Колодец Ангелов (СИ)
— Так, у меня три новости, и обе хорошие! — живчиком объявил админ «Территорий», возникая на экране и потирая средним пальцем мужественную складку у рта.
— А третья? — спросил Марцелев подозрительно.
Тарас хохотнул:
— А третью ты сам оценишь. Итак, начну по хронологии. Ольга встретила во второй половине дня на Вратах господина Калистратова и имела с ним продолжительную беседу. Он был зван к нам на традиционный компотик и, полагаю, скоро придет. Это новость раз.
— На Вратах? — потер переносицу Кирилл. — Он что, сбежать пробовал?
— Не смеши мои тапки. А также «мышь» и наушники, — бодро отозвался Тарас. — Он туда вдохновляться ходит. И говорить о девушках и о литературе. По крайней мере, с Ольгой Рикардовной они именно об этом беседовали. И совершенно случайно встретились. Это я твой вопрос предвосхищаю. У Ольги литературные терзания, она на Вратах релаксирует. Ну и заодно встречала нашу сотрудницу с грузом. Ну, это к делу не относится. Хотя… с какой стороны посмотреть. Итак, тут новость вторая…
— Ваша сотрудница нашла Арсену в списке игроков? — подался к экрану Кирилл.
— Погоди, не части. В списках Арсена не значится. Но Лиля, опять же, имела с ней продолжительную беседу, как меценат Пантелеймоновки. Настолько продолжительную, насколько удалось нейтрализовать доктора Крутикова.
Тарас заглянул в разгоревшиеся глаза Марцелева и сказал строго:
— Давай так. Через двадцать минут Лилия Андреевна будет у тебя с записью их с Арсеной и Крутиковым беседы. Она девушка толковая, опять же, в подробности тебя лучше посвятит. На работу или домой? Или к нам на компотик? Заодно бы и Ольгу о Калистратове расспросил…
— На работу, — подавляя мечты о компоте и домашней выпечке, вздохнул Кирилл. — Пропуск для нее будет внизу. Еще раз: фамилия, имя и отчество.
— Ты там крепко сидишь? — поинтересовался Тарас, заправляя седеющий хвост за ухо. И, получив подтверждение, продиктовал. — Пиши: Чума Лилия Андреевна.
Марцелев флегматично кивнул.
— Вот и ладненько, — заторопился Тарас. — Тогда Ольга тоже для тебя отчет составит. Правда, записи она не вела, но па память пока не жалуется. И новость третья. Опять же, у Ольги есть соображения, откуда появляются неизвестно откуда. Тьфу! — Тарас потянулся, и лохматая жуть на фирменной майке — та Чума или просто однофамилица? — на миг заполнила экран. — В ранней юности она интересовалась теорией Врат. По науке я тебе это не разложу, но вполне возможен не только промышленный, обеспеченный машинерией их вариант, но и локальные вариации. Когда, допустим, накал эмоций сдвигает «точку сборки», ту, что у Кастанеды, и человека кидает туда, куда стремится душа, — Котов элегически вздохнул. — Ты как, слушаешь?
— Не люблю Кастанеду.
— Зато на его примере объяснять удобнее. И если тебе интересно, то Ольга могла бы проверить общежитие.
— Столоверчением?
Андреевич громко фыркнул.
— У женщин свои секреты. Нет, я понимаю, все это звучит дико…
Марцелев поднял к потолку усталые глаза:
— Да нет. Звучит вполне. А вот если что-то исчезает, Ольга бы не могла определить, кто виноват и куда оно исчезло? Я в таком ауте, что и в гадание на кофейной гуще поверю, если оно даст результат.
Тарас помотал головой:
— Нет, не думаю. А собственно, что пропало?
— Комплект белья, элитный, сиреневый. Имени памяти Крыси Грэя.
Тут Тарас оживился, прямо закипев любопытством:
— А что, он уже умер?
— Боюсь, что пока еще нет.
И заметил проницательно:
— Тарас Андреевич, сознавайтесь, как на духу: это ваша актеру мстя?
Котов скривился и дернул плечом:
— Нет, не моя. К сожалению. У меня бы этот гад потерей трусов не отделался.
И, попрощавшись, отключился.
