Агата (СИ)

— Помню. И мне очень жаль.
Тётя Бажена грустно вздохнула и замолчала. Я видела, что она погрузилась в воспоминания. И как бы мне не хотелось узнать, что было дальше, я не стала её об этом просить.
Миша продолжил рассказ:
— Мне тогда было все двенадцать. Признаюсь, что для меня было настоящим шоком, что пропала моя племянница. Но рождение Филиппа всех отвлекло. А потом мы узнали, что Ярослав сделал предложение Насте. Стая её приняла. Они прошли все ритуалы. Твои родители стали жить вместе. Наш альфа, Ян, сильно был против. Но против любви пойти не смог. Тем более, когда стало известно, что у молодожёнов должна была появиться ты, Агата.
Мишу сменила тётя Бажена:
— Только вот твоего рождения боялись мы все. Даже Аграфена приехала. Как раз у Насти схватки начались. Она и беременность тяжело ходила, всё больше на сохранении лежала в медицинском центре. Врачи много что делали, но всё было бесполезно. Именно бабушке ты обязана тем, что сейчас жива, Агата.
— Но как? И причём здесь она?
— Когда стало понятно, что единственный способ — кесарево, врачи принялись его делать. Но Настя не смогла его перенести. У неё остановилось сердце. Ты родилась, но тоже была очень слабенькой. Врачи не давали никакой гарантии, что ты выживешь. Тогда Аграфена отозвала в сторону Ярослава и долго с ним о чём-то разговаривала.
Тётя снова замолчала. Миша тоже ничего не говорил. Я не выдержала:
— А что потом?
— А потом Аграфена забрала тебя и они с Ярославом куда-то уехали. Мы все были в полном непонимании происходящего. И лишь на четвёртый день Аграфена вернулась. С тобой на руках. Ты была живой и здоровой.
— А мой отец?! — похолодела от ужаса я.
— А твоего отца живым больше никто не видел. Мы до сих пор так и не поняли, что там произошло. Аграфена не особо вдавалась в подробности. Единственное, что мы смогли понять, Ярослав добровольно пожертвовал своей жизнью ради того, чтобы ты жила. А ещё он разрешил Аграфене тебя забрать и воспитать. Это мы узнали из завещания, найденного рядом с его телом. Тем более, что сам Ярослав был сиротой и родных и близких у него никого не было.
В комнате повисла тишина. Зловещая, угнетающая, давящая. Когда до меня дошла вся суть произошедшего я не выдержала и разревелась.
— Поплачь, Агата, поплачь! Пусть все эмоции и обида — пусть всё со слезами выйдет. Потом легче станет.
Это Миша меня сейчас успокаивал, крепко прижав к себе и поглаживая по голове как маленького ребёнка.
А именно такой — маленькой и беззащитной я себя сейчас чувствовала.
— Ну, так не пойдёт! — Попробовал поднять наш упавший дух Миша после того, как я успокоилась и перестала реветь в два ручья.
— А что, Миша прав. Агата, я как раз собиралась сегодня за покупками выбраться. Поможешь мне с этим? — предложила тётя Бажена.
От похода по магазинам отказаться не получилось. Да и если честно признаться не особо хотелось сидеть одной в душном доме. И изводить себя грустными мыслями.
— Вот и славно! — подхватил идею Миша, — а я вас буду сопровождать. Заодно поможете мне пару аксессуаров выбрать.
И лишь вечером я была у себя в комнате. После позднего ужина разошлись. Я осталась со своими мыслями одна. Просмотрев все покупки, которыми Архангельские меня завалили в качестве подарка, пришла к выводу, что шопинг предназначался сугубо для меня. Ну и ладно. Эта забота была приятной.
Приняв душ, решила примерить новую сорочку, на покупке которой настояла тётя. А она так мне сейчас понравилась, что я не стала её снимать.
Тётя Бажена права: настала пора мне становиться взрослой и менять привычные вещи и окружение. Вот поэтому моя детская пижама была забыта и заменена новой и откровенной сорочкой.
Только вот уснуть я долго не могла. Разные мысли лезли в голову. А стоило лишь на мгновение закрыть глаза, как перед ними пронеслась встреча с Филиппом. А ещё я отчётливо вспомнила тот свой сон в самолёте. Это он, Филипп, парень из сна.
