Сломанный клинок

– Лейкоциты пожаловали, – зло констатировала Каталея, укладывая крестик на место и привычно «раскачивая» ситуацию.
Родригеса нигде не было видно, а старый чёрт, курировавший дела отряда в Японии, имел одно постоянное качество – он не опаздывал и приезжал на место встречи сильно заранее. Принимая решение, Каталея подумала, что примета начинает сбываться слишком уж быстро.
Сдернув с плеч неприметный рюкзачок, из тех, с которыми с равным успехом ходят школьники и путешественники, девушка раскрыла его и вынула баллончик аэрозольного дезодоранта для женщин. Во всяком случае, именно так утверждала этикетка на его боку. Сорвав с него крышку, Каталея вкрутила колпачок разбрызгивания чуть глубже, чем он стоял до этого, и утопила его в баллончик одним уверенным нажатием. Её действия от приближающихся были надежно укрыты человеческим потоком и подозрений не внушали, поэтому она решила не торопиться и сделать всё спокойно.
Трое мужчин почти приблизились к ней, в азарте охоты растеряв осторожность и грубо отталкивая людей в разные стороны, не обращая внимания на возмущенные выкрики и проклятия. Выпавший из рук Каталеи баллончик загремел жестью где-то у нее в ногах и негромко хлопнул, посеяв в толпе самую настоящую панику. А она только сделала глубокий вдох и резко села на колено, полностью погрузившись в быстро растущее облако ярко-оранжевого дыма. Только порадовалась, что не пожалела денег и дым не должен был покрасить ни её, ни вещи.
Паника в толпе одно из самых страшных явлений. Пользоваться ею при удобном случае Каталею обучали ещё в самом начале карьеры, и тогда ей казалось, что наука никогда не пригодится… Досчитав про себя до пятидесяти, девушка на ощупь подхватила рюкзак и, с трудом ориентируясь в густом дыму, расталкивая бегущих и кричащих людей, побежала вдоль здания аэропорта. Её взволнованное сердце билось в тревожном предчувствии близкой беды, но чтобы убедиться в том, что всё плохо, нужно было встретиться с заказчиком. Или… не встретиться.
«Чёрт возьми! Святая Дева Мария, только не это! – подумала она, представив худший из всех вариантов. – Но именно за это нам столько и платят…»
* * *
Ночной клуб «Красный фонарь» был главной достопримечательностью Китайского квартала и местом, где могли исполнить самые притязательные пожелания. Обо всем этом мне шёпотом рассказывал староста, взявший на себя ответственную задачу провести меня по всем закоулкам этого греховного места. И оно мне нравилось, как только может нравиться подобное заведение алчущим удовольствия юношам моего возраста. Грохочущая танцевальная музыка перебила его шёпот, стоило только открыться дверям в танцзал, и мир изменился…
Полумрак, заполненный танцующими людьми, разрываемый на части хаотичными вспышками света, затянул в себя очередную жертву. Он разговаривал со мной сотнями, тысячами голосов, предлагал прикоснуться, выпить, попробовать, рискнуть. Десятки лиц и силуэтов отпечатывались на сетчатке, чтобы после мгновения ослепляющей темноты все сменилось новым кадром. Ошеломленный, подавленный и восторженный одновременно, я плыл по течению в этом человеческом море, позабыв о том, зачем пришел, с кем пришел и кто я вообще такой. Лишь когда Леха за руку вытащил меня на берег, а точнее, к барной стойке, я стряхнул с себя наваждение и смог осмысленно осмотреться.
Причины подобного поведения оставались загадкой. Словно кто-то внутри меня на какое-то время перехватил управление, но лишь затем, чтобы превратить всё в неконтролируемое падение. Атмосфера клуба давила и расслабляла, манила и притягивала, обещала… и мне хотелось поверить этим обещаниям.
– Ты ведёшь себя так, словно никогда не бывал в подобных местах! – проорал мне на ухо Лёха, вручая восьмигранный бокал с янтарной жидкостью и поощряюще подмигивая.
– Ты прав! Были другие заботы! – крикнул я ему в ответ и почувствовал, как на лице появляется глупая улыбка. Нет, даже идиотская. Придется быть идиотом до конца и довериться несущим меня событиям. Напиться первый раз в жизни? А почему бы и нет? Осушив стакан залпом, я поморщился от крепости напитка: – Ты споить меня хочешь?
