Приз победителю

Жрица любви не ошиблась в предчувствиях. Начиная с этого вечера жизнь девушек и впрямь радикально изменилась. Навсегда. Но не так, как думала Люси. Совсем не так.
  
Глава 20
 
Макао жил активной жизнью двадцать четыре часа в сутки. Казино в Гонконге запрещались, а в Макао — нет. Самое шикарное и новое называлось «Ройал палас». Плавучий многоярусный игорный дом стоял у пирса, пришвартованный к своему собрату — такому же плавучему игорному заведению «Королева Португалии». «Ройал палас» открылся всего месяц назад, и Люси видела его впервые. Она собиралась уже войти, как вдруг заметила Чана. Узнала со спины по плоской заднице, по-женски вихлявшей из стороны в сторону. Забавно, расстались после занятий сексом всего несколько часов назад, подумала Люси, и вот встретились снова. Все-таки, как ни крути, кое в чем они здорово похожи!
Между тем Чан продолжал ревизовать собственность «Во син син». Си-Кей Леун являлся совладельцем нового казино вместе с одним влиятельным представителем китайского правительства. Деньги стали идеалом новой коммунистической китайской власти, и Гонконг в этом смысле сулил блестящие перспективы, так как из его грудей это молоко капитализма струилось весьма обильно и его хватало всем.
Леун старался поддерживать хорошие отношения с представителями китайского правительства, особенно с советниками по экономике и министрами переходного периода. Он упорно лез вверх по иерархической лестнице и за последние несколько лет сумел обзавестись влиятельными знакомствами в самых высоких сферах. Особенно преуспел в карьере после расстрела на площади Тяньаньмынь, так как оказался единственным крупным гонконгским бизнесменом, выступившим в поддержку политики китайского правительства.
Люси не слишком удивило присутствие Чана. В конце концов, он человек значительный, очень важная персона и наверняка обладает акциями многих предприятий, в том числе игорных. Она наблюдала за тем, как недавний клиент входил в казино, невольно задаваясь вопросом, что заставило его выбрать экстремальный секс. Неужели жены и двух наложниц не хватало, чтобы возбудить его пенис размером со средний палец руки? Чан вел себя странно даже по стандартам Люси, предпочитая насилие соблазнению, так что ее игры в скромницу с ним не проходили. Кроме того, «папочка», как он велел называть себя, любил причинять боль. Однако вопрос относительно того, мог ли он сам переносить страдание, оставался открытым. Черта с два, подумала Ка-Мей. Садомазохистские игры «папочки» были узконаправленными и приносили удовольствие только ему. Возможно, по этой причине он и не знал, когда нужно остановиться.
У входа в казино девушка поймала на себе подозрительный взгляд привратника и быстро сунула ему купюру достоинством в сто гонконгских долларов. Она предпочитала без лишних слов солидно давать привратникам «на лапу». Это часто выручало из затруднительных положений. В частности, позволяло без очереди вскочить в такси, когда появлялась настоятельная потребность побыстрее убраться из того или иного места. Войдя в заведение, Люси некоторое время исследовала взглядом роскошное убранство фойе. Неожиданно Чан повернулся и увидел ее. Обозначив узнавание коротким кивком и удивленной улыбкой, он в следующее мгновение прошел сквозь резные, красного дерева двери и скрылся в игорном зале «Роайл палас».
Люси провела вечер, переходя от карточного стола к рулетке и обратно. И с каждым подходом ее потери все увеличивались, достигнув наконец огромных размеров. Выигрышей же, которые могли хотя бы отчасти их компенсировать, все не было, и это безмерно удивляло Люси, поскольку даже в худшие дни она выигрывала достаточно, чтобы остаться «при своих». Дошло до того, что девушка начала прозревать в этом некий перст судьбы: большой выигрыш, несомненно, выпадет на ее долю, надо только сжать зубы и, несмотря на видимые неудачи, продолжать играть. Но удача не приходила, и под конец ей пришлось взять у триады большой заем, который она при обычных условиях никогда бы не выплатила.
Когда у Ка-Мей кончились деньги, ей на помощь неожиданно пришел Чан. Именно он предложил посодействовать в получении займа, возникнув рядом, как стервятник, почувствовавший запах мертвечины.
  
