Ночь упавшей звезды (СИ)

-- Приятно было познакомиться, Тем, Люб... 
Хотела бы я знать, что со мной? Просто... упала с неба. 
Темулли переглянулась с приятелем, и дети зашли с двух сторон, пытаясь взять меня под руки. 
-- Тебе к лекарю надо. 
-- Просто так никто не падает, -- явно копируя тон отца, назидательно произнес рыженький. 
-- А я не просто упала. Я по делу. 
Я фыркнула. 
-- Ничего... у меня зелья есть, -- и наклонилась за сумкой, которая успела соскользнуть с плеча и валялась под ногами. -- Кто рану нанесет -- тот и вылечит. 
Распрямилась, взяв сумку в руки. Посмотрела на Люба, бормотнула задумчиво: 
-- А где это я?.. 
Больше всего мне хотелось снова растянуться на берегу, лицом вниз, и чтобы никто не трогал, а я еще вопросы задаю. Странное существо человек... 
Позади были замок и замковый ров, впереди -- широкая поляна, покрытая высохшей до белизны травой, среди которой были разбросаны лиловые подушки вереска и голубые островки полыни. А за поляной, обрамленные кустами крушины, березовой порослью и алым от ягод рябинником, со всех сторон тянулись к небу янтарные стволы мачтовых сосен, увенчанные зелеными флагами хвои. В лес убегал проселок, мелькнув среди травы. Все это было так красиво, что перехватывало дыхание. 
-- Ты -- в Твиллеге. 
Голосок Темулли нарушил очарование. От него опять зазвенело в ушах. Похоже, у Люба тоже, потому как рыжий мальчишка поморщился. И пояснил, показывая на замок за спиной: 
-- Это -- сердце Дальнолесья... 
-- Ты это... лучше к мэтру Звингарду сходи, -- тянула свое зеленоволосая. -- А то потом тебя наверняка мевретт Мадре к себе потребует, -- Тему со знанием дела кивнула сама себе. -- А он знаешь какой... -- она закатила глаза. 
-- Угу, -- Люб громко засопел. -- Одрина Мадре трогать вообще опасно. Мы его лук потрогали, так он такое устроил... 
-- Суров страшно... Зверь, а не элвилин... 
-- Как-как? -- переспросила я, согнувшись от хохота. -- Спальня мамочки? 
Дети дружно уставились на меня. 
-- Чего-о? -- протянула Темка. 
-- Ну, Мадре -- это мама, а одрина -- спальня, по-старинному. 
Рыжеволосый Люб негромко фыркнул, Темулли показала мне язык, пробормотала "ну-ну" и подобрала свою корзину. 
-- Твиллег... -- протянула я, словно катая льдинку на языке. Хмыкнула. -- А вы элвилин, значит? А этот ваш Мадре... мевретт -- это князь? Или король? Да-а... а я думала -- столько не выпью. 
Я бросила бесполезные попытки разобрать, в каком из пузырьков какое зелье, перестала рыться в сумке и забросила ее на плечо. 
-- Ну, пошли к нему... этому вашему... А Звин...гарда на потом, чтобы все сразу залечил, а не отдельно мучился. 
И решительно двинулась к подъему на мост. 
Люб схватил меня за руку: -- Эй, не туда... 
-- А куда? -- встряхнула корзиной зеленоволосая Тему. Рыжий мальчишка растерялся: 
-- Но стража... стража ее не пропустит. 
Темулли фыркнула: 
-- А ты скажешь... скажешь, что она твоя сестра! Вон, тоже рыжая, -- девочка подпрыгнула и стряхнула с моих волос комья грязи. 
-- Они знают мою сестру... 
-- Скажешь, что сводная! -- Темулли, хихикнув, заглянула в пустую корзину. -- К мевретту Мадре с поручением. Это вождь, предводитель, -- пояснила она, -- волоча меня и Люба за собой. -- Их четыре всего... Флаги видишь? Когда все четверо в Дальнолесье, все подняты. 
-- Есть ещё Алиелор Сианн -- его флаг бело-зеленый, Идринн-не-помню -- ее синий, и Велит, он мой папа, и наш стяг алый, -- просветил Люб, пытаясь сопротивляться напору Темки, и мне показалось, что еще мгновение -- и меня разорвут надвое. 
-- Стой, Тему! Не справлюсь я! 
-- Справишься! -- она повернулась к приятелю и показала розовый язык. -- Сестра! К мевретту! С поручением!.. 
Мы были уже на мосту и неуклонно неслись к стражникам на раскрытых воротах и мимо оных, и вот уже во внутреннем дворе... и никто нас не остановил и ни о чем не спрашивал... 
