Богач и его актер
Для того чтобы как следует рассмотреть марину и главный спуск к воде, требовалось сильно свернуть голову налево, и это немного злило. Но в целом, повторяю, номер был прекрасный. Большая комната не меньше сорока метров. Это пространство позволило разбросать по углам широкую двуспальную кровать, письменный стол, а также некое подобие гостиного гарнитура – диван, два кресла и круглый столик. Правда, обстановка казалась несколько эклектичной. Над диваном – лаконичные бра в стиле ар-деко, на письменном столе стояла старомодная зеленая лампа, но с потолка свисала совсем современная, даже авангардная люстра, асимметричная, с медленно вращающимися стеклянными подвесками геометрической формы. Рядом с кроватью, по обе ее стороны, стояли, как положено, две тумбочки. У тумбочки с телефоном и решил расположиться Дирк. Сел на кровать, примял ее своим весом, чуть-чуть подвигался – матрац был безупречен. Огляделся, рассмотрел номер внимательнее. Пол из длинных дубовых досок благородного темного цвета. Дирк отодвинул ногой прикроватный коврик, присмотрелся, присел на корточки и поковырял ногтем – так и есть, ламинат. Зато на стене висела не репродукция, не гравюра, а настоящая акварель в светлой деревянной раме. Все тот же традиционный национальный пейзаж: море, шхеры, кораблик, низкие облака. На среднем плане – крупные лиловатые цветы. Дирк подошел поближе. Акварель была, безусловно, подлинная, с размашистой подписью в левом нижнем углу. Он подумал: «Что лучше? Хороший пол из ламината, качественный суррогат, или оригинал, но весьма посредственного свойства? Неразрешимый вопрос!» Ближе к двери стояла раскладная подставка для чемоданов. Дирк втащил ее в комнату, разложил, взгромоздил на нее чемодан, но раскрывать не стал. На гостином столике стояли две бутылки с минеральной водой и лежало яблоко. Что-то было написано на сложенной треугольником бумажке. Он прочел – приветствие постояльцам – и убедился, что вода и яблоко бесплатные. Комплимент. Отвинтил крышку одной из бутылочек, налил в стакан, напился. А то что-то горло пересохло. Яблоко понюхал и положил на место. Огляделся. Рядом с комодом стоял еще один шкафчик, он открыл его. Это был холодильник, в холодильнике, как водится, мини-бар. Он приоткрыл его: все тот же набор. Разнообразная выпивка в маленьких бутылочках, шоколадки, чипсы, сникерсы и прочее. И прейскурант. Каждая эта штучка стоила примерно в пять раз дороже, чем в ресторане, и в десять раз дороже, чем в магазине. Он прикрыл дверцу и вышел, проследив, чтобы не забыть ключ. Дошел до рецепции. Русская девушка скучала, читая книгу. Наверное, русскую книгу? Он заглянул на страницы, нет, книга была на английском.
– Изучаете третий язык? – спросил он девушку.
– Почему третий? – Она подняла глаза.
– Ну, ваш родной русский, наш язык и вот теперь еще английский, – объяснил Дирк.
– Да, в этом смысле да. Чем могу быть полезной? Вы устроились? Как вам номер? Может быть, что-нибудь нужно?
– Нет, все очень мило – сказал Дирк. – Только шея болит.
– Вызвать врача? – спросила девушка.
– Что вы, я шучу. Я не в том смысле.
Она молчала и не спрашивала – в каком.
– Я в том смысле, – любезничал Дирк, пристально глядя на девушку и удивляясь тому, что она совершенно не реагирует на него ни как на бывшую знаменитость, это уж ладно, ни даже как на мужчину приятной наружности. Пусть пожилого, но все-таки. – Я вот в том смысле, – продолжал Дирк, посмеиваясь, – что для полноценного любования пейзажем, особенно мариной, причалом и вашими очаровательными коваными скамейками, которые стоят около лестницы, мне приходится сильно сворачивать голову налево!
Девушка смотрела на него, не понимая, что ему надо.
– Нет, разумеется, – говорил Дирк, – номер прекрасный, и я ничего не хочу и не требую. Однако маленькая просьба – не могли бы вы мне показать какой-нибудь старый номер, в старом, вот именно в этом здании? Быть может, есть хоть один свободный? По старой памяти, так сказать. Видите ли, так случилось, что я целый месяц, наверное, – да какое месяц! два месяца, а то и больше, – прожил в вашем отеле, в номере триста два.
