Имперские игры (СИ)

Войскам Гаити дали соединиться с бунтовщиками в Сантьяго, предоставили возможность ощутить себя «без пяти минут победителями», а потом… Сходящиеся ударыс двух сторон, от Пуэрто-Плата к северу от Сантьяго и от Консепсион-де-ла-Вега к юго-востоку. С юго-востока ударили по большей части колониальные войска, а вот с севера, от Пуэрто-Плата, объединённые части прошедших Мексиканскую войну солдат вице-короля Прима и «добровольцы» из бывшей Конфедерации. Что с той, что с другой стороны присутствовали лёгкие полевые орудия, очень даже современные, нарезные и казнозарядные, а также пулемёты Спенсера-Станича, которые могли использоваться как стационарно, так и перемещаться по полю боя на специально сконструированных под эти цели повозках.
И что могли противопоставить прошедшим не одно ожесточённое сражение людям войны, вооружённым новейшим – и стрелковым тоже – оружием обычные мятежники и как бы «регулярная гаитянская армия»? Да ровным счётом ничего, особенно учитываято, что ранее конфедератские, а ныне имперские роты применяли привычную тактику: обстрелять из орудий, затем причесать «взбодрённых» разрывами снарядов пулемётными очередями и только потом на сближении открыть шквальный огонь из «спенсеров». Завершить же разгром атаками кавалерии – немногочисленной, но привыкшей к подобной работе, а именно гнать деморализованного противника и расстреливать из укороченных винтовок и револьверов. Последние, кстати, стало куда легче перезаряжать после внесения некоторых изменений в конструкцию и использованию новинки, так называемых скорозарядников. Они повышали и так не самый медленный темп стрельбы до вовсе обескураживающего. Эта дорогая, но эффективная новинка производства оружейных заводов Станича и Ко оправдала себя в полной мере.
Если испанцы вице-короля Прима и губернатора Сантана ещё были склонны время от времени брать пленных – хотя бы и для того, чтобы в дальнейшем судить и повесить большую их часть – то имперцам был отдан негласный приказ не забивать себе голову подобными мелочами и не церемониться с теми, кто этого априори не достоин. Они и не церемонились, особенно помня про случившееся в Винчестере, почитав про «милые нравы» гаитянцев и сочувствующих, да и закон «О неграх в форме и с оружием в руках» как то не сильно забылся. Пусть форма у бунтовщиков отсутствовала, да и у гаитянских полубанд была далеко не всегда… подобные мелочи мало кого волновали из прошедших Нью-Йорк, Геттисберг, Булл-Ран, Фолсом и иные битвы.
Гаитянцы с из союзничками-бунтовщиками даже не откатывались – они бежали, роняя оружие, амуницию, вообще всё. Разве что штаны у многих подозрительно тяжелели. И во главе бегущих во всю мочь мчалось то немногое, что осталось от президентской гвардии. Хорошо мчалось, быстро, пользуясь лучшей откормленностью и реквизициями всех оставшихся лошадей. Помогало не всем, но всё же.
Мятеж был подавлен, оставалось лишь окончательно затушить тлеющие искры, пройдясь мелкоячеистой сетью по всем частям Санто-Доминго, не позабыв про самые отдалённые уголки. А ещё обвинить Гаити в неспровоцированной агрессии и официально объявить этому де-юре независимому государству войну. Из Мадрида объявить, понятное дело, с соблюдением всех формальностей.
Это и сделали, вызвав протестующие и одновременно паническо-жалобные писки из Порт-о-Пренс, обращённые, понятное дело, не к Испании, а к другим европейским странам. Первым делом к тем, кому усиление Мадрида было как кость в горле.
А войска, разбившие в клочья гаитянцев, уже подтягивались к границам. Медленно, не торопясь, но неотвратимо. Как говорится, ожидание страшного конца порой вызывает ещё больший страх, нежели когда он, наконец, произойдёт. Вдобавок малые рейды конницы на территорию Гаити, во время которых кавалеристы расстреливали и вырубали всех комбатантов и сжигали/взрывали всё хоть немного относящееся к ценному для Гаити имуществу. Урон как материальный, так и воздействующий на дух, и без того опустившийся где-то на уровень пониже лужи посреди скотного двора.
Пара попыток генералов Жеффрара контратаковать были раздавлены на корню со столь же огромными потерями. Пулемёты, скорострельные винтовки, выучка испанцев и дикси – всё это крыло гаитянцев как козырный король стороннюю шестёрку.
