Поступь потерянных душ III: Экспансия (СИ)
Всё пошло наперекосяк спустя минут двадцать ожидания. Не заметить изменения было невозможно, вокруг резко, будто по мгновению волшебной палочки, посветлело. Заискрил, замерцал тысячей искорок туман, а затем тяжёлый хлопок ударил по земле, словно невидимый великан в свои гигантские ладони. Мухи вырубились моментально, оглушённые старатели попадали наземь, матерясь и постанывая, завозились на своих позициях. Их рации молчали, мёртвая тишина сковала пространство, а воздух стал вязким словно кисель.
Первым закричал Седой, протяжно, надрывно, будто обречённый волк, угодивший в западню. Его лёжка была самой ближней к вокзалу, и он первым попал под удар невидимой угрозы. Крик напарника Крыса оборвался так же резко, как и начался, не продлившись и пяти секунд, и всем кто слышал этот крик, сразу стало ясно,…нет больше Седого. А его индикатор в составе группы выдал скупое – Объект Седой вне зоны доступа. Статус: гибель…
Со стороны Караганды сухо гавкнула Матильда, стали доноситься неразборчивые шепелявые крики. Очухавшийся раньше Сойки Крыс рванул на улицу, и почти сразу округу огласили скупые автоматные очереди его оружия.
Что происходит? С кем они сражаются? Кто убил Седого? Десятки вопросов роились в голове приходящей в себя девушки, её ноги дрожали, голова кружилась, а на языке почему-то чувствовался стойкий привкус гнили.
Где-то рядом не прекращая, работал автомат Крыса, хлопки его глушителя отдавались болью в голове единственной женщины в группе Черепанова. Чем накрыло? Каким-то технологичным оружием? И почему так дрожат руки? Сойка стянула с себя маску, дышать в ней было невозможно, лёгким не хватало кислорода. Только сейчас, опираясь одной рукой на стену, а в другой держа маску, она поняла, что из её носа хлещет кровь. Вот почему было так тяжело дышать, кровь, это она испачкала подбородок и рот, натекла с внутренней стороны в фильтр, делая невозможным нормальный вздох.
Снаружи новый крик…в этот раз кричал Караганда. Кричал от боли, кричал, погибая страшной смертью.
– Да что же это господи? Что же?
Укол стимулятора в ногу прямо через ткань лётного комбинезона прояснил сознание, позволил Сойке ясно мыслить и удерживать оружие.
– Объект Караганда вне зоны доступа. Статус: гибель…
Девушка зарычала. Волна злости поднялась в груди горячим комом и перехватила дыхание. Она злилась на себя, злилась за то, что уже двое из её группы погибли, а она только-только смогла взять себя в руки. Слабачка! Дура! – Ну, суки, я иду! – Последние слова она выкрикнула, не держа больше свою злость в себе. Та требовала выхода, оборачивалась мрачной решимостью и пламенем ярости. Но головы всё же не теряла, несмотря на ярость, продолжая оставаться старателем.
Снаружи хлопнула плазменная граната, ярким всполохом прорезала вечерний сумрак вспышка. Это Крыс продолжал бороться за свою жизнь. Через окна и проломы в стенах на Сойку дохнуло жаром.
Её засадная лёжка выходила окнами на вокзал под небольшим углом, второй этаж, отличная позиция. Если бы не Крыс воюющий где-то ниже, на самой улице, можно было бы остаться здесь и поддержать его огнём. Но то, что она увидела, подскочив к окну, заставило и её на секунду оторопеть. Их врагом был туман, вернее нечто, что маскировалось под белёсую взвесь. От такого не скроешься за стенами, не отобьешься, забившись в угол. Увиденное не укладывалось в голове, и ставило под сомнение саму возможность победы…
Глава 5. Дыхание чужого мира
Вокзал встретил меня огромным куполообразным зданием, чья крыша-полусфера была проломлена и смотрела в небо ржавыми рёбрами несущей конструкции. Здесь было тихо, замерли в неподвижности резные колонны, мрачными глыбами полускрытые в жиже просвечивались сквозь туман разбитые и покорёженные вагоны скоростного поезда. Лениво трепыхался на ветру флаг империи, грязный, распущенный на отдельные нити по краю и истерзанный прожженными дырами.
