Геленджик и пришельцы (СИ)

Инга мазала запястье блеском для губ, придирчиво рассматривая полоску на свет, когда перед стойкой с духами появилась знакомая широкоплечая фигура.
Алексей! Что он делает в аэропорту? Неужели мама не сдала билет и они летят одним рейсом?!
Инга присела, спрятавшись за стенд с помадой. И рванула к противоположному выходу, пока парень допрашивал консультантку.
Фух, не заметил! Кому это, интересно, он выбирал духи?! Под ложечкой кольнула ревность.
Ладно, расстались — так расстались. Какое теперь ей дело до физрука?..
С витрины ближайшего магазинчика мягко светили лампы, их окутывали бумажные китайские фонарики.
Вдруг Инга оказалась на широкой улице, которую украшали такие же круглые красные фонарики, только в каждом горело по живому огоньку. Двухэтажные дома выставляли флаги с иероглифами, надписи желали здоровья и богатства. Запах жареной рыбы повис над городом.
Прямо на неё шла пёстрая толпа. Китайские портовые грузчики приоделись в честь праздника, они пели и по очереди воздевали вверх палки. На палках танцевало длинное тело дракона с жёлтыми, красными, лиловыми лентами. Ленты трепетали, змей взмывал арками, вертел раскрашенной головой.
Сзади донеслись выкрики:
— Он попался, заходи слева! Держи!
Три черноголовых подростка обходили Ингу, стремясь отрезать путь к дому. Ей пришлось нырнуть в узкий проулок.
Тут тоже ждали корейцы. Шестеро на одного, смилуйся над ними Сумиёси!
Сэнсэй Мотобу говорит — главное сблизиться.
Враги вытащили ножи, окружённая бросилась вперёд с боевым криком…
…И очнулась среди магазинчиков.
Люди кругом недоуменно оглядывались, пенсионерка в длинном платье с тюльпанами придерживала фотокамеру на груди и тащила мужа подальше от «странной девушки».
— Извините… — пробормотала Инга им вслед.
Что сейчас было, галлюцинация? Или очень яркое воспоминание? Но чьё?!
Объявили посадку на рейс «Москва-Геленджик». Не столкнуться бы с Алексеем!
В автобусе его точно не было. Всходя по трапу, Инга невольно втягивала голову в плечи и, скосив глаза, оглядывала пассажиров. Никого знакомого пока не увидела.
Её место оказалось посередине трёх кресел, между пенсионеркой с фотокамерой и её мужем, Геннадием, кандидатом исторических наук. Хмурый стюард запретил пересаживаться, так что пожилой учёный то и дело перегибался через Ингу и расписывал жене, какое же это чудесное сооружение — геленджикский дольмен.
— Представляете, тысячи лет назад древние строители волочили огромные каменные плиты, по двадцать тонн каждая. — Геннадий размахивал пухлыми ладонями, то и дело задевая Ингу по носу. Правда, каждый раз извинялся. — Подгоняли их друг к другу тютелька в тютельку. Как вы думаете, для чего?
— Чтобы ни один турист не мог просунуть в щель ножик и чего-нибудь отколупать, — пробурчала Инга.
«Интересно, всё-таки сел Алексей в самолёт — или нет?» — мучительно думала она, пытаясь увернуться от картинки, которую совали в лицо. Фото с телефона изображало замшелые плоские и толстые камни, прислонённые друг к другу. Сооружение напоминало скворечник для микроцератопса.
— Они вытёсывали круглые отверстия, в которые едва влезешь, и идеально подходящие к ним затычки. Весьма тяжёлые затычки. Интересно, зачем дикари так старались?
— Хотели получше закупориться.
— Вы только посмотрите на таинственную зигзагообразную резьбу, подобная очень часто встречается! — Пенсионер настойчиво тыкал пальцем в экран. — Никто не может сказать, что она означает.
«А вдруг он уже в салоне, и уже заметил меня? Почему я вообще должна от него прятаться?»
— Существуют самые разные версии создания дольменов. Одна из них — установление контакта с инопланетянами. Некоторые исследователи говорят, мол, строители дольменов позарез хотели услышать духов природы.
— Отличная идея. Если отгородиться от природы полуметровым слоем камня — слышно гораздо лучше, ага.
— Справедливое замечание! — обрадовался Геннадий. — Вот коллеги из Британии открыли, что древние хотели побыть наедине с собой.
