Кровный враг (ЛП)

Любовь, как и Луна, придавали ему скорости.
***
Рассвет осветил горизонт, когда Луциан и Соня приблизились к высоким каменным стенам, охранявшим поместье её отца. Туман толстым слоем висел над землёй, и земля была влажной от росы под его лапами. Туман ограничивал его зрение, но он мог смутно разглядеть огороженный сторожевой пост, прилегающий к воротам Ордогаза.
«Почти на месте», — подумал он с облегчением, — «но ещё не время расслабляться!» Густой туман давал Соне небольшую защиту от восходящего солнца, но не больше чем на несколько минут. Он должен был доставить её в безопасное место до того, как дневной свет войдёт в полную силу.
Соня бежала рядом с ним, настояв на завершении последнего этапа их путешествия своими усилиями, избавив его от необходимости нести её дальше. По правде говоря, его усталые руки были благодарны ей за это. Он быстро бежал всю ночь, придерживаясь леса и избегая городов и деревень смертных. Они не встретили сопротивления. В эту ночь полной луны, казалось, ни один смертный не осмеливался выйти в неукращенный лес, они предпочли остаться в безопасных домах за закрытыми дверями обвешанными чесноком и крестами.
Луна исчезала из виду, и Луциан почувствовал, что его сила уменьшается. Вскоре он будет вынужден сбросить с себя волчий облик, но не раньше, чем он доставит Соню под защиту ковена.
После этого, то, что случится с ним уже не будет иметь значения.
Два вестника смерти, вооруженные арбалетами, вышли со своего сторожевого поста на остроконечных воротах. Когда Луциан показался из— за тумана, один из часовых поспешно поднял оружие и прицелился в оборотня. Недолго думая, Луциан попытался что— то сказать стражникам, но все, что вырвалось из его пасти — это невнятный вопль.
Наконечник серебряного болта со свистом пролетел мимо Луциана, в нескольких дюймах от его деформированной головы. Оборотень застыл как вкопанный, не зная, бежать или идти дальше. Горькая ирония была бы в том, что выстрел мог поразить его всего в нескольких ярдах от места назначения.
«Подождите! Не стреляйте!» — отчаянно крикнула Соня. Она выбежала из тумана и встала перед Луцианом, закрыв высокого оборотня своей стройной фигурой. «Мы ищем убежища, именем Старейшин!» Воинственный стражник не обратил внимания на отчаянные крики Сони. Перезарядив свой арбалет, он снова прицелился и, возможно, выстрелил бы еще раз, если бы его товарищ не положил руку на его оружие и не опустил его. «Подожди, Крэйвен!» — сказал второй вестник смерти, — «Давай послушаем, что эта девушка хочет сказать!»
Соня бросилась вперед, Луциан держался позади, не желая провоцировать первого стражника, которого, видимо, звали Крэйвен, ещё раз покусится на его жизнь. Темноволосый вестник смерти подозрительно посмотрел на Соню, когда она подошла к воротам. «Осторожно, Вайе!» — смеялся он над своим товарищем, — «Я чувствую запах ликаньей хитрости!»
Луциан был вынужден признать, что в своих растрепанных лохмотьях, когда— то бывших прекрасной одеждой, а сейчас измазанных кровью и грязью, Соня больше походила на ликана— отступника, чем на вампира знатного происхождения. Крэйвен держал арбалет наготове, глумясь над перепачканной принцессой.
«Благословляю вас, милостивый сударь!» — запыхавшись, сказала Соня более гостеприимному стражнику, Вайе, — «Мы остро нуждаемся в убежище, в доме моего отца». Она подняла крестообразный кулон, показывая его стражникам: «Я действительно Соня, дочь Виктора».
Глаза Вайе расширились от удивления, когда он через маскировку пота и грязи рассмотрел красоту Сони. «Во имя старейшин, это вы, миледи! Мы думали, вы погибли! «
«Дочь Виктора?» — выпалил Крэйвен. Его поведение изменилось быстрее, чем ликан на лунном свете. «Тысячу извинений, ваша милость. Крэйвен Лестер к вашим услугам». Он говорил по мадьярски с узнаваемо английским акцентом, — «Чем я могу вам помочь?»
«Помочь ей?» — с издевкой произнес Вайе. Он кивнул головой на Луциана, который продолжал держаться на расстоянии, — «Ты чуть не убил ее слугу, идиот!»
