История одной любви "Любить волка. Быть волком" (СИ)

А просыпалась я всегда смеясь сама над собой. Ну вот, можно книги писать. А что? Менделеев вон, спал со студенткой и видел свою таблицу элементов и их расчет. А я сплю с сыном клиента и вижу кино об оборотнях. Вон, в собственных снах уже до выбора пары докатилась.
Волк поет свою песню в полную луну, и волчица должна отозваться. Они гоняют по полям и лугам, лесам и горам, словом где встретились там и носятся. А потом кусают друг друга вкушая кровь своей пары. Это связывает их особыми узами. Но укус в паре, в период игр, не подчиняет. Этот укус наоборот признает пару равной. Это физический выбор между волками, оборотнями. Обычно кусают туда… ну словом где в своих играх очнулись, куда достали там и укусили. Кто за хвост, кто за загривок, а кто и за лапу или пузо…
Следующая метка на ауре — это происходит после единения душ. В обличии человека или волка пара засыпает и во сне они встречаются. Лишь полное доверие и принятие друг друга ставит метку у проснувшейся пары. У истиной пары эта связь настолько сильна, что они чувствуют друг друга. Где находится их пара, какие эмоции испытывает — это полное слияние. Они даже могут, со временем, общаться мысленно на любом расстоянии. Но у таких пар, смерть одного приводит к смерти другого. Истинные пары могут быть только если в обоих течет кровь оборотня, даже разбавленная. У оборотня и человека дети всегда оборотни. И даже будучи истинными друг для друга у такой пары не будет полного единения.
Третий и последний этап единения — это телесное. Ну, пожалуй, тут от подробностей я откажусь. Скажу лишь, что три стадии объединения могут быть объединены во времени или нет и в любом порядке свершиться. Ведь внутренний волк любого оборотня, учуяв свою пару вывернется наизнанку, но добьется ее и никогда не отпустит, и не изменит. Измены у оборотней не возможны, найдя свою пару волку никто другой уже не нужен.
  
Часть 6. Дела насущные и человек незаменимый
 
Часть 6. Дела насущные и человек незаменимый.
Дело Князева двигалось и развивалось в выгодном мне свете. Как и говорил Сергей, строгий мужчина из категории «бывших не бывает» с тяжелым и внимательным взглядом, начальник службы безопасности семьи Князевых, а он работал как личным, так и во всем семейном бизнесе руководителем службы безопасности, узнал все что я просила и даже больше. Он не мыслимым мне способом собрал всю информацию о пострадавшем как на территории России, так и за ее пределами. Фактов косвенного причастия потерпевшего к многократным похищениям, насилию и убийствам девочек младшего и младшего подросткового возраста были не оспоримы. Он был свидетелем и подозреваемым в каждом из найденных дел. И не сам. Во многих, как выяснилось, были замешены два его брата. Везде им удавалось уходить от ответственности. Ну как везде. Старший его брат, уже покойный был так же жестоко убит. И как выяснилось, мой дед, как сейчас я, защищал виновника, он тоже признался в убийстве. Только старшего брата нынешней жертвы его убийца застал над трупом своей старшей дочери, младшую похитили, но потом нашли родственники. А обвиненный пытал убийцу и похитителя своих дочерей до смерти. Со дня смерти старшего брата, жертва этого дела был замечен в подобных делах сам или с младшим братом. Все это позволило мне перевести дело в разряд закрытых и переквалифицировать на «страстное убийство», так называли те дела, где обвиняемые мстили. И как не странно это давало повод облегчить вину. Не предумышленное, в состоянии аффекта, защита семьи. А если убедить семью на показания Лизы, в чем я сомневаюсь, то можно биться до победы. В смысле до условного срока или оправдания от присяжных. Я сама не заметила, но как только дело связалось с делом моего деда, я стала одержима им. Я доводила до конца свои дела, взятые ранее и отказывалась от новых. Я поняла, пока не разберусь со всем в этом деле, мне не интересно ничего другое.
А еще, мне было страшно. По-настоящему, до ужаса. И поделилась я своим страхом не с живыми людьми, а с моим волком во сне. Просто одним вечером, поздно уходя с офиса, заметила человека, смотревшего на меня, и он был очень похож на кого-то очень страшного, только я не помнила на кого. Тогда я замкнулась у себя в офисе и дожидалась такси. А потом летела по ступенькам ожидая лифта с дрожащими коленками. А во сне кинулась к моему оборотню в волчьей шкуре и расплакалась обнимая его и жалуясь ему. Он облизал мое лицо и урчал, словно успокаивая.
Правда утром, сразу после моего ночного слезливого сна, у меня появился личный водитель и охранник. Сергей словно что-то зная или чувствуя представил мне огромного и молчаливого мужчину, Петя, просто Петя. Я даже не думала спорить или отказываться. От одного взгляда на этого просто Петю, у меня на душе разливалось тепло и покой. С таким просто Петей, ни один преследователь не страшен. Я смотрела на него как ребенок на мороженое. Он был со мной рядом везде, даже к туалету подходя стоял под дверью ожидая. И столько от этого просто Пети у меня было благодарности и самому Пети и Сергею, что я даже пирожки вечерами пекла и их угощала. Петя пытался отказаться, но мое спасибо в пирожках было безапелляционно принято после разъяснительно мучительной беседы. Вообще наше знакомство с Петей прошло странно. Сергей его представил и убежал в школу, у него там открытый урок намечался, и директор ему звонила с шести утра каждые пятнадцать минут с глупыми вопросами или простой истерикой. А Петя просто отобрал у меня мою сумку и папки и сказал, что ездить мимо пробок, со слов Сергея Николаевича, я не умею, поэтому водить и выбирать маршрут он будет сам. Потом было тихое молчаливое и нейтральное общение в виде приветствия и прощания. Зато рядом с ним уже не было страшно. Особенно читая подробности дел трех братьев — душегубов. И как они всегда остаются чистенькие, они же серийные маньяки педофилы. Это вселяло страх, подсознательный и не контролируемый мною.
Но Петя был рядом и это помогало. Я думала о работе и не боялась. Я подняла то дело деда, а начальник службы безопасности семейного бизнеса Князевых выудил копию дела по смерти моего дела из архива. Вот ведь действительно, бывших не бывает. Он находил все и сразу, основные дела и связанные, даже косвенно дела по другим фактам. Со временем Петя стал не только водителем, он знал мое расписание лучше меня и даже вносил корректировки в него. Он напоминал, подгонял и направлял меня. Таскал папки с делами в качестве грубой мужской силы. Сортировал клиентов и посетителей. Договаривался о встречах. Сопровождал меня словно тень везде и всегда. И где бы мы не находились, в каком конце города и любой организации, он всегда находил кафешки с отличной кухней и обед у нас обязательный в расписании дня. Так что, пусть и не всегда в строго обеденное время, но мы обедали всегда. Петя был на столько мне полезен и нужен, что я уже на полном серьезе думала и даже подсчитывала как переманить его к себе на постоянно. Вот честно, не заменимый человек этот Петя.
  