-- Смелость города берет, понял? -- Темка снова показала язык. 
-- Просто ты их достала, -- буркнул рыженький Люб, отпуская мою руку и притормаживая у водомета под старой раскидистой пинией, занимающей середину двора. У пинии был неохватный янтарный ствол, мохнатые ветки с длинными, собранными в кисточки иглами и узловатые корни, вздыбившие и растрескавшие мозаичную плитку вокруг. Водомет казался таким же старым -- яшмовый круглый бассейн с зелеными потеками и вырастающий из него каменный цветок, из которого во все стороны плескала вода. 
-- Пусть умоется... 
-- Вот еще! -- зеленоволосая фыркнула. -- Пойдем скорее. А то как Звингард меня застанет... 
Пока дети спорили, я оглянулась. Ничего себе, приятный колодец среди замковых стен: замшелый камень; плющ и дикий виноград, обрамляющий стрельчатые окна... лестницы, галереи... прорастающая меж плитами трава... Странно тесно, и где службы, непонятно, вот конюшни, к примеру... Или обходятся без лошадей?.. Вокруг золотистая дымка... И все то же ощущение дрожи, будто мурлычет невероятных размеров кот... И раскрытые окна наверху пускают солнечные зайчики... 
Вот не стоило головой вертеть. Кружится. Так, стиснем зубы, и пойдем... куда? 
-- В замок, в замок, -- указала Тему. -- Только, если что, это не я... 
И вприпрыжку дернула узкой лестницей наверх. Стайка остроухих смешливых девчонок, спешащих навстречу, порскнула в обе стороны. 
-- Эй, где грязнулю нашли? В болоте?! 
-- В небе. 
Девчонки, приняв ответ Темулли за шутку, звонко расхохотались и убежали, встряхивая разноцветными косичками и помахивая туесками. Люб смущенно потянул меня за подружкой. 
В замке было намного темнее, чем снаружи, факелы освещали узкий коридор; статуи, выступающие из ниш, в дрожащем свете казались странно живыми; прихотливо метались тени. Меня удивило, что факелы не коптят и не воняют земляным маслом, а вот дети воспринимали это, как само собой разумеющееся. 
Мы переждали за углом, пока два стражника в кожаных кирасах, с золотыми, собранными в хвост волосами, прошли мимо, звонко цокая подковками сапог по мозаичному полу, придерживая короткие мечи. Потом Темулли махнула рукой: вперед. Похоже, ей было скучно и хотелось поиграть в войну, а рыжий Люб во всем следовал за своей младшей подругой. 
Дети на цыпочках подкрались к дубовой полукруглой дверце, утопленной в стене. Зеленоволосая потянула за бронзовое кольцо, упираясь ногами в пол. Люб тоже приналег, ухватившись рядом. Я, было, думала им помочь, но тут дверца приоткрылась, и меня опахнул запах -- травяной, легкий, свежий. Там были и другие более яркие запахи: лака, штукатурки, солнца и осенних цветов, но этот, неуловимый, оказался прекраснее всех. 
-- Остролист и озерная лилия, -- Темка сморщила нос, чихнула и боком протиснулась внутрь, втянув заодно и меня. Следом всунулось в кабинет юное любово дитя и молча стало в сторонке. 
Я успела взглядом охватить "спальню мамочки", выдержанную в голубых и белых тонах с примесью бледной зелени и серебра. Все строго, изысканно, холодно. Тяжелая мебель и занавеси. Камин с витой решеткой. Напольные часы. Несколько ярких пятен -- звездоцветы в вазах и подушки с кистями у камина. 
-- К вам можно, мевретт Мадре? -- спросила зеленоволосая. Я повернула голову вслед за Темкой к широкому, заваленному бумагами столу, за которым сидел хозяин кабинета. 
Надо признать, он соответствовал. Серебристая рубаха с распущенной по случаю жары шнуровкой и закатанными рукавами. Загорелая, без изъянов, кожа. Белые волосы, гладко зачесанные ото лба и рассыпанные по плечам. Соболиные брови; уходящие к вискам глаза; чуть длинноватый нос, нежные губы и жесткий подбородок -- была в его лице легкая неправильность, придающая красоте совершенство. 
По человеческим меркам было мевретту около тридцати, а по меркам элвилин могло оказаться сколько угодно. Вот только меня это не интересовало. Я просто замерла с приоткрытым ртом, понимая, что пропала с первого раза и навсегда и что шансов у меня никаких. А остроухий оторвался от чтения и, увидев Темулли, расплылся, было, в радушной улыбке, но, похоже, вспомнил, что девица сурово наказана (за украденный лук, должно быть), и выпрямился в кресле: