Магистр! Вы, кажется, влюбились (СИ)

Пробежала до стеллажей и ворвалась в покой ректора со сдавленным воплем:
— Враги на подходе! Вам надо спасаться!
Магистр опешил.
— Что?
— Ваша матушка сейчас будет здесь. — Я подлетела к нему и, уверенная, что творю добро, схватила за руку. Сейчас для меня самым главным было спрятать магистра.
Чтобы его не поймали и не окольцевали против его воли и я не чувствовала бы потом себя виноватой.
Гэдехар уставился на мои пальцы, крепко вцепившиеся в его запястье, потом поднял взгляд на меня.
— Госпожа Шад…
— Хотите встретиться со своей матерью и будущей женой? — прямо спросила я.
— Не горю желанием.
— Тогда делайте, что я велю! — Меня приводила в отчаяние его невозмутимость.
Магистр приподнял брови, с интересом глядя на меня. Губы его едва заметно подрагивали от сдерживаемой улыбки, вызывая во мне неясное раздражение и желание бросить его здесь на произвол судьбы. Он совершенно точно не осознавал надвигающейся катастрофы.
А я ее видела. И рыжие до красноты волосы, и светлую, будто светящуюся кожу, и изумрудно-зеленое, удивительно ей идущее платье… С такой красотой без подготовки встречаться нельзя.
Можно с ума сойти от восторга.
— И что же вы велите мне делать? — поинтересовался магистр после секундной заминки, показавшейся мне вечностью.
— Идти за мной.
Он уже не имел возможности покинуть библиотеку, но мог спрятаться.
Либо среди стеллажей, что казалось мне не очень хорошей идеей, так как если леди в своих поисках разделятся, то вполне смогут поймать его в клещи. Либо в каморке, которую несведущий человек не заметит.
Разумеется, я выбрала каморку.
Гэдехар не сопротивлялся. Шел, куда я вела, и сдерживал улыбку, а когда оказался в безопасном месте, с интересом осмотрелся и отказался прятаться в одиночестве.
Просто преградил мне путь, когда я попыталась выйти, и закрыл дверь.
— Вы что?
— Составьте мне компанию, госпожа Шад. В этот волнительный момент оставить меня одного будет преступлением.
И по глазам магистра было видно, что он ничуть не обеспокоен, он веселится. А я уже начинала чувствовать себя глупо.
— Кто-то должен встретить вашу маму…
— Ануш встретит. Поверьте, мама не сможет долго терпеть его присутствие.
Звучало правдоподобно, только…
— А если он вас сдаст?
— За кого ты меня принимаешь? — раздалось негодующее, и из стены показалась голова привиденчика. — Я хочу, чтобы он страдал, но не настолько!
И уже магистру, с неким подобием сочувствия, Ануш сообщил:
— Твоя мать привела Вилору.
И по тому, как переменился в лице Гэдехар, я сразу поняла, что он знаком с той красотой. На всякий случай спросила:
— Хотите к ней выйти?
Ответил ректор с заминкой:
— Нет.
Ануш чуть повернул голову, к чему-то прислушиваясь.
— Они здесь. Сидите тихо, я все сделаю.
И привиденчик исчез.
Я растерянно огляделась. Вспомнила о том, что так и не пообедала, и не я одна, к слову.
И вздохнула:
— Давайте я хоть чаем вас напою.
— Не откажусь.
Но с места мы не сдвинулись. Сложно было заставить себя отойти и не прислушиваться, когда с той стороны, приглушенный дверью, раздался властный голос леди Гэдехар.
Разобрать слова не получалось, только примерно представлять, кто говорит.
Сначала долго — мать ректора, потом несколько слов бросил Ануш. Леди попыталась возмутиться, голос ее возвысился и окреп — и резко оборвался.
И зазвенел хрустальный колокольчик. Преграда искажала звук, но даже так голос таинственной Вилоры был столь же прекрасен, как и она сама.
Сзади меня магистр втянул воздух сквозь сжатые зубы, и я только сейчас осознала, что он тоже прислушивается к голосам за дверью.
— Слышите что-нибудь?
Магистр отрицательно качнул головой и подался ближе, почти впечатав меня в дверь.
