Театр мистера Фэйса

Ты — жадная мама! – отозвался сын.
На том и порешили. Решение подчеркнуло расклад в семье: кто сильней, тот и
владелец. Мама владеет бутылкой, папа владеет мамой. Малыш ещё не вырос и не
владеет ничем.
Мама сделала добрый глоток и мягко спросила:
— Тебе понравились циркачи?
Бессмысленная жестокость – чисто для потехи публики. Продажа своей жопы одним
мужиком и покупка её другими мужиками. Арлекина мучают на гравюре бесы, потому
что ему претит торговать жопой!
— Нет, натуральное дерьмище! — Смачный презрительный плевок наглядно
проиллюстрировал реплику малыша.
— А по-моему ребятки милые, — не согласилась мама. — Особенно тот, что с огнём!
Я бы ему… — она запнулась. – Ну… ты понимаешь, сынок, какие желания вызывает в
женщине самец, подобный мускулистому циркачу?
Малыш отрицательно и серьёзно покачал головой.
— Если не понимаешь, то лет через десять поймешь! – усмехнулась Дороти. Она
выпила пивка и с чувством сказала:
— Настоящие мужчины делятся на два вида: умеющие заработать бабло и
обладающие мышечной силой! «Два в одном» не бывает… — Женщина вновь сделала
добрый глоток, икнула. — Нас кормит твой папка — знай, а вовсе не мои дырочки!
Поэтому папка – настоящий мужчина. Но и… циркачи тоже настоящие, только их сила
не в деньгах, а скрыта под костюмами в обтяжку…
Малыш встал со скамейки, упер руки в бока и звонко крикнул в лицо Дороти:
— Мама! Когда я вырасту, то пойду в театральную школу!
Лицо женщины скривило глубокомысленное пьяное удивление. Фу, пьяницы
похожи на нечистую силу визуальным обликом лиц! Но это мамка! Терпи, малыш, станешь мистером.
— Да ну?.. – Дороти сграбастала сыночка, прижала его хлипкое тело к томной груди.
— Будешь матери помогать? Матери-ик-ально... Папка-то каждый день новых имеет. И
когда стара буду ему делать… — окончание предложения съел голосистый смех, — …
вовсе не нужна стану. Кто ж тогда Дороти кормить будет… А?.. – она отпустила
малыша, посадила его снова на скамейку, взъерошила ему волосы, заглянула в его
глаза. — Не знаешь?.. И я не знаю.
Мистер Котик – это муж Дороти и папка малыша. Намедни ему исполнилось тридцать
два года. Зелёные водянистые глаза, бородавка над верхней губой. Носит яркую
молодежную одежду и густые бакенбарды. Не курит и не пьет. Вегетарианец — изо рта
постоянно пахнет растительным говном. Склонен к беспорядочным половым связям.
Озабочен по жизни только добыванием денег! Он нарисовался рядом. Суетливо деловой.
Затоптался на месте.
— Дороти! Давай-ка пошли, там солидный клиент!
Не забывай, для чего ты рождён. Даже когда тебе не до этого. Женщины появляются
на свет лишь для удовлетворения физиологических потребностей мужчин. А мужчины
лишь для того, чтобы платить женщинам за удовольствие. Всё просто.
— Хватит бухать, надо дать разок-другой случайному кобелю, — поднялась Дороти
со скамейки. — Ничего личного...
Она пристально посмотрела на мужа. Допила глоток и отшвырнула пустую бутылку.
Весело потрепала своего альфа-самца по щеке.
— Ой-ёй-ёй! Иду–иду уже, мой котик… Ты проследи пока за маленьким.
Дороти пошла прочь, виляя в предвкушении бёдрами.
Папка безразлично взглянул на малыша. Хлопнул сынульку по загривку – так, на
всякий случай. И пошел вслед за женой, равнодушно процедив:
— Он давно уже не маленький…
Малыш не обратил на затрещину никакого внимания. И на уходящую мамку не
посмотрел. Привычка – вторая натура. Мы не обижаемся на привычку, мы на неё не
реагируем… Малыш выудил из нагрудного кармана пачку сигарет, вытянул очередную
сигарету. Губами. Помял тонкими пальцами, размышляя, где в этот раз взять спичек.
