Камень. Книга 4 (СИ)
— Рассказал? — спросил он меня после того, как поздоровался с дедом и Прохором.
— Да. — и передал содержание беседы.
— Понятно. — кивнул он. — Ты тогда, у спортзала, действительно успел нас со своим воспитателем и Лебедевым напугать. Ладно, слушайте, чего я тут ещё узнал от Государя, с которым успел за это время пообщаться. Он говорит, что у него по молодости такое пару раз тоже бывало, но потом он памяти на глубоком темпе уже не терял. — после этих слов отца меня отпустило окончательно. — Ничего, Лёшка, всё приходит с опытом, — он улыбался, — а учитывая юный возраст и то, что твой организм растёт и развивается, у тебя ещё всё впереди. А теперь, — он посерьёзнел, — бери ручку и бумагу, будем отчёт писать по сегодняшнему происшествию. Подробный. Со всеми чувствами, ощущениями и эмоциями. И схему нарисуем.
«Твою же!..» — мысленно чертыхнулся я…
— И пока не забыл. — продолжил отец. — Михаил Николаевич, Алексей, — он глянул на деда, а потом на меня, — Государь завтра ждёт вас и Петровых в Жуковке к половине пятого для извинений…
* * *Чуйка не просто орала, она верещала! А вот темп ускользал от меня снова и снова… Сознание плыло, голова кружилась, сосредоточиться на чём-то надолго было совершенно невозможно… Кое-как нащупав ногой пол, я с огромным трудом слез с кровати, утвердился на ногах, и, шатаясь, двинулся в сторону источника опасности. Дверь в гостиную открылась только с третьей попытки.
— Доброй ночи, царевич! — услышал я.
Повернувшись на голос, увидел в своей гостиной мужика в плаще и кепке, занятого приготовлением кофе.
— Присаживайся, царевич, в ногах правды нет. Впрочем, как и в другом месте тоже…
Глава 3
Очередная попытка нырнуть в темп не увенчалась успехом, меня лишь ещё больше качнуло в сторону от дурноты.
— Даже не пытайся, царевич. — в голосе моего ночного визитёра, даже сквозь свист в ушах, отчётливо слышался сарказм. — Молод ты ещё и юн, чтобы со мной тягаться. Ты присаживайся, я просто поговорить пришёл.
Кое-как разместившись в кресле, я попытался сфокусировать свой взгляд на госте, но, как не пытался, его лицо разглядеть так и не смог — сознание постоянно соскальзывало на плащ и кепку, да ещё этот звук бренчания ложечки о стенки чашки с болью отдавался в голове.
— А ты неплохо устроился, скажу я тебе, царевич. — хмыкнул Иван, а в том, что это он, моим затуманенным мозгам понять сообразительности хватило. — Я слежу за твоей стремительной карьерой. С детства. Когда дружка своего, Прошку Белобородова, в Смоленске нашёл. Люблю, знаешь ли, в курсе дел моих близких быть. А уж когда выяснилось, что Прошка каким-то неведомым образом в Роду Пожарских оказался, являясь на тот момент уже дворянином… Да ещё и строл из себя скромного ветерана-воспитателя при малолетнем князе Пожарском… А ещё в гости к внезапно поскромневшему Прошке периодически наведывается не абы кто, а Сашка Романов, цельный Наследник Престола Российской Империи! Кстати, другой мой дружок и боевой товарищ… — Иван хмыкнул. — Тут уж сложить два и два мне не составило большого труда. Вот и отслеживал я твоё взросление, царевич. Да ещё и у батьки твоего родного одни царевны родились. — звук поставленной на блюдечко чашки опять с болью отозвался в голове. — Но все свои таланты ты начал демонстрировать только в Москве. Сначала этих, прости господи, идиотов в банке взял, к Орлову через это в спецуру попал, к вящей радости папаши, потом дурачки Гагарины об тебя зубки обломали… Ты и мне чуть всю малину в этой «Плакучей иве» не испортил. Честно скажу, царевич, — Иван хохотнул, — ты меня тогда здорово напугал, когда засветился и ощупывать начал. Я же подумал, что это Лебедев, тварина, по мою душу явился. Ну, и психанул чутка… А то, что этот старикан со своими недоучками сделать может, ты вчера наблюдал. Наблюдал же?
— Да… — губы еле шевелились.
— Ты только не думай, царевич, что я этого круга боюсь. Так, опасаюсь. Михалыч-то тебя в ученики звал?