– Это люкс, – сказала девушка.
– Вот именно, в люксе, в номере триста два. Ах, если бы вы только знали, кто жил в номере триста три!
Девушка молчала. Дирк нагнулся к ней и прошептал:
– Сам Ханс Якобсен!
Девушка не реагировала. Она смотрела на Дирка вежливо, внимательно и невыразительно, будто ожидая следующих распоряжений, но распоряжений не было, и поэтому она просто ждала.
– Ханс Якобсен – это же владелец и строитель вот всего вот этого! – И Дирк развел руками, показав на стеклянные двери, колонны, люстры, фарфоровые вазы с портретами августейшей четы и прочие роскошества «Гранд-отеля».
– Понятно, – кивнула девушка, – одну секундочку. Номер триста три занят, – сказала она, полистав какую-то тетрадку.
Дирк с удовольствием отметил, что сюда еще не добрались компьютеры. Или таков стиль «Гранд-отеля»?
– И триста два тоже, – вздохнула девушка, – а в триста четвертом сейчас уборка. Можем туда зайти, если вам угодно.
– Спасибо, – отозвался Дирк. – Пойдемте. А вы все записываете в тетрадку, как тридцать лет назад. Как же цифровая цивилизация, где же ваш компьютер?
– Мой ноутбук у меня в сумке, а здесь компьютеров нет. Это наш стиль, – пояснила она, словно бы повторив мысли Дирка.
– Отлично! – Он прищелкнул пальцами.
– Пойдемте, – сказала она и вышла из-за стойки.
– Не боитесь оставить рабочее место? Вам за это не влетит? – спросил Дирк, все еще надеясь расшевелить девушку, добиться от нее какой-нибудь простой и непосредственной реакции.
– Нет, разумеется, – улыбнулась девушка. – У нас очень гуманный менеджмент. Employee friendly. Кроме того, большой съезд гостей ожидается только к семнадцати часам. Лифта у нас нет, – предупредила она, когда они приблизились к лестнице.
– Я же только что говорил, что жил здесь тридцать лет назад, – заметил Дирк.
– Ах да, извините, – равнодушно сказала девушка.
Она пошла вперед, Дирк шел за ней по мраморной, широкой, покрытой ковром с латунными прутиками лестнице. Однако лестница была не такая уж пологая. Девушка шла на три ступени впереди, и ее ягодицы, обтянутые короткой синей юбкой, двигались почти что перед носом Дирка.
– Мадемуазель, – заговорил он, – по правилам этикета вверх по лестнице мужчина должен идти впереди женщины.
– Отчего так? – Она резко остановилась, повернулась. – Вы это точно знаете?
Не оставляя желания получить какой-то отклик со стороны девушки, Дирк объяснил:
– Ну как бы вам сказать, мадемуазель. Когда девушка поднимается впереди, на несколько ступеней выше тебя, возникает некоторый соблазн. Девушке должно самой стать слегка неловко.
– Не обращайте внимания. Я не феминистка и не кисейная барышня, я служащая отеля.
Дирку оставалось только ущипнуть ее за задницу, чтобы добиться человеческого ответа, но этого он все-таки решил не делать. Он вспомнил, что ему уже за семьдесят и для девушки он просто деталь интерьера.
Поднимаясь наверх, они оказались на галерее второго этажа, откуда сверху был виден просторный – пожалуй, чрезмерно просторный – зал с огромными книжными шкафами и тяжелыми кожаными креслами.
– Секундочку. – Дирк ненадолго остановился, любуясь этим почти готическим пространством с высокими потолочными балками и стеклянными проемами окон, сквозь которые было видно то самое знаменитое безоблачное, но при этом серое небо.
Внизу раздался топот ног. В зал вбежали мальчик и девочка. Наверное, они бегали по причалу или играли в какую-то детскую игру, потому что видно было, какие они раскрасневшиеся и усталые. Они плюхнулись в тяжелые кожаные кресла друг против друга. Девочка стала тарабанить кулаками по кожаным подушкам, а мальчик быстро выковырял с полки книжку, раскрыл ее и стал читать, вернее, делать вид, что читает, потому что девочка приставала к нему с какими-то вопросами, а он отмахивался от нее. Им было лет по двенадцать, возможно, несколько больше, они были очень похожи друг на друга, вероятно, брат и сестра. Непонятно, кто старше, кто младше, не исключено, что близнецы.