– Конечно! – не стал отпираться друг и тут же протянул мне ещё один. – Ты на правильном пути! Не останавливайся, может, мы больше не выберемся сюда в ближайшее время! Никогда не упускай своего шанса! В конце концов всех нас ждёт только смерть! И я хочу, чтобы мне всегда было что вспомнить!
Всё мое воспитание, все устои противоречили тому, что он говорил, и тому, что я успел сделать. Приятное тепло от выпитого начало распространяться по телу, а вторая порция уже не показалась такой горькой, наоборот, её вкус стал приятен. Смерть. К её умиротворяющему дыханию за спиной меня приучали с детства. Она станет лишь отдыхом в одном, непрестанно идущем бою. Дух воина сражается вечно. Но… вдруг на самом деле можно будет хотя бы что-то повспоминать?
– Черт с тобой, искуситель! Сегодня твоя взяла!
– Он всегда со мной, Лео! – подмигнул староста и отвернулся к бармену, отчаянно жестикулируя и что-то крича.
Человеческий океан выплеснул к стойке компанию уставших «пловцов», и я увидел тех, с кем меня грозился познакомить мой друг. Черные мундиры с серебряным шитьем, форменные брюки выдавали этих ребят с головой, так же как и меня с Лехой. Один из этих парней, довольно развязного вида блондин с модной прической, распахнул свои объятия и шагнул к нам:
– Какая встреча, Сокол! Ты всё-таки привёл его! Эй, парни, он привёл Ронина!!!
Одно слово. Одно слово выветрило из меня весь хмель, перевернуло всё внутри и расставило всё на свои места. Перед внутренним взором промелькнули лица любимых. Мертвые лица. Заскрипели зубы, побелели костяшки стиснутых кулаков. Воспоминания, загнанные в угол сознания, вновь выбрались оттуда, вновь начали рвать обнаженную душу холодными когтями, полосовать её на части и…
– Лео, успокойся!!! Что с тобой сегодня такое? – заорал мне в лицо Леха, встряхивая меня за воротник мундира и выдергивая тем самым из воспоминаний. Оглядевшись, я увидел пустое пространство вокруг себя, диаметром метров пять, не меньше. Именно на этом расстоянии мое яки в такие моменты способно было прошибать барьеры воли большинства людей, заставляя их скорее покинуть опасную по ощущениям зону. А вот Соколов, или, как его назвали, Сокол, и бровью не повел. Это наблюдение автоматически упало в копилку странностей, связанных с этим молодым человеком, и я пообещал себе как можно скорее разобраться с накопившейся информацией.
– Всё, я успокоился. Можешь отпускать.
– Это прекрасно. Будь любезен держать себя в руках. Так реагировать на не понравившийся тебе позывной нельзя.
– Позывной? – уточнил я и озадаченно встряхнул головой. – Зачем?
– Пойдём в ложу, там и поговорим. Парни её заказали, пока дожидались нас. Как раз и познакомишься нормально…
Отдельные ложи располагались выше основного танцпола, образовывая сразу три яруса, обхватывающих пространство внизу полукругом. Из них удобно было смотреть выступления певцов и танцоров на сцене или любоваться колышущимся людским морем. Однако при желании можно было запросто отгородиться от всех, обеспечив себе полное уединение, вмешаться в которое не мог даже персонал заведения, потому что «Красный фонарь» свято чтил каждую прихоть своих клиентов.
Поднявшись на второй ярус, я вслед за Лехой прошёл внутрь ложи, возле которой нас ожидал давешний блондин. Его широкая и добродушная улыбка заранее намекала мне: инцидент исчерпан, и претензий он не имеет. Догадаться, что и от меня ждут ответной любезности мне было не сложно, как и улыбнуться не желавшему мне зла человеку. С позывным придется смириться – это я решил почти сразу. – Принимать – неизбежное – это достоинство. А сохранить лицо в этом обществе не менее важно, чем на родине.
А внутри, на трёх составленных полукругом кожаных диванчиках, расслабленно и весело расположилась компания из десятка молодых людей. Между ними на невысоком столике стоял монструозный кальян, напоминавший осьминога из-за идентичного с морским гадом количества щупалец-шлангов, громоздились батареи бутылок и тарелки с закусками.