— Да…
— Соглашайся. — хмыкнул Иван. — Базовые знания старик даст. Да и с практикой, я слышал, у тебя всё в порядке. В полиции уже слухи вовсю ходят про некого Злобыря из Тайной канцелярии, который помогает им преступный элемент тепленькими брать. Тобой, кстати, этот самый преступный элемент и пугать уже начали… — он хохотнул. — Молодец, по моим стопам даже не идёшь, а уверенно шагаешь! Получится из тебя человек, царевич, я даже в этом не сомневаюсь. Если шею себе раньше времени где-нибудь не свернёшь. Вот скажи мне, зачем ты сегодня этих бедняг афганских таким изуверским способом кончил? Кровища хлещет, внутренности вываливаются, кости торчат… Не эстетично же!
— Я думал… это… ты… Там… колдун… был… — прошептал я.
— Польщён, царевич! — опять Иван не стал скрывать сарказма. — Но, с другой стороны, получается, что эдак ты со мной поступить хотел? Кровища, внутренности и кости? — наигранно удивился он, а я кивнул. — Что я тебе такого сделал-то? Тут явно без тлетворного влияния на тебя моих дружков не обошлось. Наговорили, поди, всякого, а я мухи в жизни не обидел! Ладно, царевич, все мы не без недостатков — ну, хотел убить, и что? Дело-то, в конце концов, житейское… Ты мне другое скажи, вы чего с Государыней не поделили? А то я слышал, тебе аж визит вежливости Дашковым пришлось наносить…
Я молчал.
— Ладно, ладно, я не настаиваю! Все эти условности мне прекрасно известны. Скажу тебе даже больше, царевич. Я тобой восхищаюсь! Ты мне своим примером подал прекрасную идею. Я уверен, ты её оценишь по достоинству. Смотри, у тебя есть Прохор с его Решетовой, — начал он медленно перечислять, — есть друг, Петров который, есть полюбовница Виктория Вяземская, есть дед, глубоко мной уважаемый князь Михаил Николаевич Пожарский…
Было ещё совсем непонятно, что колдун имеет ввиду, но сомнений в том, что это будет не очень хорошо для моих близких, не было никаких.
— Сука! — дёрнулся я, и вывалился из кресла — в голове как граната разорвалась.
Сколько я провалялся в беспамятстве, не знаю, но очухался от льющейся на лицо воды.
— Что ж ты из кресла-то выпадываешь, царевич? Как птенец из гнезда? — голос колдуна слышался сквозь усилившийся свист в ушах. — Аккуратней надо быть. Ты пока полежи, а я, с твоего молчаливого согласия, продолжу. Так вот, мне стало скучно в последнее время, а тут ты, молодой да ранний. И решил я развлечься, а то кровь в жилах начала густеть. Драйва, понимаешь, не хватает, а все эти игры в догонялки с коллегами моими бывшими уже давно приелись и мне, и им. Залогом того, что ты будешь меня развлекать, станут названные мной твои близкие люди. Сам понимаешь, достать их для меня не составит никакого труда. — он хмыкнул. — И никакая охрана твоих близких не убережет. Сообщишь о моём визите Романовым, мой дружок Прохор лишится своей очень симпатичной молодой пассии. И, поверь мне, я доведу до его сведенья, кто явился тому причиной. Ты меня услышал, царевич? Дёрни там головой или рукой…
Я в отчаянье, мучимый бессильной злобой, мотнул головой.
— Отлично. А теперь слушай меня внимательно, царевич. Первым твоим заданием будет Алексия. Не знаю, что тебе там наговорили, но она моя родная дочь. И я никогда не терял её из вида. Учти, в детстве я поставил ей ментальный блок, чтобы она не повторила судьбу… мою судьбу в этой еб@ной Тайной канцелярии. Сейчас я этот блок у неё сниму, и ты о ней начнёшь заботится со всем пылом нерастраченной молодости. Смотри, царевич, — в голосе Ивана послышалась угроза, — она к Лебедеву в эту еб@ную «Тайгу» попасть не должна. Витальке Пафнутьеву в этом вопросе можешь доверять полностью, он в курсе способностей приёмной дочки. Клещ её как родную любит и до сих пор молчит. Ладно, царевич, рад был с тобой повидаться. Скоро увидимся. Спокойной ночи!
Взрыв в голове, и снова темнота…
* * *Как я вернулся обратно в спальню, не помнил, но проснулся в своей кровати с гудящей головой. Судя по тому, что девушки спокойно сопели рядом, для них ночной визит Ивана остался незамеченным, как и для всех остальных — тревогу в особняке так никто и не поднял.