Часть 7. Все бывает в первый раз, главное не разочароваться
 
Часть 7. Все бывает в первый раз, главное не разочароваться.
В один из вечеров, во время приготовления ужина, я пыталась у Сергея узнать доход Пети. Ну а что, вдруг потяну такого ценного помощника. Сергей будто знал, ловко избегал намеков, косвенных вопросов, он плутал, уводил разговор и отшучивался. Это… Это так злило. Ну и как результат, моя злость, и обида, и накопившиеся эмоции от не близости вылились в резкость и нервозность моих движений и в глупость. Мою естественно глупость. Я смахнула нож, а потом еще и пыталась поймать его в падении. Ну не глупость ли?! Нож я поймала, лезвием о ладошку. Сергей среагировал быстрее. Он вырвал нож из кровоточащей ладошки и кинул его в мойку через всю кухню. Меня обняв одной рукой на талии поднял и поднес к мойки. А другой зажал кровоточащую ладошку останавливая кровь. Он промыл под водой мою и свою руки. А потом посмотрел на меня и его глаза блеснули золотом, тем самым, знакомым взглядом из моих снов, куда уже давно приходит мой серый волк. Он прижал мою ладошку к губам. Поцеловал, прикрыл глаза и слизал со своих губ мою кровь сглотнув. И посмотрел на меня так… О Боже, да у меня ноги подкосились только от этого взгляда. Наверное, за поцелуем я потянулась первая. На меня просто накатило желание, нет не накатило, оно выплыло из скрытых уголков моего сознания и замкнутого сердца. Но желание было такое, что не помещалось во мне, если я не поделюсь им с тем, кто так на меня смотрит, то просто взорвусь. Не выдержу и разорвусь на тысячи мелких кусочков. Как мы переместились в постель — не знаю, не помню. Помню лишь его глаза, лишь наши вздохи. Его губы, руки и те ощущения, которые они дарили моему телу, мне самой проникая в самую душу. В его руках я стонала извивалась, тяжело дышала, царапалась и кусалась. А он раз за разом дарил мне удовольствие, такое, которого я еще не испытывала ни с кем и никогда. Да, мне тридцать, но я еще не была с мужчиной, никогда. Как так получилось? Просто росла я в очень маленьком городке, хуторе, где все друг друга знают. И знают о других все и сразу, а если не знают, то придумают. А еще, мой дед был там в почете и его уважали и боялись нас обидеть даже после его смерти. А потом учеба, где для всех я была мелочью, хоть и ровесница. Но ребята меня воспринимали мелкой, скорее девочкой, чем девушкой. Я была своим парнем, младшей сестренкой, но никак не девушкой и уж тем более симпатичной или соблазнительной. Я поэтому и глушила свою боль за образом заучки и зануды. А потом работа, где мне мелкой и не известной нужно было сделать имя, себя как адвоката и времени, и желания на другое не оставалось и не желалось. Но не сейчас. Сейчас для него, для Сергея, я была всем. Я просто чувствовала это и точно знала. Очнулась я лишь, когда он сделал меня женщиной. Просто до этого было хорошо, нет, великолепно. Я плавилась в умелых руках и прогибалась отвечая и стремясь на встречу всем телом его губам. Я улетала задыхаясь, уносилась на волнах удовольствия… А потом резкая боль, до слез и вскрика. И понимания, он мой первый мужчина и это мой первый раз.