СД. Том 15 (СИ)
Смертной.
— Любит шикануть, — фыркнул Шенси на языке Моря Песка, что несколько удивляло.
— В смысле? — не сразу понял Хаджар.
В том же Лидусе такой древесины не то, чтобы навалом, но даже простой пастух, откладывая пару месяцев с вырученных за работу денег, мог позволить себе подобное удовольствие.
— Сам подумай, Чужак, — Абрахам, пяткой отодвинув резной стул из того же материала, уселся и нахально закинул ноги на стол. С сапог медленно и вязкой стекала черная жижа. Дорожная пыль, грязь и земля вперемешку. — Откуда у гномов под их горой дереву взяться. Тем более — смертной породе. Ближайшие земли смертных отсюда в нескольких годах лета на добротном небесном бриге.
И действительно…
Хаджар лишь отметил про себя, что в Море Песка, на языке коего Абрахам сейчас и разговаривал, ситуация была схожей. Там, среди бесконечных барханов и редких оазисов, тоже ценились породы северного дерева.
Вот оно — весьма специфичное понятие о роскоши. Для кого-то палаты из злата и белого мрамора, а для кого-то — веточка березы.
Вот только…
— Ты знаешь о Библиотеке Магов?
Абрахам кинул быстрый, косой взгляд на Хаджара.
— Никто из смертных не знает, что написано в Книге Тысячи, малыш, — голос Абрахама на мгновение вновь приобрел серьезный тон. — но, порой мне кажется, что тот, кто ведет туда записи, имеет весьма и весьма специфичное чувство юмора.
Узнать что имел ввиду Абрахам, Хаджар не успел.
Когда отряд уселся на стулья, то Дабладурт ударил своим каменным посохом о землю и, через открывшиеся противоположные тем, через которые вошел отряд, двери в зал стали проходить весьма колоритные гномы.
Разного возраста, комплекции, одежд и даже цвета глаз, их объединяло одно — густейшие усы, борода и множество различных татуировок.
— О Каменный Молот и Вечно Пылающий Горн! — тихо икнул Алба-удун.
Он, как-то несвойственно для своего характера (насколько Хаджар успел его узнать)трясущейся рукой попытался спрятать недоеденное яблоко в складки одежды, но… понял, что его торс не закрывает ничего, кроме того, что мать с отцом дали.
Выругавшись, он, заозиравшись по сторонам, не нашел ничего лучше, чем бросить яблоко в капюшон Густафу. Парнишка даже не заметил. Его взгляд был прикован к единственному, кто хоть чем-то отличался от вновь прибывших.
Стоит отметить, что прежде Хаджар не видел представительниц прекрасной половины гномьего рода. Женщины, наверное, мелькали где-то в городе, но Хаджар был слишком сосредоточен на архитектуре и необычности новой области, чем на представительницах “слабой” половины.
Но теперь, когда к столу подошли гномы, то на их фоне эта леди выделялась как лотос, среди поганок.
Да, она была даже ниже, чем обычный средний бородач, но… что-то в её комплекции делало рост ниже полутора метров не смешным или, хотя бы, милым, а невероятно женственным и притягательным.
Несмотря на широкие плечи и не самую узкую талию, при весьма плоских бедрах, в ней было что-то такое… очень, правильное и гармоничное.
Аккуратные груди, высокие, но не большие. Острый подбородок, но с плавными линиями скул и миндалевидным разрезом глаз. Густые волосы каштановыми ветвями плакучей ивы спускались на плечи, подчеркивая тонкую шею и острые ключицы.
Густые брови слегка нахмурены.
Но девушка была недовольна вовсе не компанией, а неудобным платьем. Она все время дергала его тонкими, изящными, но даже с виду — крепкими пальцами.
Хаджу почему-то живо представилось, как эта леди легко сбрасывает вышитый драгоценными волшебными камнями наряд из шелка и легко влезает в кожаную броню, со стальными вставками. В руках её оказывается щит и меч, а сама она без страха смотрит противнику в лицо.

