Дорога в рай (СИ)

Максим несся вправо, так как ему показалось, что оттуда прилетел только одни первый выстрел. Теоретически, там только один стрелок. А вот по левой части микроавтобуса барабанило конкретно. Что очень странно. Почему было не снять Ивернева первым же выстрелом. Стекла то у «газели» обычные и прозрачные. Он как на ладони был. Стреляй – не хочу. Даже с такого расстояния можно нормально прицелиться и дать заряд мощной дроби. Сразу не убьёт из-за расстояния, но покалечит так, что дальнейшее сопротивление будет невозможным. Либо нападающие – редкие мазилы, либо тут ещё что-то. И эта неизвестность Иверневу совсем не нравилась
Максим с силой сжал руль повреждённой рукой. Больно, но ни цепкость, ни сила конечности не снизились, так что ранение, скорее всего – царапина. Можно пока побегать, а уже затем заняться самолечением. Если он вообще останется жив. А пока в здоровой правой руке Ивернева очутился заряженный дробовик.
«Газель» качнуло и раздались два хлопка, прозвучавшие настолько близко друг от друга, что практически слились в один. А затем под рыдваном раздалось характерное шуршание, свидетельствующее о том, что пробиты обе передние покрышки. Ещё хлопок. Четвёртого не последовало, но авто пошло юзом и Ивернев выпустил дробовик, уцепившись за рулевое колесо до белого каления в костяшках. Сейчас бы ещё перевернуться не хватало – перелом кому-нибудь тогда будет обеспечен на все сто процентов.
– Держитесь! – только и успел крикнуть детям Максим, перед тем как грудью налететь на рулевое колесо от почти лобового удара о старую бочку, которая каким-то чудом оказалась за углом ближайшего дома, куда неудержимо влекло потерявший нормальное управление «газель». Или не чудом! Больно уже странно стоит. Неудобно для дачников. С большой вероятностью её сюда специально поставили. Как дополнительный тормоз, если кто-то проскочит шипы. В том, что именно они лежали в высокой траве, Ивернев не сомневался. Три пробитых колеса на ровном месте – несусветная редкость. А когда по тебе перед этим приласкали с нескольких дробовиков – становится очевидным, что совпадений тут быть не может.
Максим бросил короткий взгляд в салон. Вадик молча глотал слезы, брызнувшие из глаз. Штанина разодрана, колено в крови. Вывод – разбил о стойку кресла. Танюшка совсем забилась в угол. Андрей весь в синяках – досталось парню. Лежал первым – вот и полетел между сидениями в проходе. А в него следом – Бублик. И из-за этого ему досталось меньше всего. Хотя тоже руку потирает и кривится. Как бы у них переломов и вывихов не было. Вот же напасть! В одиночку Максим бы уже рванул со всей дури за канаву под прикрытием авто. И отстреливаясь, попытался бы оторваться. Но с детьми об этом и думать нечего.
Надо принимать бой. И как можно быстрее покидать их тарантас. В нём просто накроют и расстреляют из окон. Или гранатами закидают. Вон три окна вылетело к чертям. Закинуть ребристый подарок не составит труда, а, судя по автомобилю, нападающие явно не просто грабанули соседний магазин для охотников, где разжились простыми гладкостволами. Военный джип, пальба с двух сторон и явный просчёт того, что жертва не покатит в маленький обрыв, а будет уходить более безопасной стороной и наедет на шипы.
Непонятно только, как это всё можно было прикинуть за два часа и выбрать позиции. Это ж надо экипироваться, выехать, всё подготовить. А сработали чётко и слаженно. Раз не стреляли в водителя и пустили на шипы – убивать не хотели. А значит и брать, скорее всего, попытаются их живыми. Да тут всё странно. В конце-концов не должно тут быть ни этого брошенного хутора, ни ручья, ни моста, ни бетонки, ни этих зарослей. И точка!
Ивернев открыл дверь, не дожидаясь, пока стрелки покажутся в поле зрения и его тоже увидят. Он вывалился в обнимку с дробовиком наружу, быстро прильнул к целику и повёл стволом из стороны в сторону. Попутно он успел вставить руку в самодельную петлю, которую сделал ещё на заправке из короткого ремешка, идущего в комплекте с дробовиком по его краю. Никого. Он рванул вокруг дымящего капота микроавтобуса, пригибаясь как можно ниже:
– На выход! На выход!
