Путь повстанца

— Ты, кажется, говорил, что Империя практически отказалась от дроидов, — произнесла Джин как-то ночью, пока они ели свои питательные рационы. Девочка отняла банку от губ и уставилась на содержимое. Она могла бы приготовить что-нибудь повкуснее, но Со не любил возиться с едой.
Геррера хмыкнул.
— Война научила Империю сражаться против дроидов, — произнес он. — Против дроидов и клонов. Благодаря этому Империя благополучно забыла, что обычно войны ведутся выходцами из простого народа.
Джин поставила пустую банку на стол. Она не наелась; после смерти мамы она все время была голодной. Питательное молоко не могло заменить настоящую пищу. Только похлебка из травяных кореньев, жареная небесная пшеница и теплый свежий хлеб да сыр из молока нерфов помогли бы заполнить пустоту в ее желудке, но вряд ли в ближайшее время на них можно надеяться. А может, и не только в ближайшее.
— С дроидами бывает воевать тяжелее, чем с живыми существами, — задумчиво продолжил Со. — Они напоминают роевых насекомых. Единый разум, одни и те же команды, могут сражаться как в одиночку, так и группой. Нельзя думать, как уничтожить их по очереди, ты должен сообразить, как избавиться от всех одним махом.
Его стул протестующе заскрипел, когда Со наклонился к Джин и ткнул в нее коротким пальцем:
— Или же нужно уничтожить того, кто отдает приказы. — Геррера пожал плечами. — Убей их всех или разберись с командиром. Разницы нет.
Джин повертела в руках пустую банку из-под молока. Девочка с удовольствием училась драться. Во время тренировок у нее не оставалось времени скучать по прежней жизни. Но она не могла отделаться от беспокойства, прекрасно понимая, что Со не всегда будет рядом.
— Я должна учиться, — выдохнула она.
Со удивился:
— Учиться? Разве я с тобой не занимаюсь?
— Нет, не математике, истории или науке, — ответила Джин. — Я должна... — Она запнулась. — Мама учила меня.
Джин вспомнила уроки, которые давала ей мать, вспомнила, как Лира могла превратить готовку в урок химии, а Гален рассказывал ей о кристаллических спектрометрах.
Ребенок не смог распознать выражение на лице Со. И прежде чем Джин успела задать ему вопрос, мужчина встал из-за стола и направился к ее комнате. Мгновением позже он вернулся, держа в руке старый инфопланшет.
За все дни, что они провели вместе, Джин даже не подумала включить устройство. Но теперь Геррера нажал на кнопку, и экран загорелся. Мужчина передал планшет Джин, и девочка повертела устройство в руках, оценивая его возможности. Тусклый голопроектор и сетевая карта, благодаря которой можно выйти в Голосеть.
— Я учу тебя всему, чему могу, — произнес Со. — Если ты хочешь узнать что-то еще, тебе придется сделать это самостоятельно.
Взгляд Джин скользнул от инфопланшета в ее руках к его грубым, покрытым шрамами костяшкам пальцев.
— Хорошо, — согласилась она. — Можно, я пойду к себе?
Со удивленно моргнул:
— Конечно. Ты вольна идти куда хочешь. Это же твой дом.
Убедившись, что дверь в ее спальню закрыта, Джин свернулась клубком на матрасе. Внутри ее каморки было темно и очень тихо. Перед тем как отправить Джин в пещеру дожидаться Со, Лира дала Джин кулон с кайбер-кристаллом и напутствовала: «Доверься Силе». Затем она добавила: «Я скоро вернусь». Джин истолковала это как обещание, что мама найдет ее в пещере. Но сейчас девочка задумалась, не имела ли мама в виду нечто иное. Может, она намекала, что вернется к ней в Силе?
Усевшись посреди своего спального места, Джин скрестила ноги и закрыла глаза. Сфокусировавшись на царящих в ее маленькой комнатке тишине и покое, она попыталась коснуться Силы. Если кто и мог ей сейчас помочь — помочь дотянуться до отца, — то только мама.
Джин ждала, что Сила как-то себя проявит.
Но ничего не случилось.
