Дракон для жениха (СИ)
* * *
Пан Иохан намеревался отправиться в Галерею, где вернее всего было узнать последние новости. Обычно в летний сезон жизнь в Галерее, как и вообще в Дюрвиште, замирала — хоть и не останавливалась вовсе, — поскольку столичные жители предпочитали проводить теплые месяцы в загородных домах. Не так было нынешним летом. В беломраморных переходах было не протолкнуться, в глазах пестрело от живых и искусственных цветов, украшавших воздушные летние шляпки и турнюры дам, и от ярких кушаков, обхватывающих талии различной степени стройности мужчин. Необходимость глядеть под ноги, чтобы не наступить на какой-нибудь из тянущихся по мраморным плитам шлейфов, вызывала у пана Иохан изрядную досаду — это отвлекало от выглядывания в толпе знакомых. И не просто знакомых, а благожелательно настроенных. Столкнуться с кем-нибудь, имеющим на него зуб, барону не хотелось.
К счастью, благожелательно настроенные знакомые не заставили себя ждать. Пан Иохан успел добраться только до первой крытой стеклянным куполом площадки, в центре которой весело журчал небольшой фонтан, когда кто-то деликатно тронул его локоть, а у самого уха зарокотал густой бас:
— Барон! Какая чертовски приятная неожиданность! Давненько вас не было видно в наших краях! Ах, как я рад вас встретить!
Улыбнувшись самой светской улыбкой, пан Иохан пожал стиснувшую его пальцы ладонь. Вернее, попытался пожать, ибо ладонь была так велика, что его собственная рука почти полностью в ней исчезла. И ладонь, и бас — такой густой, что его можно было мазать на хлеб, как мармелад, — принадлежали пану Александру Даймие, старинному приятелю пана Иохана и известнейшему в империи сочинителю благочестивых романов о Великом Драконе и его смиренных служителях. Это был осанистый, грузный человек с намечающимся вторым подбородком, одетый элегантно и с иголочки. Едва ли кто-то назвал бы его привлекательным мужчиной, но, сколько пан Иохан помнил, за ним всегда следовала свита из экзальтированных девиц и дам — поклонницы его сочинений. Популярность его увеличивало еще и то, что пан Даймие держал литературный салон, где по пятницам собирались сливки столичного общества. Сегодня, впрочем, шлейфа из поклонниц не наблюдалось. Сопровождала пана Даймие одна-единственная женщина — его супруга пани Оливия, очаровательная толстушка с наивным выражением глаз и вечно округленным буквой «о» ротиком. Пан Иохан почтительно поцеловал ей руку, стараясь сохранять отстраненно-почтительное выражение лица. Глазки пани Оливии наполнились истомой, но у нее хотя бы хватило ума помалкивать. Года три назад у пана Иохана с ней, совсем еще молоденькой глупышкой, состоялся бурный роман, о котором проведали родители девушки. К счастью для барона, его имя осталось для них тайной — пани Оливия мужественно молчала. Чтобы замять намечающийся скандал, родители быстренько выдали ее замуж за пана Александра, тогда еще никому неизвестного писаку. По сей день он не имел никакого понятия о том, что в прошлом его супругу и пана Иохана что-то связывало.
— И кого только не встретишь в столице нынешним летом, — прогудел сочинитель, кивая приятелю. Он снова завладел рукой пана Иохана и принялся мять ее в своей лапище — такая уж у него была привычка. Хорошо знавшие его люди старались держать руки от него подальше, но барон давно не видел его и как-то позабыл об исходящей от него опасности. Поскольку возможности освободить руку в ближайшее время не предвиделось, пан Иохан старался хотя бы не морщиться. — Каждой твари по паре! Ну а вы, Иохан, по делу или от скуки? Один или с сестрой?
— Ядвися осталась дома. Не слишком разумно было бы привозить ее с собой, — кинул пробный шар пан Иохан.
Пан Даймие гулко вздохнул.
— Да, пожалуй. Странные дела нынче творятся.
— Вы давно были во дворце?
