Синяя кошка (СИ)

— Молчать!
Рыкнул как эльф-деградант. Наступила тишина.
— Каждому дается десять минут на небольшую речь по существу. По очереди. Ты — первый.
Я указал на человека с мультитулом. Тот воспринял предложение очень серьёзно. Одёрнул одёжки и выступил вперёд.
— Неорганики никогда не вели глобальных войн, потому что проигрывают органикам в непредсказуемости. И в реакции на непредсказуемое. Однако если они напали на аквариум — это катастрофа галактического масштаба. Достанут хизов и заставят сотрудничать. Понимаете? Если неорганической аналитической системе добавить органический эвристический элемент — галактика ляжет под того, кто это сделает. Никакой балансир, даже с самым гениальным регулятором ничего не смогут противопоставить…
— Стоп. Теперь ты.
Второй оратор откашлялся. Говорить с трибуны по очереди, судя по морде — его профессия.
— Не знаю какой допуск секретности у собравшихся, потому многое не скажу. Однако согласен с предыдущим выступающим. Ни за что нельзя допустить Киба и его железных собак к хизам. Если дело пойдет не так, как нас уверил генерал Брудер, придётся уничтожить аквариум вместе со всеми хизами в нём. Кроме прочего необходимо уничтожить всю «идейную цепочку», то есть всех причастных к этому плану неоргаников до самого Киба включительно. Не мы начали эту войну, но закончим её в логове врага!
Ой мама.
— Стоп. Спасибо. Фарга?
— Великий Ра, я уже присягнула тебе. Ну, внутри. Согласна на любой внешний ритуал, если в нём есть необходимость. Если ты не понял, то неорганики, органики, балансир, эльфы, фарги, люди и ящеры — становятся мне врагами или друзьями только после того, как становятся таковыми для тебя. Фарг ценит боевое братство выше жизни. Ты — мой старший брат. Твоя кровь — моя кровь! Твои шрамы — мои шрамы! Твоя смерть — моя смерть!
Хвост Сабрины торжественно торчал вверх. Я даже прослезился. Поцеловать её в львиный носик, что ли? Такая героическая лапочка. Может ей нейропломбу поставить?
Трое людей от речи Фаргочки немного прибалдели. Старый дрыщ выдвинулся, несправедливо решив, что теперь его очередь говорить. Может и стоило его послушать, но не после Сабрины. Наверняка глупость скажет. Потом дам ему выступить. В менее напряженной обстановке.
— Ты потом. Не сейчас.
Совершенно по хамски оборвал бедолагу. Что же, органики там, неорганики, а трупы на штангу подвесить надо прямо сейчас.
  
