Театр мистера Фэйса

Его. Он сказал, что Он
садовник… Иногда я прихожу на эту могилу и общаюсь с Ним… как будто.
***
— …Мы говорили целый час. Я спрашивал, а он отвечал.
Чириканье синичек исчезло, как при дуновении мощного порыва ветра. В городском
«Парке развлечений» птицы не живут, слишком шумно и много «охотников за
головами» с рогатками, из числа малолетних хулиганов.
Садовник и малыш сидели рядком на первой от циркового помоста скамейке.
Парочку окружал синий-синий воздух, который можно намазывать на себя как крем.
От такого крема кожа светлеет, а мысли становятся чистыми. Иногда, правда, могут
отрасти крылья или рога, но это побочный эффект любого косметического средства...
Пропали аттракционы, шатры шапито и сигарета изо рта. Ничего лишнего! Так надо!
Глаза садовника лучились строгой Добротой. Он пришел поговорить. Слово – самая
ценная вещь, что есть в мироздании! И самое важное в Слове – умение Его доносить.
Малыш с любопытством вертел головой! Если воздух – это крем, то сам торт – это
Дивный Сад! Раскинулся кругом, куда ни кинь взгляд! Очень ухоженный, наверняка за
его здоровьем следят. Такой садик нельзя описать, его нужно видеть! Сластёна малыш –
тебе повезло!
— Скажи, вот почему ты садовник? Зачем этим занимаешься?
— Потому что я должен этим заниматься. Или потому, что я могу это делать!.. А
может потому, что лучше меня этого никто сделать не сможет... Выбирай, малыш, какой
ответ тебе сейчас по плечу?..
Детской непосредственности под силу свернуть горы. В отличие от взрослого
прагматизма. А умение разговаривать с ребёнком, как со своим ровесником, на равных
– это искусство! В общем, можно сказать, что «они друг друга нашли».
— Скажи, садовник… — задумался малыш. — Вот я хочу уйти в театральную
школу… Как же определить – должен я или могу? А быть может, никто лучше меня не
сможет театр творить!
— Для того чтобы успешно заниматься каким-либо делом, нужно запомнить три
главных фундамента — Знание, Умение и Желание!..
— А как понять, есть ли у меня эти фундаменты? – с удивлением спросил малыш.
— Эти фундаменты – основа Силы, которая даётся Господом. Господь даёт Силу
каждому человеку. И имя ей – Любовь. Если ты делаешь что-то с Любовью, оно
обязательно даст свой плод!
Живая вода. Является частью фольклора многих народов. Теперь нет сомнений, что
прообразом такой воды было и есть Слово! И будет!
— А как научиться любить? – недоумённо спросил малыш. На его плечо
приземлилась баттерфляй. Можно butterfly. Бабочка дивного сада, внезапно
выпорхнувшая из сияющего разноцветья!
***
— Он сказал, что Любовь состоит из добра и зла, и у каждого свой путь в понимании этих
сущностей… Свой путь… И нужно отделять зёрна от плевел… — ответил за садовника
мистер Фэйс. Его лицо наполнилось светом – так бывает всегда, когда мы вспоминаем
Детство.
— И как правильно отделить – немногим дано понять… — кукловод выщелкнул окурок.
И в момент щелчка понял, что окурка в пальцах нет. Есть бабочка на плече: мистеру Фэйсу
есть, что вспомнить. Баттерфляй из Дивного Сада. Между прочим. Она как печать души –
невидимая, но осязаемая. Forever. Навсегда.
«Так-так-так! — вчера случился блиц-опрос на тему «Что такое Счастье». На вопросы
отвечал не кто-то-там, а сам хранитель Дивного Сада!». Его Высочество мучительно
задумался.
Баттерфляй улетела. Кукловод машинально взглянул на свои пальцы, измазанные пеплом.
Вздрогнул! И очнулся! Увидел рядом с собой знакомого лорда. Синие глаза родили
непомерное удивление. Мистер Фэйс в состоянии удивления – это надо видеть!
— Ваше Высочество… Мы расстались несколько часов назад, и я снова вас вижу! Какого
чёрта вы здесь делаете!? На кладбище «Rosedale», а!
«Так-так-так! Пустое занятие – думать о том, чего не познал! Сорок лет – приличный
срок. Твой поезд ушёл, мистер Принц! Или… нет?».
— А быть может, вы следили за мной? – в тоне кукловода зазвучала уже привычная
ирония.
Его Высочество рассеянно улыбнулся. Когда не знаешь, что ответить – говори то, что
сейчас на уме:
— Я люблю временами прогуливаться по кладбищу. Когда кругом нет людей, а вокруг
мёртвая тишина…
— Конечно! Самое подходящее занятие для эксцентрика – гулять по кладбищу! —
подмигнул кукловод. — Нормальные люди на предмет погулять идут в тенистую рощу, а
эксцентрики… Впрочем, к чёрту! — Режиссёр потер в предвкушении ладони:
— Надеюсь, вы достаточно вкусили мёртвой тишины, Ваше Высочество?
Делает предложение тот, кому есть что предложить. В противном случае звучит просьба, а «королевский лимит» на просьбы исчерпан ночью… Его Высочество надменно вздёрнул
верхнюю губу.
— Я тут подумал… — понимающе усмехнулся кукловод. — Раз уж мы снова встретились, то… почему бы вам не принять участие во втором акте моей чудной пьесы?
БОЛЬШАЯ СУЕТА В
МАЛЕНЬКОМ ПРОСТРАНСТВЕ
Кафе стояло в сотне футов от автомагистрали, между двумя многоэтажками.
Архитектурно само здание было сделано в виде гитары. Как наиболее яркие детали – окна-
скрипки и стеклянная дверь в виде русской балалайки. К кафе примыкала стоянка, на которой
находились два авто: кабриолет с заморскими номерами и военный «Роллс» 1944 года
выпуска.
— Это моё кафе. Сегодня утром я его купил, — разъяснил мистер Фэйс, открывая
входную дверь заведения и проникая внутрь. Уверенно пошел по залу, к барной стойке.
Его Высочество вошел следом, как тень. Встал на пороге и осмотрелся. Обеденный зал
представлял собой уютное чистое помещение, площадью триста квадратных футов.
Небольшая эстрада с парочкой микрофонов. Двадцатка столиков, каждый рассчитан на
четыре персоны. Теоретически за столиком можно было б уместиться и шести гостям, при
необходимости. Но в данное утро доказывать теорию на практике Лос-Анджелес не спешил: завтракали всего человек десять обывателей.
Каждый столик со стульями – это визуально барабанная установка. Посредине – главный
барабан – стол, по бокам вспомогательные барабаны – стулья. Декор от прежнего владельца, явно! Или меломан, или покойник-меломан… Дурацкие мысли на пустом месте! Принц
непроизвольно поморщился:
— Чёрт! – взгляд ухватил кукловода, подходящего к барной стойке. Его Высочество
направился туда же.
У стойки, на барных табуретах, восседала парочка юных отморозков, и сосала пивко –
Панк и Кид. За стойкой барменша протирала бокал. Среднего роста, рыжеволосая
симпатяжка, с синими глазами, с упругим бюстом, лет 25-ти. The Sweetie – называют таких в
LA! Позади стойки находилась дверь, ведущая во внутренние помещения кафе и (видимо) к
«черному ходу». Дверь как дверь: обычной для двери формы, дубовая, покрытая лаком, с
ручкой в форме шарика. И колпак Арлекина, приколоченный к дереву шестидюймовыми
гвоздями, прямо за заячьи хвосты, что разведены в стороны. Распятый колпак, и никак иначе!
Только воспаленному мозгу под силу такие ассоциации… Принц резво затормозил. Сколько
себя не настраивай на игру, а перед собственно выходом на сцену всё равно мозг в смятении, а задница подрагивает! И нужен дополнительный настрой.
Мистер Фэйс, ни на кого не реагируя, миновал стойку