— Во дворец сейчас пускают не всякого, а только тех, насчет кого император особо распорядился, — немедленно подобравшись и потеряв изрядную долю добродушия, значительно проговорил пан Александр и воздел толстый палец. Для этого ему пришлось отпустить пана Иохана, и тот, воспользовавшись моментом, спрятал обе руки за спину. — Насчет вас, барон, насколько я понимаю, особого распоряжения не было, иначе вы приехали бы вместе с сестрой.
— Это означает: «Не суйте нос не в свое дело?»
— Вы очень проницательны.
Пан Иохан пожал плечами.
— Не понимаю, зачем делать из этого тайну? Вся империя знает, что во дворец прибыли посланники от Дракона…
— И все же это не тема для болтовни.
— Но вы их видели?
— Нет, — неубедительно соврал пан Даймие, и барон с удивлением понял, что собеседник его изрядно смущен и, пожалуй, напуган. Это человек-то, с такой легкостью сочиняющий романы про самого Великого Дракона и его последователей! Впрочем, легко сочинять истории о божестве. А каково это, когда божество нежданно-негаданно сваливается тебе на голову? Пан Иохан почувствовал себя совершенно заинтригованным, а потому приготовился действовать безжалостно.
— Но ведь кто-то же их видел? — он подхватил пана Даймие под локоть с той стороны, где на нем не висла супруга, и повлек его к фонтану. Вокруг, среди кадок с оранжерейными растениями, были расставлены скамейки, и среди них барон приметил пустовавшую.
— Послушайте, барон… — слабо затрепыхался пан Даймие.
— Неужели вы даже не полюбопытствовали относительно их облика? — проникновенно проговорил пан Иохан. — Вам ведь наверняка захотелось узнать, как выглядят те, о ком вы пишете.
— Да вам-то зачем нужно это знать? Эти дела вас совершенно не касаются!
— Они касаются его светлости герцога… К тому же… — на мгновение барон опустил глаза, а затем устремил на собеседника кристально ясный и честный взгляд. — Видите ли, пан Александр, я должен был жениться на сестре герцога Наньенского. Ее перед всеми объявили моей невестой, а тут такое…
— А, — беспомощно сказал пан Даймие и покосился на супругу, которая по-прежнему цеплялась за его локоть. — Дорогая, оставь нас, пожалуйста, на несколько минут.
Пани Оливия безропотно поднялась и отошла к фонтану. Наклонилась, принялась плескать по воде ладошкой, как ребенок.
— Это такая страшная тайна? — спросил пан Иохан, пристально взглянув на сочинителя. Тот снова вздохнул.
— Видите ли… если это просочится за стены дворца, будет громкий скандал.
— Не понимаю. По-моему, скандал уже и без того достаточно громкий.
Пан Даймие испустил очередной мученический вздох, потом достал из кармана белоснежный батистовый платок и вытер им вспотевшее лицо. В Галерее, действительно, было жарко и душно, но не настолько, чтобы заставить человека так быстро и обильно вспотеть. Видимо, затронутая бароном тема была действительно слишком болезненной для его собеседника.
— Барон, я видел их… посланников… мельком.
— И?
— Они утверждают, будто они — драконы, но…
— Ну? — пан Иохан начинал терять терпение.
— Но выглядят совсем как мы с вами!
— Не понимаю…
— Да я сам ничего не понимаю! — жалобно вскричал пан Даймие и беспомощно уставился на барона, приложив руку с платком ко лбу. — Как вы думаете, мог Император внезапно потерять рассудок? И Первосвященник вместе с ним?..
* * *
По мнению пана Иохана, Император и Верховный жрец были людьми более чем здравомыслящими и исключительно практичными — такие в одночасье с ума не сходят. И замутить им рассудок, убедив, будто человек вовсе не человек, а Дракон, было весьма затруднительно, если не невозможно. Пан Иохан пытался представить себе, как все происходило. Вот ко двору является делегация никому не известных личностей. Вот они требуют аудиенции у Императора и Первосвященника — и их требование тут же удовлетворяют. Вот они предстают перед его величеством и заявляют: «Здравствуйте! Мы — посланники Великого Дракона. И, как вы понимаете, тоже все драконы». А император им и отвечает: «Здравствуйте! Очень рад вас видеть. Давно вас ждали. Чего угодно, господа драконы? Смотр невест? Пожалуйста! Сейчас быстренько сгоним девиц со всей империи, чтобы вы могли выбрать самую достойную».