Сапфировое пламя (ЛП)

— Сколько он запросил?
— Двадцать миллионов. Даже если я продам все финансовые активы, какие есть в поместье, я не смогу собрать достаточно денег. — Руна покачала головой.
Даже для «МРМ» это было высоким ценником. Но затем Августин привез меня ей помочь, проявив в какой-то момент сострадание. К сожалению, мой рассказ ей об этом ничего не изменит.
Руна опустила взгляд на свое какао.
— Еще раз спасибо. Я исчезну из вашей жизни, как только проснется Рагнар.
Ответственным поступком с моей стороны, как главы Дома, было бы отправить ее восвояси. Это была не наша битва, и она не сулила нам никакой выгоды. Мы были молодым Домом, и у нас не было ни финансовых ресурсов, ни рабочей силы «МРМ». Если я стану ей помогать, то подвергну нас всех опасности.
Но она была другом. Она спасла нас всех от смерти на свадьбе Невады, и когда я смотрела на нее, у меня болело сердце.
— Никуда ты не пойдешь, — решила я. — У нас более чем достаточно гостевых спален, а если ты не хочешь быть одна, можешь расположиться на диване в медиа-комнате. Там всегда кто-нибудь есть.
Она уставилась на меня.
— Это очень особенный диван, — продолжила я. — Как-то раз на нем спал сам Чокнутый Роган. Мы подумываем прикрепить к нему позолоченную табличку и пожертвовать в музей…
Самообладание Руны треснуло, как стеклянная маска, и она расплакалась.
Встав, я забрала у нее кружку с какао, пока она не вылила ее на себя, и обняла ее.
Утро наступило слишком быстро. Обычно, я вставала в семь, но очищение Рагнара не закончилось до начала пятого, и когда мой будильник прозвенел, я отключила его и проспала еще один час. Как оказалось, зря. Мне приснился кошмар, и я проснулась, напуганная до чертиков. Когда я, наконец-то, спустилась вниз, сонная и с ноутбуком в руках, мама, бабуля Фрида и Берн уже были на месте, заканчивая свой завтрак. Бабуля Фрида одарила меня взглядом зомби поверх своей кофейной чашки. Не выспавшись, мы обе чувствовали себя паршиво.
Я опустилась на свой стул. Мама поставила передо мной чашку чая, и я ее выпила. Чай был настолько горячим, что у меня запекло нёбо, но я не обратила на это внимания.
— Эй, полегче, — предупредил Берн.
— Дай мне насладиться моим наркотиком. — Я отпила еще чая. — Ммм, кофеин. Вкуснотища. Где все?
— Леон уехал вчера вечером закрывать «дело Ярроу», — сообщил Берн. — У Арабеллы встреча с компанией «Уинтер».
— Дай угадаю: они нам все еще не заплатили?
— Угу.
Иногда клиенты не спешили платить. Мы напоминали им один раз, потом второй раз, а затем отправляли мою сестру в костюме от «Армани», вооруженную ее ноутбуком. Никто из нас понятия не имел, что она там говорила, но оплата обычно приходила в течение двадцати четырех часов.
Мой телефон звякнул. Сообщение от Невады.
«Приземлились благополучно. Все в порядке?»
Я настрочила ответ. «Все отлично. Селфи или жизнь».
— Они приземлились в Барселоне. Все хорошо. — Я не могла избавиться от облегчения в голосе.
Берн поднял свои рыжеватые брови.
— Ты понимаешь, что у тебя больше шансов разбиться на машине по дороге в аэропорт, чем попасть в авиакатастрофу?
— Да, но я могу повлиять на исход моей автомобильной поездки. Я могу вести сама или нанять водителя. Я могу выбрать тип машины и маршрут. С самолетом же я ничего не могу сделать.
Когда Берн садился в самолет, он расслаблялся в своем кресле и смотрел в окошко, потому что «Вау, какие технологии». Когда я садилась в самолет, я высчитывала свои шансы.
Мой телефон звякнул снова. Сестра, улыбаясь, стояла на фоне зеленых гор, а ее большие карие глаза смеялись. Она была прекрасна, с золотистым загаром и светлыми волосами цвета меда. Рядом с ней маячил Коннор Роган — огромный, мускулистый и темноволосый, его голубые глаза разительно контрастировали с его бронзовой кожей. Он тоже улыбался искренней теплой улыбкой. Я радовалась, глядя на них. Я практически могла почувствовать испанское солнце.