Британцы, меж тем, уже зашевелились, пользуясь царящей в Порт-о-Пренс паникой, которая охватила президента, его генералов прочее окружение, собравшихся уже если не бежать, то прикидывающих и такую возможность. Неудивительно, учитывая тот факт, что попытки начать переговоры были сразу и категорично отвергнуты. Испанцы заявили, что их устроит лишь полная капитуляция Гаити, то есть прекращение огня состоится исключительно на испанских условиях и никак иначе. И вообще, верить сидящим в Порт-о-Пренс идейным наследникам мясника и массового убийцы Жан-Жака Дессалина противопоказано. Более того, иметь дела с такими противно чести любого уважающего себя офицера и аристократа.
Ультимативно было сказано. Только вот и возразить против подобного было если и можно, то подобные возражения вызвали бы обоснованную и довольно негативную реакцию аристократии. Так что многим влиятельным, но либеральствующим персонам пришлось прикусить язык.
Зато умеющие устраивать затейливые политические игры выходцы с «туманного Альбиона» знали что делали, когда припрятали до поры такую фигуру как «император» Фостен I. И это несмотря на то, что на Ямайке от него была масса проблем, а губернатор оной, сэр Эдвард Джон Эйр, неоднократно писал в Лондон, что одно лишь наличие на острове свергнутого гаитянского «императора» вызывает волнения среди местных негров и подталкивает их к бунтам. Что они видят в Фостене I своеобразный символ своего будущего, да и высказывания самого «императора» лишь подливают масла в огонь.
Наверняка в Лондоне доклады читали, но сочли, что риск оправдан. И вот дождались момента, когда вроде бы отыгранная карта вновь должна была вернуться в игру. Из Ямайки на паре кораблей под британским флагом на побережье неподалёку от Порт-о-Пренс были высажены сам «император» с десяток разных Бульонов с Антрекотами, а заодно пара сотен негров из числа оголтелых сторонников, в том числе и наиболее рьяные из ямайцев. Прибавить к этому намёки британского посланника как президенту Жеффрару с его министрам, так и битым генералам и… Здравствуй конституционная монархия во главе всё с тем же «императором» Фостеном I. Обязательства со стороны вторично пришедшего к власти «императора» стараться держать себя в руках и не устраивать особо диких выходок, вызывающих плохую реакцию всех цивилизованных стран. А заодно подписанные договора, выгодные Британской империи. но вместе с тем не сулящие даже теоретической военной помощи. Только товары военного назначения за большие деньги. Сити всегда любило подобные документы.
И всё бы могло сложиться для Гаити и «императора» если и не удачно, то хотя бы не фатально, но «внезапно» случилась весть из Ричмонда, столицы Американской империи. Оказывается, император Владимир I Романов, прислушавшись к просьбам своей союзницы, королевы Испании Изабеллы II Бурбон, решил оказать помощь в усмирении «дикарского государства, кидающихся на своих цивилизованных соседей с самого момента своего основания, но не получившего должного воздаяния». И опять же очень «внезапно» в Сантьяго де Куба оказалась эскадра имперского флота под командованием контр-адмирала Рафаэля Сэммса, прибывшая туда с дружественным визитом. «Совпадение», но очень уж удачное, которым нельзя было не воспользоваться. Особенно если война Гаити также была объявлена по всем правилам, пусть и через того же посредника, посла уже Российской империи. Своего то посланника Ричмонд уже несколько месяцев тому назад того-с, отозвал по причине «чрезмерно повысившейся опасности на улицах Порт-о-Пренс для всех людей белой расы». И не возразить при всём желании, причина действительно веская и вполне реальная!
Вот и оказался контр-адмирал Сэммс на острие заранее спланированной комбинации, чему, впрочем, был только рал. Рад, ибо с самого начала знал о своей предстоящей роли. Равно как и все старшие офицеры его эскадры. Потому и стоял сейчас на мостике новейшего имперского монитора-броненосца, глядя в бинокль на уже видимый Порт-о-Пренс. Смотрел и ждал того момента, когда можно будет открыть огонь по береговым укреплениям, казармам и вообще всему, что подходит под определение «достойная артиллерии цель». А уж потом, после бомбардировки с моря, придёт черед высадки десанта. Хорошего десанта, настоящего, состоящего из отборных головорезов. Их целью будет взятие под контроль столицы Гаити, а в это же самое время, как было обещано Сэммсу, сухопутные испано-имперские войска, находящиеся у границ Гаити, тоже перейдут в наступление. Сразу по нескольким направлениям, дробя и парализуя то немногое и немногих, что ещё могло сопротивляться. А потом… потом должна была наступить последняя, но тоже немаловажная стадия войны. Та, которая покажет, что империя всегда бьёт быстро, результативно и прямо в сердце. Ах да, ещё и показательно, чтобы все видели не только эффективность удара, но и его эффектность.