Уровень воды ближе к вокзалу резко упал, разлился вширь, превращая местность в своеобразное болото. Пришлось завернуть немного в сторону, чтобы подробней рассмотреть перроны и этот участок железного пути. Зашёл в вокзал. Поднялся по мраморной лестнице на второй этаж, попутно удивившись тому, как быстро вьющиеся растения заполонили всё пространство внутри помещений. Повинуясь приближению холодов, они сбрасывали листья, и это оранжевое крошево хрустело и распадалось под подошвами моих ботинок.
Сверху видно было значительно лучше. Несмотря на грязь и воду, сами перроны остались островками безопасности, жижа не смогла их затопить, остановившись где-то сантиметров на двадцать ниже бетонного края.
Противоположную сторону, ту, куда мне нужно было перебраться, не было видно из-за тумана. Поэтому я не мог точно понять смогу ли здесь преодолеть это природное препятствие или нужно уходить севернее, туда, где не будет риска утопнуть в жиже или быть сожранным какой-нибудь дрянью выскочившей из воды.
Решил рискнуть, и попробовать отыскать переход именно здесь. Ноги уже начинали гудеть, сказывалась усталость от долгого пути, да и общее состояние было унылым. Хотя чему удивляться? Сегодня я использовал «бей или беги» а эта способность воспринимается организмом как стресс и солидно его перегружает.
Что-то неладное было с этим туманом, я заметил странности ещё снаружи. Туман двигался, медленно плыл над землёй, вроде как под лёгким напором ветра, но грязный флаг империи продолжающий висеть снаружи вытягивался в другую сторону. Что-то тут было неладно…
Боялся ли я этой странности? Скорее нет, чем да. Наблюдал, всматривался своим изменившимся зрением в белёсую муть, глубоко вдыхал потеплевший и влажный воздух, дабы приметить то, что ускользает от зрения и, конечно же, слушал, очень внимательно слушал округу, чтобы понять, чем мне грозит эта замеченная немногим раннее странность.
Я просидел на втором этаже вокзала почти двадцать минут, изредка перетекая в другое положение, чтобы не дать мышцам задеревенеть. Интуиция не давала продолжить путь, держала на месте, заставляла тянуть с переходом и не пытаться перебраться на другую сторону. И как оказалось не зря…
Первые всполохи, мелькнувшие на периферии зрения, вырвали меня из этого состояния сконцентрированной сосредоточенности. Голубоватые, мерцающие яркими вспышками искры за несколько секунд подобно раздуваемым языкам пламени разбежались по покрывалу тумана. И когда их сияние заполонило округу, пришли они.
Пространство передо мной треснуло многометровым рубцом, что-то невидимое толкнуло в грудь, повалило на спину. Следом пришёл хлопок, из-за него заложило уши, и хлынула носом кровь.
Не знаю, почему я не испугался, может быть, просто не успел? Остался молчаливым наблюдателем, в то время как прямо на моих глазах на улице пространство рваными краями расходилось в стороны, словно потревоженная рана. Туман буквально всосало внутрь этого провала, я успел увидеть красное небо на той стороне и огромный чёрный шпиль смотрящий ввысь. Шпиль, который вряд ли когда-либо существовал на нашей планете, уж слишком чужеродной была его архитектура, похожая на антрацитово чёрные переплетения застывшей смолы.
Всё закончилось так же быстро, как и началось. Считанные секунды и рваная «рана» схлопнулась, но перед этим, словно не переваренная пища, поглощённый проломом туман, хлынул обратно. Выплеснулся низко к земле, моментально поднялся выше, а затем, уплотнившись отдельными кусками, рванулся в стороны, напоминая при этом стаю волков оказавшихся на поле, окружённом добычей.
Я сразу же понял, что встреча с теми, кто укрылся в тумане, не предвещает ничего хорошего. Провел рукой по лицу, смахнул на пол кровь. Не скрыться, по запаху настигнут. Смотреть дальше не стал, где-то на первом этаже уже хрустели листья под ногами (или лапами?) незваных гостей.
Лёг на пол, совместил мушку с лестницей. Идите твари, деваться мне всё равно некуда. Первая пуля (обычная болванка) встретит самого прыткого, вторую ляпну в потолок над лестницей, быть может, брызги плазмы замедлят напор моих противников и собьют с них спесь. Главное чтобы выстрелы вообще возымели хоть какое-то действие. Потому что я даже приблизительно не представлял, с чем столкнулся.