Он бросил дробовик на петле и с силой толкнул отодвигающуюся дверцу:
– Ну быстрее же! Пригнулись! Пригнулись!
Бублик и Вадик выпали из авто и тут же сели на корточки, прижавшись к борту микроавтобуса. Вадик вообще повалился на колени, пытаясь закрыться руками полностью. Его колотила крупная дрожь. Бублик, напротив, вытянул голову как гусак и вертел ею из стороны в сторону, будто это помогло бы ему разглядеть опасность и вовремя среагировать. За что получил лёгкий, но ощутимый шлепок по затылку.
– Пригнись, сказал, – угрожающе рявкнул Ивернев, – Сейчас как прилетит, не дай Бог!
Мальчишка тут же послушался. Это Максим конечно перегнул – этот тоже задрожал как осиновый лист. Но с другой стороны – ему сейчас некогда решать непростые педагогические задачи. Не до сантиментов. Как в них вдалбливали? Раз стреляют боевыми – значит война. Плевать, что она может быть необъявленной, или это вообще шпана какая-то играется с травматом. Организм надо вводить в состояние полной боевой готовности. Только сейчас это было проблематично. Ивернева буквально бросало в жар последние минут тридцать, а тут после резкого вброса адреналина и вообще окатило кипятком.
Танюшка забилась в угол и даже не поднимала головы.
– Таня! – громко позвал Ивернев.
Девчушка никак не реагировала.
– Таня, пожалуйста, выходи, – уже в отчаянии торопливо бормотал Максим. Время на секунды. Сейчас в любой момент из-за угла может появиться нападающий и если у него есть автоматическое оружие – всем будет плохо. Даст очередь, и полягут тут все.
– Я ж говорил, что он не один! Сто пудов в салоне кто-то был! – вдруг раздался вдалеке противный голос.
– Да, я тоже видел, – это уже как-то слабо и вдалеке, – Дети вроде.
– Ооо! Мелкие, это бинго. За них внешники отвалят такую сумму, что можно будет хорошо покутить. А я то и думаю – чего это у него знак «дети» на лобовухе. Это мы удачно тут точку пригрели, – это уже другой голос.
– А если они заражённые? – раздалось снова вдалеке и еле слышно, похоже, с другого края улицы, откуда по Иверневу палили как на стрельбищах.
– Да ну, он бы им не орал выходить. Сами ходят, значит всё пучком. Но новом кластере все уже превратились в пустышей.
Ивернев сообразил, что голос идёт из следующего дома за тем, рядом с которым влетел в бочку их «газель». Уверенно говорят мужики, не скрываются даже. Это плохо. И что значит «пригрели точку»? Получается они тут не впервые? Очень даже может быть. Тогда дела вдвойне хуже. Ибо противник на знакомой ему территории. А Максим тут впервые. Он быстро выглянул из-за края авто и убедился, что улица пуста.
– Таня, – снова позвал он пигалицу, которая тихонько вздрагивала плечиками под сидением.
Ну что ты будешь делать? Ни в какую! Ивернев уже было дернулся в салон, как на помощь пришел Андрей. Мальчика вдруг юркнул в машину и схватил девочку за руку, упав на колени. Та не успела ухватиться за опору кресла, хотя Максим видел, что она уже потянулась руками. Вот тогда бы пришлось её буквально оттаскивать от этой стойки. Намертво бы от страха обняла металлическую болванку и всё. Но Андрей протащил упирающуюся малышку к двери и прижал к себе. Она тут же обхватила его ручонками, до боли вцепившись пальцами в шею. Было видно, что мальчишке больно, но он терпел, стиснув зубы.
Ивернев не стал терять времени и коротко мотнул стволом дробовика на распахнутую и покосившуюся дверь:
– В дом!
Он первым ринулся в проём, проверяя все углы. Если тут и засел кто-то, то в разговоре не участвовал. А нападающие довольно болтливы. Либо очень хитры и оставили молчуна именно там, куда с некоторой вероятностью могли побежать жертвы. Но это уже из области шпионских детективов, ведь Максим мог выбрать и другой домик. И это было бы даже логичнее. Однако у него уже была своя задумка на этот счет. Да и манера говорить почему-то не произвела на Ивернева впечатления, что за стенами расположились великие стратеги и умудрённые полководцы. И ещё ему показалось, что зафырчал двигатель джипа. Точно. Похоже, рядом с машиной прятался кто-то из засады и сейчас внедорожник перегоняют. Вот только зачем?