Но всё интересное было впереди. Стоило мне провалиться в сон, как видения закружили своей страстью и безумством. То, что мне снилось, нет — то, что я во сне вытворяла с участием Филиппа, было далеко за гранью 18 с плюсом.
Проснулась, а он сидит со мной рядом. Полностью обнажённый и такой красивый при свете Луны, что я забыла обо всём на свете и загляделась на него.
И кто знает, чем бы закончилась для нас с ним эта ночь, если бы меня не охватило странное удушье. Я едва вслед за бабулями своими не отправилась на тот свет.
Мне так было плохо, что я даже не заметила, как парень исчез из моей комнаты.
Уснула я лишь к утру. Только когда на горизонте показались солнечные лучи. И на удивление спала спокойно. Без эротических кадров.
Принимая утром (на самом деле время близилось к обеду) душ, рассмотрела на своей коже следы как от ожогов. Сначала ничего не могла понять, но потом вспомнила. Они ведь остались от контакта с Филиппом! А ещё они ужасно болели, стоило только про него самого подумать.
В общем, новый день в семье Архангельских начался для меня с новых и не совсем приятных сюрпризов.
Спустилась вниз. А там — никого. Только какая-то женщина что-то на кухне готовила.
— О, а ты и есть Агата? — она мне мило улыбнулась, приглашая за стол.
От завтрака я не отказалась. Познакомились. Степанида на самом деле оказалась кем-то вроде поварихи и домоуправа в одном лице. От неё я узнала, что сами Архангельские оба на работе и будут лишь к вечеру.
Зато позвонил Миша и пообещал скоро подъехать. У него, как он объяснил, начался отпуск.
Только вот раньше его пожаловал гость, которого я совсем не ожидала увидеть, — Грег.
— Ну что, ведьмочка, — готова повытаскивать все скелеты из шкафов своей семьи? — улыбнулись мне в два синих глаза.
Глава 7 Проклятие
Филипп
— Как всё прошло?
Я встретил дядю у порога и тут же задал вопрос от ответа на который зависело многое в моей нынешней жизни.
Только вот Грег не был бы сам собой, если бы не слыл интриганом и хитрецом. А ещё он с чего-то взялся выводить меня на эмоции. В последнее время. А точнее с того самого момента, как появилась Агата. В моей жизни.
Вот и сейчас дядя не торопился давать ответа. Вместо этого спокойно прошёл на кухню и потребовал от меня ужин. Затем усадил рядом и заставил есть. Какой там ужин! Да мне в горло кусок не полезет, пока я не узнаю, на что могу рассчитывать в отношении своей рыжей ведьмочки.
Но родственник на мои мучения внимания явно не обращал. А вместо этого продолжал уминать ужин. Пришлось долго и упорно ждать.
— Вот теперь можно и о серьёзных делах, — деловито пробасил он, убирая со стола.
— Дядя, а почему у тебя домработницы нет? Была же раньше?
— Она и сейчас есть. Только я ей отпуск дал на месяц.
— Можно же другую взять на это время!
— Можно всё. Только, видишь ли, Фил, меня, с моими заскоками не любой выдержать может. Поэтому и держусь за Антонину. И хотя вижу, что стара она уже и тяжело ей бывает, но другого кого на её месте не представляю.
Я понимал, о чём он. О любвеобильности этого своего родственника я был хорошо наслышан. Доходило до того, что семьи из его стаи старались своих дочерей, пока они ещё маленькие совсем, отправлять жить подальше к родственникам. Иногда это помогало. Но не всегда. Если дядя успевал положить на кого свой глаз, то отъезд не спасал. Стоило только приглянувшейся волчице закончить школу и получить соответствующий документ о совершеннолетии, как очередная красотка тут же попадала к нему в постель. А вот как долго она там оставалась — это уже другой вопрос.
— Взял бы тогда парня в домработники. Могу помочь с поисками.
— Ну и нужен он мне здесь? — возмутился Грег, — хватит меня одного в доме.
— А сам меня к себе жить зовёшь!
— Ты — это совсем другое дело, Филипп. Так же, как и Миша. К вам у меня претензий никаких нет.
Я задумался. О чём он сейчас? А потом, пока родственник, психуя чему-то своему в голове, усаживался в своё любимое кресло в гостиной, попробовал пробраться к нему в мысли. А что: интересно же узнать, что за черти веселятся в его бедовой голове?