Крэйвен пожал плечами, вроде бы случайная смерть Луциана не имела особого значения. Разъярение оборотня росло, и он зарычал себе под нос, выражая неприязнь к неопытному вампиру, который чуть не лишил его жизни. Я не хотел бы встретить свой ​​конец от рук панического вампира.
«Проходите, ваша милость», — учтиво сказал Крэйвен, — «Позвольте мне лично сопроводить вас в поместье». Ведя Соню, он оглянулся на своего товарища: «Вайе, оставайся здесь и проследи за сменой караула «.
Луциан знал, что с наступлением рассвета, часовые вампиры должны были быть сменены ликанами. Вайе выглядел ошеломленным подобным высокомерием Крэйвена, но видимо был достаточно рассудительным, чтобы не спорить, когда дочь старейшины срочно нуждалась в помощи.
Остроконечные ворота распахнулись, и Луциан последовал за Соней и Крэйвеном во двор поместья. Ордогаз, известный местным, как Дом дьявола, был обширным каменным особняком, построенным Виктором много веков назад, когда он был еще, смертным военачальником. Зубчатые шпили и зубцы поднимались с вершины нависающей каменной стены, в то время как величественные колонны и остроконечные арки украшали его задумчивый фасад. С приближением восхода солнца узкие бойницы особняка были плотно закрыты, так что ни один отблеск свечи не был виден снаружи. Несомненно, большинство вампиров уже скрылись от света дня, оставляя ликанов — слуг убирать после их ночного бодрствования.
Круглый фонтан, в римском стиле, был расположен напротив входа в особняк. Луциан почувствовал брызги воды на своём меху, когда они проходили мимо по мраморным ступенькам к входу. Мучительная боль предстоящего преобразования охватили его, и он почувствовал, как щетинистые волосы начинают втягиваться обратно в кожу.
По— человечески звучащий вздох донёсся из его пасти, но к счастью Соня уже зашла в тень внушительной галереи. Крэйвен постучал кулаком по закрытым дубовым дверям. «Открывайте!» — важно рявкнул он, — «Леди Соня желает войти!»
Недоумевающий ликан открыл двери, и Крэйвен ворвался в фойе. Потом любезно пригласил Соню войти в её родовое поместье. «Пожалуйста, миледи, входите свободно и без страха». Потом он рявкнул несчастному слуге: «Немедленно позови Маркуса и поручи кому— то принести леди Соне кувшин теплой крови! «
Соня вошла внутрь, но Крэйвен встал на пути у Луциана, когда тот пытался следовать за ней. Он рассматривал бесчеловечную форму оборотня с открытым презрением и морщил нос от запаха, исходящего от влажного и грязного меха Луциана. «Простите, миледи, но этот зверь просто не может войти в усадьбу – таким образом «.
«Он пойдёт туда, куда и я», — твёрдо заявила Соня. Она посмотрела на оборотня без колебаний, — «Пожалуйста, присоединяйся к нам, Луциан».
Крэйвен был явно потрясен, но не собирался спорить с дочерью старейшины. Луциан, наслаждаясь дискомфортом англичанина, вошёл внутрь особняка. Из— за своего роста он пригнулся, чтобы просунуть свою голову под арку, но он уже чувствовал, как его позвоночник начал уменьшатся, как и всё остальное.
На самом деле, едва перейдя порог, он стал меняться. Он громко заворчал, когда его морда втянулась, а его волосатая шкура исчезла. Когти втянулись в пальцы. Собачьи клыки втянулись в дёсна. Мышцы стали прежними. Кобальтовые глаза приобрели коричневый цвет.
Через несколько мгновений Луциан снова был человеком. Он тяжело дышал от усталости, его тело было пропитано потом, его бледная белая кожа была поцарапанной и растертой из— за его нелёгкого пути через сельскую местность. Луциан стоял голый в просторном фойе. Его босые ноги были маленькими по сравнению с грязными отпечатками лап под ними.
«Я, должно быть, выгляжу очень грязным», — понял он.
Его внешний вид явно не вписывался в утончённую элегантность интерьера особняка. Изысканные гобелены и картины висели на блестящих дубовых панелях, обшивающих стены. Мраморная плитка, в настоящее время запачканная грязью, устилала пол, вплоть до широкой парадной лестнице, ведущей на верхние этажи Ордогаза. Висящая медная люстра поддерживала вес десятка свеч из пчелиного воска.