— Наедине с собой. Открытие — супер. Конечно, если вокруг тебя — дикие горы, леса и степи, трудно найти место без людей. Гораздо труднее, чем в Лондоне, и просто необходимо городить дольмен. Наверное, этих учёных все задолбали, по себе меряют. Они из родных мегаполисов куда-нибудь выбираются? Рядом с постройками гуляли вообще? Местность изучили?
«Не чувствую себя мужиком рядом с тобой». Не потому Алексей ушёл. Дело в другом…
Ингу постучала по плечу пенсионерка и указала в окно:
— Вон какая штука! Пока летели над Подмосковьем, внизу проносились леса, дачные посёлки, кое-где — делянки. У Воронежа начались сплошные поля, всё ещё с кривыми углами. Ближе к Краснодару наделы стали чётко прямоугольными. Шаг влево, шаг вправо — смертоубийство: что вы! Юг, чернозём! — громко рассмеялась она.
По маршруту, которым сейчас следовал их самолёт, летают «Боинги» компании «Победа». Там не разносят еду и напитки, нет встроенных телевизоров на спинках кресел. Просто воздушный автобус, ничего более.
Екатерина Сергеевна купила билеты в три раза дороже, компании «Аэрофлот» — всё для любимой дочки. Однако та сейчас совсем не радовалась наворотам. Соседи сзади включили на полную громкость мелодраму, истеричные голоса заполняли салон, не желая оставаться в пределах наушников.
— Девушка, томатный или ананасовый? — третий раз вопрошал стюард.
Инга отказалась и закрыла глаза, мечтая поскорей добраться до маленького дольмена в горах. Влезешь внутрь через узкое отверстие, заткнёшь его двухпудовой пробкой, и никто на свете не сможет помешать твоим мыслям.
Геленджик, район Северный
По сравнению с Домодедово, аэропорт в Геленджике казался крохотным, почти уютным. Похоже, Алексей не сел в самолёт. Инга вышла на жаркий, пахнущий смолой воздух.
К ней тут же кинулась толпа мужиков. Они загораживали проход, рвали в разные стороны, тыкали визитками под нос. Один, самый настырный, всё-таки уволок свою добычу к машине. За проезд в район «Северный» он просил всего-навсего полторы тысячи, а не три.
Из-под кепки и чёрных очков торчал коричневый гусиный клюв с наростом у основания. Инга просто не могла понять, как другие люди не замечают этого. Она упёрлась и начала торговаться.
После пары минут взаимных обвинений удалось сбить цену до семи сотен.
— Да вы не волнуйтесь, у меня как в аптеке — всё по счётчику, — заверил таксист. — Вы отдыхайте, водичка уже тёплая. Но на нудистский пляж не ездите. Я вчера был, смотрю — вещи лежат, автомобиль с открытыми дверцами, из людей — никого. Неспокойно чего-то.
Водитель изогнул шею, приложил клюв к щели кондишена и ругнулся:
— Тега, опять не пашет!
Он в который раз повернул руль, Инга снова увидела купола на холме. Закралось смутное подозрение, что машина наворачивает круги. Ох, не добраться до своего «дольмена»!
— А ещё у меня знакомая исчезла, она в Кабардинке, в «Жемчужине моря» работает санитаркой, — продолжал болтать гусь. — Не отвечает и не отвечает на звонки. Связь у них там часто отрубают — то обвал, то гроза, но тут уж я не утерпел, домой к ней приехал. Так нет никого в доме, и давно нет — дорожка вся иголками сосновыми завалена, а женщина-то аккуратная, каждый день подметает.
«Как бы мне тут не исчезнуть бесследно, — подумала Инга. — Куда он меня везёт? А вдруг — маньяк?» И закричала:
— Остановите! Лучше пешком дойду. Сумку мою отдайте?
Таксист сразу испугался, заёрзал:
— Ш-ш-ш, не волнуйтесь, сейчас будем! Ваш адрес новый, на навигаторе его ещё не отметили, искать приходится с собаками. Район Северный девять километров площадью, но улиц в нем нет. Скорее всего, номера подписывали, кидая по карте кубиком — что выпадет, такой и ставим. Туристы днями плутают. Город строили не по плану, а по взяткам, геэ-ге-ге-ге, — рассмеялся он. Глотнул минералки, капли так и отскакивали от бежевых перьев. — Две улицы Гоголя, три Туристических, два Восточных переулка в разных местах.