Ровно через двадцать минут в двери вежливо постучали, и на пороге возникло неземное создание, сильфида в плащике с незабудками и с пластиковым прямоугольником пропуска в изящной руке. Лицо сердечком, белокурые волосы, серые, широко распахнутые глаза, розовые, по-детски припухлые губы… девочка-одуванчик, бабочка, готовая взлететь. Она деловито процокала каблуками — должно быть, в каждой женщине есть что-то от лошади Апокалипсиса — к столу и замерла в ожидании.
— Чума, э-э… — протянул Марцелев неуверенно.
— Лилия Андреевна, — девушка-одуванчик выразительно повела плечами, и до Кира наконец дошло, что он просто обязан снять с визитерши плащик. Что сыскарь и проделал достаточно галантно, попутно приходя в себя. Под плащиком оказались строгий деловой костюм — синий с искрой — и белая блузка, тут же превратившие гостью не то в бизнес-леди, не то в ее талантливую секретаршу. Лиля уселась в кресло для гостей, закинув ногу на ногу, и легким движением поправила сдвинутые на волосы зеркальные очки. Пахнуло тонкими цветочными духами.
— Совсем не похожи, — заметил Кир, хлопая себя по груди. И представился. — Кирилл Юрьевич Марцелев, инквизитор шестой ступени; седьмой следственный отдел. Опасные и необъяснимые дела.
Чума протянула руку через стол и обменялась с сыскарем суровым мужским рукопожатием. Весело хмыкнула.
— Конечно, нет. Там аватар «в горошек». Но вы вроде не поклонник «Территорий».
Марцелев виновато пожал плечами.
Лиля вытянула из розового ушка серьгу в форме виноградной грозди:
— Вот, Ольга Рикардовна велели кланяться.
И пояснила:
— Я для записи деловых встреч использую, удобнее стандартного браслета. А вот это вам от меня.
Девушка подождала, пока сыскарь нацепит ее зеркальные очки, и постучала по дужке. Очки оказались компактным записывающим видеоустройством, с эффектом максимального присутствия. Марцелев точно глядел на происходящее в палате глазами Чумы. Кстати, звук тоже был.
Арсена подняла голову на шум распахнувшейся двери, и Кир встретил ее взгляд.
Это был не тот обгоревший полутруп, найденный в холле общежития. И не обморочное существо из гелевой ванны. Вполне симпатичная девушка, рыжая, с большими карими глазами. Только бледная слегка. И в больничной пижаме с зайцами.
— Здравствуйте. Я пришла узнать, как вы себя чувствуете, — раздался чуть искаженный микрофоном Лилин голос. — Может, нужно что-нибудь?
Арсена резко встала, так что больничное кресло на колесиках ударилось в стену.
— Почему мне ничего не говорят? Что с лайнером? Кто уцелел? Кем принят сигнал? Где я нахожусь? Почему от меня всё скрывают? Лобов жив?
Губы Арсены дрогнули, жесткие складки разгладились на лице, и она показалась Марцелеву обиженной девочкой, которая пытается быть храброй.
— Прекратите истерику немедленно, — запыхтел доктор Крутиков, пытаясь надавить на ее плечо. — Вам нельзя волноваться! Арсена!
— Я хочу видеть прессу! Или всё замолчали?
— Садитесь! То есть, ложитесь. Я позову медсестру…
Девушка перехватила Владимира Валериановича, завернув ему руку за спину, доктор согнулся и застонал.
— Прекратить, лейтенант! — рявкнула Лиля.
— Я сержант.
— Вас повысили в звании!
Освобожденный доктор Крутиков сопел и тер руку, косясь на пациентку. Как видно, не оставляя желания уложить ее в постель.
— Лайнер подтянут к планете, работает правительственная комиссия. Вас представят к награде, когда восстановят браслет.
Арсена глубоко вздохнула и потерла руками щеки.
— Если вам знакома дисциплина, подчиняйтесь приказу и выздоравливайте.
— А вы кто?
— Лилия Чума, секретный отдел.
Сотрудница «Территорий» прошлась по палате и остановилась у окна, созерцая городскую панораму. То ли давала Арсене возможность оценить свои слова, то ли проверяла, поверит ли. Повернулась:
— Вы хорошо себя чувствуете?
Арсена кивнула.
— Температура повышенная, — пропыхтел врач сердито.
— Все равно, выдайте госпоже Арсене планшет, пусть составит отчет о происшедшем на…
— «Звезде империи».
— Да, верно.
Запись закончилась. Кирилл снял очки и посмотрел на Чуму. Она поцарапала пальцем стол: