, хиз. Ты сам себе источник, а не проекция.
— Ну так создай ему тело и поставь нейропломбу. Приди к нему синей кошкой и дай себя погладить.
Кошка фыркнула.
— Сами себя гладьте, придурки двурукие.
Точно. Забыл. У неё же привязанность к фаргу с романтичным именем Убьювсех. Её надо гладить четырьмя руками.
— Короче. Мне нужны все мои люди для зачистки подземелья и дальнейшего движения вверх. Помоги.
— Только что тебе был нужен один Лютик.
— Потому что он кузнец. А еще мне нужны казаки. Да и тебе. Не помнишь разве, что у тебя полтора миллиона лордов и наверное под миллиард прочих существ.
— Это не у меня, а у вас, лордов, «прочие существа». Кстати их три с половиной миллиарда. В среднем. Всё сложно.
— Пофиг. Они все должны получить тела и нейропломбу. Мы всех вытащим из подземелья. Ты будешь их мама, а я буду их папа. По рукам?
— Не могу понять когда ты шутишь, хиз.
— Ну вот скажи, например, найду я Убьювсех, а у него мозги промыты. Чтобы вы встретились, ему же нейропломбу, тебя в смысле, обратно ставить надо. Правильно?
— Да. Обязательно! Правильно.
— Так он сопротивляться станет всеми четырьмя руками и убьёт всех.
— Точно убьёт. Ты со своими казаками ему не ровня.
— А я с тремя-четырьмя миллиардами людей, фаргов, ящеров и эльфов?
— Ты какой-то безумный хиз. Того чего ты хочешь еще никто никогда не делал. С Лютиком я попробую. Не получится — сам будешь виноват.
— Скопируй его точно. Чтобы тютелька в тютельку. И тело, и разум, и навыки. На самом деле самая ответственная работа из всего, что ты до этого делала.
— Не пугай. На штангу подвесь мне трупов и скажи волшебное слово «нейропломба Лютик». Дальше не твоё дело.
— Договорились, нейропломбочка. А рыбы те трупы не сожрут?
— Нет. Я окунать их в аквариум не стану. Зачем? Вали уже. Интересно попробовать поскорее.
И как мне свалить?
— Ты в прошлый раз как-то так хитро мигнула…
— Вот так?
И синяя кошка мигнула. Ответить у меня не получилось. Кругом была тьма. Чтобы ушла тьма, надо открыть глаза. И я их открыл.
Я лежал в розовой полутьме на мягкой лежанке. На мне сверху лежала Ребекка. Тоже розовая. И зачем на меня положили ящерицу?