Я затрепыхалась, опасаясь, что меня сейчас банально раздавят, но непоправимого не произошло — убедившись, что услышать разговор никак не представляется возможным, магистр отступил. И теперь просто нависал сверху, очень меня этим нервируя.
Рядом с Даяном я чувствовала себя умиротворенно, он многое обо мне знал, не осуждал и помогал, ничего не требуя в ответ. Сержант был замечательным.
О магистре того же сказать я не могла. Один только его вид пробуждал беспокойство. Я не чувствовала себя в безопасности и постоянно находилась в напряжении рядом с ним.
Радовало только то, что виделись мы совсем редко.
Раньше.
А теперь оказались в тесной комнатке, наедине.
Я отчетливо ощущала запах его одеколона, терпкий и не предвещающий ничего хорошего. Тяжелый, но достаточно приятный.
И чувствовала себя ни в чем не уверенной.
— Она очень красивая, — призналась я, когда в очередной раз в неразборчивом гуле звякнул хрустальным колокольчиком голос ослепительной леди.
Кого я имею в виду, Гэдехар понял сразу.
— И знает об этом. — Он отошел к столу, занял стул, на котором всего несколько дней назад вот так же сидел сержант, и выжидающе посмотрел на меня. — Если не ошибаюсь, госпожа Шад, вы обещали мне чай.
И я засуетилась. Пока вода закипала в чайнике, выставила на стол тарелку с булочками и едва сдержала улыбку, когда магистр заинтересованно потянул носом воздух, вдыхая одуряюще вкусный запах сдобы. Пододвинула тарелку ближе к ректору, мне не жалко, а он явно голодный.
Чай делала, периодически поглядывая на дверь. Я уже знала, что в просторном и полном запоздалого эха библиотечном зале никогда не слышно, что творится в маленькой каморке, но все равно боялась, что дверь вот-вот откроется и на пороге покажется леди Гэдехар во всем своем устрашающем величии.
Но время шло, а нас так никто и не спешил находить. Когда чай был готов, сквозь дверь просочился Ануш.
На лице его светилась запредельно счастливая улыбка. Я и не подозревала, что он умеет ТАК улыбаться… не представляла даже, что он в принципе улыбаться умеет. Не ухмыляться или скалиться, а улыбаться. Так светло и радостно.
— Будто ожил ненадолго, — поделился он с нами впечатлениями. — Твоя мать все так же воинственна.
Облетев каморку, привиденчик завис под самым потолком, помолчал немного, разрываясь между жаждой продолжить развлечение и нежеланием помогать магистру.
— Думаю, им стоит помочь с поисками. Без меня не справятся, — сдался он и, не дожидаясь нашей реакции, улетел дальше доводить сбежавших от него леди.
— А ведь он их так и из академии выгонит, — заметила я, проводив взглядом воодушевленного Ануша.
— Ненадолго, — подтвердил магистр, принимая из моих рук щедро наполненную до краев кружку с чаем.
— Тогда почему вы сразу его не попросили? — удивилась я, но тут же сообразила, что ответ знаю и так. — Он отказался бы, да?
Гэдехар кивнул.
И у меня тут же появился один очень интересный вопрос, который задать я не могла. Он был, можно сказать, личный…
Я заняла свое место за столом, напротив ректора, и осторожно попробовала горячий чай.
Любопытство грызло.
— Спрашивайте, госпожа библиотекарь, — разрешил магистр, заметивший, как я ерзаю на стуле.
Покрепче обхватив кружку руками, я посмотрела на него исподлобья.
— Ануш на вас злится.
— Это очевидно, — кивнул Гэдехар.
— А почему?
Магистр задумчиво посмотрел на меня, и я мгновенно пожалела, что поддалась любопытству. Даже попыталась подготовиться к напоминанию о том, что это не мое дело.
Но он решил не одергивать меня.
— Считает, что я его бросил.
— В смысле, на произвол судьбы?
— В смысле, одного в этой академии, — улыбнулся Гэдехар. — К библиотеке я привязал его задолго до того, как начал здесь преподавать.
Я успела изучить все грани нелюбви Ануша к студентам и могла представить, как же он бесился, когда его здесь заперли.
Если слухи правдивы и эти двое были друзьями… магистр, можно сказать, жестоко наказал своего друга.
— Кхм… а можно еще один возмутительный вопрос?