Джин с головой укуталась в одеяло и, взяв планшет, включила имперские новости. Комната наполнилась тусклым синим светом. Девочка убавила звук до минимума. Со наверняка бы не одобрил, что она слушает вражеские передачи. С каждым новым сюжетом Джин ждала, что вот-вот получит какую-нибудь весточку о своем отце. Ведь о поимке Галена Эрсо определенно стоит упомянуть в новостях? Она просто хотела еще раз его увидеть.
Но в новостях ничего не было.
 Глава четвертая 
 
На следующий день вместо дроидов на обрушившейся вышке связи болтался десяток имперских штурмовиков, подвешенных за шею.
При виде их у Джин свело живот. Имперская броня все еще сверкала белой и черной красками, но была поношенной, а местами ее покрывали бурые потеки. Дул ветер, и тела покачивались на импровизированных виселицах, постукивая о металл башни. Звук был звонким, вибрирующим и каким-то... неправильным?
Со встал за спиной девочки. Джин обернулась, и мужчина протянул ей бластер.
Переведя взгляд с бластера на штурмовиков и обратно, Джин собралась перевести оружие в оглушающий режим, как учила мама, но Со накрыл ее ладонь своей, не давая изменить настройки.
— Никогда так не делай, — мягко произнес он. — Если собираешься стрелять из бластера, всегда стреляй на поражение. Всегда.
Джин сглотнула. Висящие штурмовики не шевелились. Должно быть, они уже мертвы.
«Это всего лишь тренировка, — подумала она, — и ничего больше».
— Целься, — приказал Со.
Джин вытянула бластер перед собой. Рука так тряслась, что пришлось обхватить запястье второй ладонью, чтобы унять дрожь. Вдохни. Прицелься. Выдохни.
Стреляй.
Раскачиваясь из стороны в сторону, словно марионетка на спутанных нитях, тело штурмовика ударилось о башню.
— Умница, — похвалил Со.
Он забрал у Джин бластер и вручил парочку грубо вырезанных дубинок длиной с половину ее руки. Пора перейти к рукопашному бою.
На Корусанте мама записала ее на аэробику и гимнастику.
— У тебя всегда энергии через край, — со смехом пояснила она.
Но возможно, дело было не только в этом.
Джин прикинула вес дубинок, раздумывая, с какой силой нужно бить по телу, защищенному броней.
— Давай, — скомандовал Геррера.
Джин глубоко вздохнула и медленно побрела к ближайшему штурмовику — тому самому, в которого попала. Почему-то избить уже подстреленный труп показалось легче. Широко замахнувшись, девочка изо всех сил впечатала дубинку в живот своей жертвы. Солдат качнулся в сторону, и Джин повалилась на землю. Она-то рассчитывала ударить по защищенному телу и никак не ожидала, что броня окажется пустой. Посмотрев на других штурмовиков, Джин заметила, с какой легкостью они покачиваются на ветру. Это были не мертвецы, а просто броня.
— Еще раз, — ровным голосом произнес Со.
Джин поднялась на ноги и отряхнулась.
Падая, она ударилась рукой, и теперь та болела. Выпущенные из ладоней дубинки глухо стукнулись о землю.
— Можно же просто выстрелить из бластера, — заявила она, — и не заниматься этой ерундой.
Со медленно подошел к девочке и опустился на одно колено, чтобы смотреть прямо ей в глаза.
— Я видел борцов за свободу, которые выживали в бою против бластеров и лазерных пушек, — не моргая, произнес он, — я видел повстанцев, которые побеждали целые армии камнями и палками.
Геррера поднял дубинки и вложил их в руки Джин.
— Еще раз, — настоял он, вставая и отступая назад. Девочка снова приняла боевую стойку.
Джин заставила себя представить штурмовиков, убивших маму, вспомнить тот страх, что гнал ее от них прочь, тот гнев, что обуял ее, когда они забрали отца. Воспоминания словно распалили внутри ее жаркий костер. Дубинки выпали из ее онемевших пальцев, лишь когда Джин убедилась, что этот огонь не угаснет.
***
Вскоре Джин поняла, зачем Со понадобился бункер с кроватями. Первый корабль приземлился на их маленьком островке в следующем месяце, а вскоре за ним следом прилетел еще один. Новоприбывшие приветствовали Со как старого друга, а вот на Джин смотрели с любопытством. Они занимали комнаты с кроватями так, словно уже не раз здесь останавливались.