Сороковник. Книга 3 (СИ)

— Я нашёл твой портал и вскрыл, потом нашёл и тебя. Это было нетрудно, знаешь ли, с твоей Норой, ведь собака всегда найдёт дорогу домой.
Почуяв, что разговор о ней, лабрадошка подбегает, кладёт преданно голову Маге на колени. А ведь ещё совсем недавно она его терпеть не могла; чем он её очаровал?
— Любой портал можно найти? — тороплюсь уточнить. — И тот, которым наши ушли? Ведь из моего портала мы попадём в город, а так — могли бы сразу их отследить.
Мага с досадой качает головой.
— Стал бы я выжидать столько времени. Нет, Ива, у кидриков другая техника, и мне она пока не по зубам, да и затратная очень. Проход по уже открытому забирает гораздо меньше энергии. Главное — обнаружить и снять блокировку, а нужная адаптация к новому миру заложена в портальном пространстве. Это техника Демиургов, и я, между прочим, научился ею пользоваться.
А ведь он страшно собой гордится; даже глаза заблестели и щёки горят от возбуждения. Видать, для него это — серьёзная веха. Постойте-ка, а не обставил ли он папочку в своих достижениях? Ведь я ожидала скорее дона Теймура увидеть в своих стенах, чем суженого…
И кольцо у него было наготове, мрачно додумываю. Он сюда пришёл с конкретной целью: жениться, всё равно на ком: на мне или на проекции. А я… опять лопухнулась. Ладно, Ваня, нечего в пустой след плакаться, портал без новоиспечённого муженька ты всё равно не откроешь. Кстати, он, похоже, не закончил, что-то ещё мне объясняет.
— … у них суточные ритмы, понимаешь? Идёт как бы циркуляция энергопотоков между мирами, как приливы и отливы: полсуток портал работает на вход, ещё столько же — на выход. Поэтому мы сейчас и ждём попутного течения: нас вынесет в мой мир самим энерготопоком.
— Получается, мы ещё у этого Игрока на хвосте проедемся! — Неожиданно сама идея начинает мне нравиться. — Мага, да это здорово! Хоть чем-то этому гаду досадить!
Он смотрит на меня с нескрываемым удовольствием, хоть и воздерживается от похвалы. И всё же, ему лестно, что достижения оценены, хоть и не бог весть кем.
— Однако, Ива, — только и говорит он, — может нам пройтись? Мне уже надоело сидеть на одном месте, давай прогуляемся. Потом сразу завернём к порталу, сюда возвращаться не будем.
И мне тоже невмоготу. Всё уже решено, немудрящие вещички собраны, так чего выжидать? Вот только отключу газ, воду перекрою… Электричество вырубать не буду, пусть холодильник работает. Не могу отнять у себя надежду, что вернусь, не могу всё перечеркнуть. Всё-таки помню из поучений Николаса: я вправе сама определять, где нам с детьми жить, так что мы ещё покусаемся и на себе ездить не дадим, дорогие доны. Заглядываю в хлебницу. Да тут ещё полбатона и подовый только начатый, мягкие, свежие. А этот мой… ненаглядный даже не задумался, что в дороге пить-есть нужно. Там, мол, всё будет. Типично мужская самонадеянность. Возьму хотя бы это. И бутылку минералки из холодильника добавлю, запас карман не трёт.
Обхожу комнаты, проверяю свет, выдёргиваю электровилки из розеток. Закрываю форточки. С тоской смотрю на балконные цветы и в озарении пишу записку соседке, — уходя, брошу вместе с запасными ключами в почтовый ящик. Всё вроде бы. Теперь присесть на дорожку, подумать, не забыла ли что. Мага тем временем заглядывает в детскую, зависает на пороге, и вдруг удивлённо хмыкает и протягивает к чему-то руку. Не вижу отсюда, что его так заинтересовало.
— Я могу это взять?
Чучундрик и чувырлик на его ладони кажутся совсем крошечными. Я смотрю на Магу с удивлением.
— Бери. Да тебе дети таких, сколько хочешь, накрутят, зачем с собой-то таскать?
Он вдруг улыбается краешком рта и осторожно сует кукол в карман. А я вспоминаю об очень важном деле, без которого покинуть этот город просто не могу. Я ещё не со всеми попрощалась.
— Тебе всё равно, куда податься? — спрашиваю нерешительно. — А то мне нужно зайти… в одно место. Здесь не очень далеко, за час с небольшим туда и назад обернёмся.