— Ваше высочество! — Алба-удун, сменив на лице все оттенки радуги, вскочил на ноги и опрокинул стул. — что вы здесь дел…
— Прошу простить молодого Удуна, — старик Эден перебил Албадурта. — члены королевской семьи так редко показываются на нижних этажах, что…
Девушка властно подняла руку. Хаджару показалось, что в этот момент в комнате смолкли абсолютно все звуки. Даже тот же Шенси инстинктивно перестал качаться на стуле.
Столько было женственности и, в то же время, властности в этом простом жесте. Как-то само собой девушка легко вызывала ассоциации с Мэб, королевой Фейри Зимнего Двора.
— Юный Удун, — кивнула принцесса. — как и все прочие, кто здесь собрался, я участвую в вероломном заговоре против Вождя Гадат-Глада.
Как уже знал Хаджар, вожди подгорного народа носили приставку Галад. Она, как и Удун, Эден, Эдин, и многие другие, имела какое-то непереводимое значение, доступное пониманию лишь рожденных под каменным небом.
Впрочем, сейчас не об этом.
А скорее о том, как широко раскрылись глаза Алба-Удуна.
— Я приносил присягу, моя принцесса и…
— Эта присяга, как и любая иная присяга, приносится Каменному Престолу, а не тому, кто подписывает бумажки и распоряжается казной.
Гномы и их демократия… когда-то давно они, как и другие народы, являлись самой тривиальной монархией. И так длилось ровно до тех пор, пока подгорный король не заболел старческим слабоумием, но при всем при этом умудрился прожить еще три эпохи.
Разумеется, кому-то надо было заниматься делами и, таким образом, появились вожди и их политические партии. А вовсе не из-за тех радужных иллюзорных причинах, которые озвучивались раньше.
Откуда это все знал Хаджар?
Он понятия не имел.
Алба-удун нахмурился. Его ладони лежали на рукоятях топоров. На коже то и дело вспыхивали и гасли татуировки. Шторм внутри его души был виден, в буквальном смысле, невооруженным взглядом.
В это время остальные гномы (явно высокопоставленные чиновники) так же держали мозолистые ладони неподалеку от эфесов.
— Моя принцесса, — вновь поклонился гном. — прошу, если на то будет ваша воля, скажите мне, почему я должен предать вождя, хоть вы и говорите, что это не предательство, и помочь королевской семье. Или, дабы не марать ваши руки моей кровью, я сам, прямо здесь и сейчас, лишу себя жизни.
С этими словами Алба-удун обнажил таки топор и… приложил его к артерии на своей шее.
Наверное, раньше, Хаджар бы восхитился столь достойным и преисполненным чести поступком, но сейчас он лишь подумал:
— Дурак.
Глава 1323
— Алба…
Принцессе на этот раз даже руку поднимать не пришлось. Старик Дабладурт смолк стоило только девушке слегка повернуть к нему голову.
— Молодой Удун, — произнесла она спокойно. Будто говорила с равным. — я не предлагаю тебе авантюру или не угодное Каменным Предкам дело.
— Пока, моя принцесса, это звучит именно так, — взгляд Албадурта был тяжел, но его рука крепка. Хаджар не сомневался, что если разговор уйдет не в то русло, то эти стены и пол окропит гномья кровь. — Я не могу пойти против вас — такова моя клятва. Но и не хочу идти против вождя — таково мое желание. Гномы сильны, пока едины.
— Вот именно! — принцесса, чьего имени Хаджар пока не знал, ударила кулаком по столу. Маленький, миниатюрный, он оказался достаточно силен, чтобы вибрация от удара прошла через ноги Хаджара и он в полной мере ощутил немалую силу воинственной леди. — Но, скажи мне, разве гномы едины? Разве было при наших предках такое, чтобы одного гнома от другого отделяли лифты? Разве было такое, что воздуха на нижних этажах так мало, что наши дети рождаются с увечьями и не могут выдержать ни молота, ни кирки? Разве было такое, что чиновники растаскивают казну, чтобы купить себе дворцы у фениксов, драконов или людей? Разве было такое, что наши воины служат на благо других народов, возвращаясь домой лишь на время? Разве было такое, чтобы остановился наш путь в недра, как то завещал нам Первозданный Гнаберд?!