Перед самым носом возникла зажигалка. Её держали твердые сухие пальцы. Чик-
чирик! — колёсико крутанулось и проявился огонёк! Малыш не удивился, а прикурил
как должное. И повернул голову.
На скамейке, рядышком, сидел человек. Лет шестидесяти пяти. Рабочий чистый
комбинезон, в руках металлические садовые ножницы. Садовник.
Странный какой-то садовник. Румяное одухотворенное лицо. Глаза лучатся строгой
Добротой. На щеке изящная родинка. Ногти чистые и ровно подпиленные. Больше
похож на священника.
Пальцы испещрены многочисленными порезами и вообще – руки грубоваты для
святого отца. Всё-таки садовник. Такие порезы возможны при длительных работах по
обрезке роз или крыжовника. Но в городском парке Лос-Анджелеса не растут ни розы, ни крыжовник. Возможно, что у садовника выходной? Возможно. Тогда почему он в
форменной одежде и с ножницами?
Детей в семилетнем возрасте не волнуют подобные вопросы, так как такие вопросы
у них не возникают. Но возникают после… Малыш с детским любопытством оглядел
садовника. Важно (с такой важностью курят только малолетние сопляки) выпустил
кольцо дыма. Вымолвил:
— Благодарю, мистер… Хотите со мной поговорить?..
Садовник ничего не ответил, а рядом зазвенели ангельские колокольчики.
— Тряяям! Тряяям!
— Что такое? – малыш недоуменно огляделся в поисках источника диковинного
звона. – Воздух… что такое с воздухом… его можно трогать, ого!
Воздух загустел и наполнился синим цветом. Исчезла эстрада – густой синий цвет её
поглотил.
— Это Дивный Сад, — строго сказал садовник.
— Садовник – ты волшебник?!.. – изумился малыш. Нет, он всё-таки садовник.
Слишком ухожен Дивный Сад, явно человеческая рука приложила к нему усилия!
— Человеческая рука!? – пробормотал в шоке малыш. – Так вот они какие – глюки!
— Два глотка крепкого эля – не совсем шутка. Когда человеку всего семь лет от роду.
Садовник строго улыбнулся:
— Малыш! В начале было Слово…
***
— …и Слово было у Бога, и Слово было Бог! – подхватил Арлекин. Теперь он не раб, как
на гравюре, а он теперь – киллер! Всё поменялось. Верёвка более не стесняет шею Арлекина.
И сейчас он одет в свой традиционный наряд: двухцветный костюм с заплатами-ромбами по
всей длине платья. На голове шапка с заячьими хвостами, на поясе кожаный кошель. Кровь с
телес исчезла, а спина распрямилась.
La Comedia e Finita!
Театральная зала в особняке. Шторы с окон-бойниц сорваны – пространство заливает
вечерний свет угасающего солнца. По периметру залы — кресла с трупами бесов. Их гораздо
больше, чем на гравюре Джованни ди Паоло. Так карта легла.
La Comedia e Finita!
Шестнадцать кресел, в которых шестнадцать трупов:
♦ Мистер Доу-Джонс с миссис Джоди на коленях. Банкир и Барби.
♦ Мистер Мечта с миссис Митчелл на коленях. Наркоторговец и Барби.
♦ Мистер Папа с миссис Mэлoни на коленях. Порноделец и Барби.
♦ Мистер Спирт с миссис Мэри на коленях. Бутлегер и Барби.
Муж и жена – две части одного тела. Четыре козла и четыре драные куклы. Четыре
преступника и четыре потаскухи!
♦ Jоссер, в рот всунута тонкая пачка 100-долларовых купюр. Мелкие, неровные зубы.
Видны. У трупов мудил всегда видны