Вкус жизни
есть.– А в личном плане? – спросила Кира еще тише.
Слава тактично вышел из кухни, а Кира деловито загремела посудой.
– Думаешь, старичка себе подыскала? Случайные связи, если ты помнишь, всегда были не по мне, а постоянные… Не встретила больше такого, как Андрей. Ты же знаешь, я не склонна обманываться и обманывать других. А с возрастом и потребность исчезла. Думаешь, неправильно жила? – голосом, охрипшим от переполнивших ее чувств, спросила Лена.
– Я уважаю твой выбор, но не понимаю. Неужели никогда не думала, что зря верность хранила?
– Бывало. В минуты слабости, когда от себя уставала.
Новых откровений не последовало. Кира знала, что есть темы слишком болезненные, чтобы говорить о них даже один на один, поэтому замолчала и ушла на некоторое время своими мыслями туда, куда никому никогда не позволяла заглядывать.
Лена понимала, что Кире на самом деле не безразлична ее судьба, и ей захотелось улыбнуться подруге одобрительно и ласково. А еще она догадывалась, что Кира осторожно забрасывает пробные камешки или, как говорили в юности, закидывает удочку, выясняя, стоит ли ей поднимать эти темы в общем разговоре или оставить их на потом, для личной беседы, поэтому и не обижалась на откровенные вопросы подруги.
– Восхищаюсь твоей и Славиной молодостью, – искренне и радостно воскликнула Лена, – какие вы, право, молодцы!
Кира вздохнула:
– Люди с годами мало меняются, только стареют. С твоим зрением наших морщин тебе не разглядеть. Оно и лучше, когда их не видишь или не замечаешь. Душа-то, как прежде, хочет парить. К тому же всегда трудно отличить, какие морщинки на лице от смеха, а какие – следы переживаний. Очевидны разве только те, что в уголках губ опустили свои стрелы до самого подбородка.
– Да нет же, ты все такая же неотразимая!
Кира оглядела себя в зеркале и улыбнулась, довольная увиденным:
– Я женщина неопределенного возраста.
– Мы сегодня обязательно сбацаем цыганочку или гопака выдадим, как в студенчестве. Помнишь, наши вечера и КВНы?! – поспешил сменить тему Слава, заглянувший в кухню.
– И выпьем с большим удовольствием за долгожданную встречу, – весело добавила Лена.
– Предвосхищаю твое изумление. Сегодня я совсем не буду пить, ну если только совсем чуть-чуть.
– Вечерние занятия, – догадалась Лена. – Ничего, завтра наверстаешь упущенное. Ведь программа встречи на три дня рассчитана?
– Ты своим приездом нам сегодня принесла радость, праздник устроила. Мы со Славой теперь к подобным встречам относимся, как к вехам жизни – отсчитываем время от приезда до приезда очередных друзей. Вчера, после твоего звонка, Слава отыскал твое студенческое фото. Помнишь, ты мне его после МГУ подарила? И вышел у нас с ним вечер молчаливых воспоминаний.
Боже мой! Сколько всего за эти годы случилось, сколько было тревог, волнений, забот всяческих, трудностей, радостей! Сначала дети распланировали нашу жизнь на много лет вперед. Теперь, ты знаешь, у нас трое взрослых внуков. В университете учатся. Я давно не работаю. Не смогла из-за денег оставить малышей без заботы, вот и определили они ритм всей моей жизни.
«Кира всегда умела обставить любое дело так, что всё казалось естественным и само собой разумеющимся. Где и в чем она находит силы быть всегда ровной, сдержанной, доброжелательной? Может, Слава аккумулятор ее положительных эмоций?» – подумала Лена.
– С внуками жизнь стала более осмысленной, хоть и до предела заполненной заботами. К сожалению, я утратила интерес ко многому, что раньше радовало. Но что поделаешь, столько домашней работы, что некогда было дух перевести. Иногда казалось, как рыба об лед бьюсь. Случалось, чувствовала себя старой цирковой лошадью: все по кругу, по кругу – один внук, другой, третий. В сутках не хватало часов. Минутки за день выкроить для себя не всегда удавалось. Конечно, это огорчало, но я сама выбрала эту стезю, сама приняла решение и неукоснительно его выполняла, как говорит Слава – с завидным упорством и рвением. Внуки от этого только выигрывали. Они – наша гордость. Не подкачали. Как-то старший комплимент сделал: «Вы, шестидесятники, – люди особого сорта». Это было объяснение в любви нашему поколению.
Конечно, я тосковала по прежней работе, но эта тоска не шла ни в какое сравнение с радостью видеть внуков здоровыми, веселыми и умными. Одна только мысль о них приводила меня в восторг, сразу уплывали сомнения, и оставалась лишь беспокойная радость за малышей. Мало кто из моих приятельниц рискнул на столь ранний уход на пенсию, но я не жалею. Домашняя работа не угнетает меня, и, хотя дел по горло, я не чувствую себя скованной по рукам и ногам и запертой в невидимой клетке с очень прочными прутьями, поэтому не протестую. Настроила себя так.
Долгое время моим кругом общения были бабушки, чьи жизни посвящались исключительно внукам. И я ощущала себя с ними постаревшей и боялась показаться Славе именно такой, а не сорокапятилетней женщиной. Не раз возникали мысли, что все лучшее уже позади, что жизнь идет на спад: никогда уже не доведется почувствовать того, как первый раз коснулись меня руки влюбленного студента, как ждали первого ребенка.
«Кира говорит и делает все с той прелестной простотой, которая всегда так привлекала в ней Славу», – подумала Лена, вслушиваясь в звуки голоса подруги.
– Теперь мои родненькие сами уже студенты, и я позволяю себе роскошь общения с бывшими подругами, с которыми раньше только перезванивалась или обменивалась поздравительными открытками. Пришло время, когда я могу замедлить бег и сфокусировать свой взгляд на чем-то другом, чем кухня и бесконечные домашние заботы. Занимаюсь своим здоровьем, посещаю библиотеки, собираю литературу по интересующим меня проблемам, много читаю.
Сейчас вот религией заинтересовалась. Удивлена? С возрастом стала чувствовать, что силы высшего порядка повелительно и властно входят в мою жизнь, диктуя, спасая, нанося неожиданные и, как мне кажется, незаслуженные раны. С этими силами у меня связаны большие сомнения. Многое мне неясно. Лекции Кураева посещаю. Пытаюсь одолеть библию...
– Того самого Андрея Кураева, что иногда вещает по телевизору?
– Да. Он считает, что деградация современного человека началась с его