— Мне всё равно, — отвечает. — Это тебе действительно нужно? Зайдём.
Он перекидывает через плечо рюкзак Николаса, а мой просто подхватывает как сумку.
— Поведёшь пока собаку. Пусть руки свободны будут.
Сдерживаю вздох. Вот он уже и начинает мною распоряжаться. Рюкзак-то мой ему зачем? На всякий случай, привязать к себе моим драгоценным альбомом? Или… действительно заботится? Оглядываю своего "партнёра" с головы до ног и задумываюсь: как бы ему корректно намекнуть об одном обстоятельстве?
— Ну? — он нетерпеливо постукивает ногой.
— Мага, а ты вообще как сюда шёл? — спрашиваю напрямик. — На тебя не оглядывались? Это я про то, что ты всё-таки в толпе выделяешься своим прикидом… одеждой, у нас такое не носят.
Да. Высокие сапоги со шпорами, чёрный камзол с бриллиантовыми пуговицами и серебряным шитьём, шляпа с высокой тульей, почти вестерновская, неизменный кинжал за поясом… Да ещё ногти его знаменитые, боевые когти боевого некроманта. На него же должны были хотя бы оборачиваться, на такого нестандартного, а при его болезненном самолюбии и взрывоопасности это чревато последствиями.
— Есть несложное заклятье, — нетерпеливо говорит он. — Просто отвёл глаза прохожим. Я и сейчас им воспользуюсь, не морочь себе голову. Всё?
Довольная Нора суёт мне в руки поводок: гулять? мы идём гулять? мама, ты так давно со мной не выходила! У меня сжимается сердце. Гулять, золотко. Почти как в тот роковой вечер. Разница в том, что теперь я точно знаю: вернусь нескоро.
И пока мы спускаемся с третьего этажа на первый, минуя панели в граффити от местных дарований, пока проходим несколько тесных и зелёных двориков, квартальчик четырёхэтажных и двухэтажных хрущёвок, пока не выходим на "историческую" центральную улицу городка — с лица Маги не сходит брезгливая гримаса. Как будто настолько ему это унизительно — проходить по этакому убожеству, ему, потомку наверняка какого-нибудь рода с шестисотлетней историей, ему, проживающему в фамильной резиденции на берегу тёплого моря, ему, боевому некроманту… Догадываюсь. Терпи, супруг. Нам с девочками, на мой взгляд, было здесь совсем неплохо.
А вот центральная улица ему неожиданно нравится. Наверное, потому, что не обезличена серыми многоэтажками: дома и домики здесь сохранились ещё вековой постройки. Есть из бруса на каменном фундаменте, есть и кирпичные одноэтажные, есть и двухэтажные — бывшие купеческие и дворянские особнячки. Новострои не высовываются, а те, что попадаются на глаза — маскируются под окружение. И я невольно вспоминаю город Николаса. Да, вдруг думаю с гордостью, у нас, между прочим, тоже выдерживается историческая достоверность, пусть и не так рьяно, потому что спонсоров богатых у нас нет. Но стараемся, как можем.
Мы проходим вдоль липовой аллеи. Это наша местная гордость — старые, столетние, в три обхвата липы, что высоко смыкаются кронами в арки-тоннели, под которыми густая тень и прохлада царят в самые жаркие дни. Соседний с нами Липецк, кстати, именуется от этого вечного дерева, только там, в крупном городе, их давно потеснили тополя-аллергены.
— Так куда мы идём? — нарушает молчание Мага. Сторонится, пропуская прохожего, который едва не налетает на него, — заклятье действительно отводит глаза. Поколебавшись, признаюсь:
— На кладбище. Хочу со своими, поговорить попрощаться. Неизвестно же, когда вернусь. А я у них давно не была…
Он застывает, будто с размаху налетел на невидимую стену. Смотрит на меня как на восьмое чудо света.
— Поговорить? — переспрашивает недоверчиво. — Попрощаться? Давно не была?
С большим опозданием до меня доходит: к а к именно некромант может воспринять мои слова. Поговорить со своими… Ничего себе это я ляпнула!
— Прости, ты не то подумал, Мага. У нас так принято… ну как тебе объяснить… — Вижу, что не понимает, даже ощетинился. — Мы навещаем могилы родных, наводим там порядок, вспоминаем их. Беседуем, как с живыми, придумываем их ответы… Иногда помогает, особенно когда тяжело; придёшь, посидишь, выговоришься — и всё легче. А у вас такого нет?