Глава 21
 
— Я иду искать!
Блесточка выбежала из укрытия, и он нашел ее. Чем отчаяннее девушка боролась, тем сильнее затягивалась на ее горле удавка. Под конец только тело продолжало сопротивляться, но сознание почти угасло. Вот что она подумала в последние мгновения своей жизни: «Отпусти меня… Скорее бы уже все это кончилось… Господи, сделай так, чтобы кто-нибудь нашел мое тело…»
Странное дело, перед смертью она подумала также о Даррене. О тех днях с ним, когда муж еще не бил ее. Тогда они вместе танцевали на диско-балах и, улучив удобную минутку, украдкой обменивались жаркими страстными поцелуями и лихорадочными объятиями. Тогда они любили друг друга, и эта любовь по идее должна была продолжаться всю жизнь. Если разобраться, Блесточка так и не смогла возненавидеть его по-настоящему. Все еще любила — того Даррена, каким он, по ее мнению, должен был быть.
Теперь ее фотография висела на стене вместе с другими, а указательный палец, залитый формальдегидом, хранился в банке вроде тех, что бабушка использовала для домашнего консервирования. Когда на банку под определенным углом падал свет, нанесенные на маникюр блестки сверкали.
Бросив взгляд на свои трофеи, убийца подумал, что сегодня вечером снова отправится на охоту.
  
Глава 22
 
Люси сошла с парома как в тумане и оказалась в гуще утреннего гонконгского часа пик. От яркого солнца стало резать глаза, а от густого автомобильного выхлопа запершило в горле. Домой она шла очень медленно, опустив голову и машинально лавируя среди заполнивших тротуар прохожих. По пути молилась, прося у Бога, чтобы Он дал ей хотя бы временную передышку, отдохновение от одолевавшего ее всеобъемлющего чувства вины. Сердце то стучало как сумасшедшее, и ей казалось, что оно вот-вот разорвется, то, наоборот, билось так тихо и медленно, что девушка совершенно его не чувствовала и шла словно во сне.
Люси была в шоке и предавалась скорби. Макао опустошил, высосал до капли, лишив заповедных мечтаний, и не только ее собственных. Все эти годы она ограждала сестру от мерзостей жизни, держала подальше от улицы и делала все, что в ее силах, чтобы та осуществила свою мечту стать медсестрой. Теперь же все мечты рассыпались в прах. Да что там мечты! Обе их жизни рассыплются в прах, если она не найдет способа вернуть заем. Ибо долг триаде считался долгом всей семьи. Ка-Мей знала, что ей не придется страдать в одиночестве, когда придет возмездие. Более того, она не сомневалась, что люди триады в первую очередь займутся сестрой, чтобы преподать ей, Люси, хороший урок.
Она брела по тротуару около часа, пока наконец не добралась до дома. Отомкнув дверь, как могла тихо проскользнула в квартиру. В апартаментах стояла полная тишина, если не считать звука капавшего на кухне крана. Ка-Лей уже ушла на работу, а Джорджина спала сном праведника. Прислушиваясь к завываниям кондиционера, доносившимся из комнаты сестры, Люси прошла к себе в спальню.
Там она присела на краешек постели и некоторое время сидела без движения, опасаясь даже шорохом выдать свое присутствие. Если бы Джорджина сейчас проснулась, Люси не выдержала бы и, возможно, рассказала бы ей все. А делать это было никак нельзя. Ни за что на свете.
Она просидела на кровати пару часов, глядя невидящими глазами в затемненное окно находившегося напротив здания и вспоминая события прошедшей ночи. Постепенно освещение в комнате изменилось, тени увеличились в размерах и приобрели новые очертания. Там, на улице, солнце осуществляло свое вечное движение по небу, земля вращалась, а утро плавно переходило в день. В комнате же ничего не изменилось. Люси снова и снова перебирала в памяти события предыдущего вечера и ночи, приведшие ее к полному краху, пока этот процесс окончательно ее не вымотал. Люси как будто со стороны наблюдала за своими бесконечными проигрышами, задаваясь вопросом, почему она продолжала играть даже при таком раскладе. На самом деле она знала почему. Просто не могла бросить игру, потеряв так много. Ей было необходимо оставаться в игре, так как, по ее мнению, с каждым проигрышем автоматически увеличивались шансы на выигрыш. Она и прежде никогда не выходила из игры при сходных обстоятельствах. И много проиграв, обычно выигрывала еще больше, почти всегда оказываясь в прибыли. Но только не в этот раз. В прошлую ночь госпожа удача нанесла ей предательский удар ножом в спину. И теперь Люси должна изыскать способ, чтобы справиться с последствиями этого удара, мало того, полностью нивелировать их.