— Насчет Эттерсонов, — сказал Берн.
Вздохнув, я открыла ноутбук. Берн прислал мне е-мейл, озаглавленный «Эттерсон». Я щелкнула по нему.
Дом Эттерсонов:
Сигурни Эттерсон, Превосходная венената, 50, не замужем.
Руна Эттерсон, Превосходная венената, 22, не замужем.
Холли Эттерсон, Превосходная венената, 17, не замужем.
Рагнар Эттерсон, Превосходный венената, 15, холост.
Джеймс Толберт, Значительный, очиститель, 52, бывший муж и отец детей, местонахождение неизвестно.
Как я и думала. Мать Руны и ее брат с сестрой тоже были Превосходными.
Наличие союзов с Домами неизвестно. Состояние оценивается в восемь миллионов долларов.
В море хьюстонской элиты, Эттерсоны были относительно мелкой рыбешкой и плавали сами по себе. Ни крепких связей с другими Домами, ни покровителей с большим влиянием. В этом не было ничего необычного. Многие мелкие Дома предпочитали действовать самостоятельно, не будучи связанными с крупными семействами. У могущественных Домов были могущественные враги, а когда ты связывался с ними, то наследовал как их друзей, так и недругов.
Берн сделал неторопливый глоток кофе.
— Ты в этом уверена?
— Да.
Он посмотрел на меня.
— Наша отсрочка истекает завтра. Мне не нужно напоминать тебе статистику.
Не нужно. Я могла перечислить все цифры по памяти. С момента изобретения сыворотки Осириса более века назад, магия и власть стали синонимами и были неразрывно связаны между собой. Тайные таланты передавались по наследству. Те, у кого они были, давали потомство ради его сохранения, а родословные и семьи стали новыми единицами измерения власти в обществе. Когда семья производила двух Превосходных в трех поколениях, она могла подать прошение и быть официально признанной Домом, честь, которая давалась как с жизненно важными преимуществами, так и с недостатками.
В среднем, за год по стране появлялось семнадцать новых Домов. Четверть из них выживала в течение восемнадцати месяцев после окончания отсрочки, и только треть этих выживших добиралась до пятилетней отметки и становилась независимой единицей. Как только они вступали в честную игру, их убивали соперники или же подминали под себя более сильные семьи, используя их Превосходных для собственных нужд. Некоторые добровольно заключали союзы, вроде того, что мне предложил Августин, и становились вассалами, в конечном итоге поглощаемые их покровителем или погибающие, будучи первой линией обороны в войне Домов. В общей сложности 1.42 семей выживали в этой мясорубке.
Следующий год будет решающим. Наше первое дело со мной в роли главы Дома, будет не менее важным.
Этим утром, где-то между выключением будильника и резким пробуждением, мне приснилась до смерти обгоревшая Арабелла. В моем кошмаре я прижимала ее обугленный труп к себе, глядя на ее фото на телефоне, и плакала. Я проснулась с мокрым лицом. Для Руны это был не кошмар, это была реальность.
— Вененаты — боевые маги. Руна Эттерсон стала бы грозным союзником, — сказала я. — Я посмотрела наше расписание, и если Леон сегодня закроет «дело Ярроу», у нас будет полно времени.
У нас было полно времени, потому что впервые за последние три года мы решили облегчить нашу нагрузку перед праздниками. Это нам почти удалось, если бы не мошенничество Ярроу и дело Чена. Последнее было ночным кошмаром. В сочельник кто-то украл фургон с тремя собаками-боксерами, призерами соревнований. Брошенный фургон был найден на следующий день, все три пса пропали, и заводчик был вне себя. Корнелиус, анимаг и наш единственный детектив вне семьи, взялся за это дело, и мы не видели ни его, ни его дочери Матильды со дня после Рождества. Вчера он прислал мне е-мейл, давая знать, что он все еще жив и работает.
Берн улыбнулся.
— Весомый аргумент, и не будь я твоим кузеном, я бы на него купился. Ты принимаешь решение на эмоциях. Ты бы помогла ей, даже если бы ее магия состояла в создании миленьких садовых гномов.