Штанга
 
Штанга за перильцами мирно ожидала, кого же её резиновые ремешки оплетут. Так что вперёд. Задача была взгромоздить два тяжёлых трупа одновременно, прижать их плотнее друг к другу и нажать волшебную кнопочку.
В итоге, после некоторой возни с матюками, на штанге повисли, запрокинув страшные морды, два эльфа. Самец и самочка.
— Отойдите к стене. Я не знаю что именно сейчас произойдёт.
Все отступили подальше от перил. Ну, Боже, благослови.
— Нейропломба Лютик!
Возгласил я, и хлопнул в ладоши для пущего пафоса.
Совершенно ничего не произошло. На штанге за перильцами ничего не произошло, а вот позади меня пискнула Сабрина, и раздался стук падающих тел. Я обернулся.
Трое людей и фарга лежали на полу. Я поспешил проверить — все были живы, без повреждений, только в полной отключке. Что за ерунда? Синяя кошка их отключила своим нейровирусом? Зачем? Не доверяет? Стесняется?
Мне, помешанному на контроле, ужасно не нравится то, что происходит мимо моих планов и расчётов. Ладно. Над своими тараканами поразмышляю после. Что же будет дальше, синяя кошка?
А дальше, по штанге вниз к оскаленным мёртвым эльфам, потекла жёлтая полупрозрачная вязкая капля. Потекла, оставляя за собой блестящую плёночку на металле. Это и есть чудесная кошкина плесень?
Я, как под гипнозом, следил за продвижением жёлтой слизи. Вот она дошла до мертвецов и впиталась в них. Тела дёрнулись и прижались крепче друг к другу. Они становились одним комком и теряли форму. Запахло гангреной.
Сейчас меня стошнит. Прямо на эти перильца. Но эксперимент эпохальный. Я должен всё видеть. На штанге бугрился уже живой кусок радужной плоти. У него образовались голова, руки, ноги и член. И он просвечивал желтым, как будто внутри горело солнце.
Свечение начало затухать, а болванка из плоти обретать черты Лютика. Вот и голый кузнец на ремешках. Всё, что ли? Нет. Не всё. Тело Лютика дёрнулось на штанге и он принялся молотить руками воздух. Хорошо, что я стою не вплотную.
Затем тело успокоилось и кожа окрасилась в цвет светлой стали. Минуты три ничего не происходило. Провал? Лютик потянулся, зевнул, и открыл глаза. Глаза смотрели спокойно и с интересом. В глазах был разум. Чей?
— Это ты, кузнец?
Лютик попытался освободиться от ремешков, но у него не вышло, как когда-то не вышло у меня.
— Нет, папочка. Не кузнец. Я теперь лорд.
Вот как. Получив тело здесь, Лютик стал лордом там? Интересно, во что это выльется в итоге. И почему он светло-серый? Точная копия у кошки не получилась?
— Ну здравствуй, сынок. Добро пожаловать в еще один жестокий мир. Надеюсь навыки кузнеца при тебе остались?
Я нажал нужную кнопочку и новорожденный перепрыгнул через перильца. Боже. У Лютика был хвост!
— Вроде остались. Во сне пришла синяя кошка и сказала, что она моя мамочка, а ты — мой папочка. Знаешь её?
— А как же. Это нейропломба. Она тебя здесь только что воссоздала из пары эльфов. Не то, чтобы мы с ней были супруги, но сотрудничаем уже давно.
— Тесновато здесь.
— Ага.
Я порылся в карманах у мужика с мультитулом, нашёл этот восхитительный инструмент и отдал его Лютику. Тот немедленно принялся изучать игрушку.
— Мне нужны мечи. И есть одна неприятная новость. Магия в этом мире не работает.
— Почему?
— Вопрос не ко мне.
Фарга вскочила на ноги. Трое людей тоже зашевелились.
— Кто это!
Спросила Сабрина.
— Это мой человек. Зовут Лютик. Кузнец. И воин.
Фаргочка ревниво оглядела огромного Лютика. Затем заметила пустую штангу, но промолчала. Она же по образованию биолог, кажется? Однако у нас тут были и не умеющие молчать.
— Мы тащили сюда двух чудовищ, чтобы достать из аквариума этого громилу?
Дрыщ упорно желал казаться умным и важным. Откуда такая неприязнь во мне к этому болтуну? Вон двое других благоразумно молчат, осматриваются, а этот уже претензии клеит. И почему синяя кошка не позволила им увидеть то, что здесь произошло?
на им не доверяет. Значит и я не должен доверять. Кто именно из этих троих — реальная опасность? Кто-то один, двое или все?
Почему четыре начальственные шишки оказались на этом стратегическом уровне как раз в момент атаки неоргаников? О паранойя! Кто из них может снять блокировку и впустить врага?
Я воздел руки и заголосил загробным голосом:
— О синяя кошка, да сияют твои усы! Пусть вырвут себе глаза задумавшие недоброе! Пусть разобьют голову о стенку предатели своей расы!
Скорее вопль отчаянья, чем надежды. Но она же вирусит их нервную систему, бесконтактная моя визуализаторша? Отслеживает реакции? А у меня в голове так вообще всё насквозь видит. Или нет?
Да. Бывший владелец мультитула вжался в стенку. Оба его товарища воткнули пальцы себе в глазницы и выгребли оттуда раздавленные глаза. А потом разбили головы о стену справа и слева от него. С одного удара.
Мамочка моя дорогая, Господь Вседержитель и нечистая совесть! Значит синяя кошка посчитала предателями этих двоих, а фаргу и дядьку-мультитула — нет. Надеюсь основания у неё были веские.
— Охренеть.
Да, Лютик. Именно что «охренеть». И мне очень не нравится, что любого из нас синяя кошка может убить. В любой момент. Очень не нравится. Слышишь, шерстяное чудовище?
Ответа не последовало. Растерянная фаргочка вопросила:
— Что это было, Ра?
— Мой союзник заставил предателей свести счёты с жизнью.
— Опасный у тебя союзник.
— У нас, Сабрина Кох. У нас.