Твоя на десять дней (СИ)

- Не бойся, малыш, мы тебя вылечим, - бормотала я тихонечко. - Ты прости нас, пожалуйста, двух взрослых тупиц, что мы не знаем, как тебе помочь. Но мы исправимся, все будет хорошо.
Словно поняв мои слова, мальчик и правда немного успокоился и важно стал рассматривать меня своими глазками. Веки у него покраснели, опухли и как будто истончились. Не оставалось никаких сомнений, что он тяжело болен. И у меня сердце разрывалось от жалости.
- Врач сейчас будет, - голос Кирилла заставил меня вздрогнуть.
Я и не заметила, как он вернулся в комнату и остановился у двери. Интересно, как давно он за нами наблюдает?
Впрочем, размышлять об этом было некогда. Я продолжала качать Артемку, продолжая разговаривать с ним.
- Папа вызвал врача, сейчас нашего мальчика вылечат…
«Скорая» действительно не заставила себя делать. Уже через 15 минут в детскую вошли люди в белых халатах.
- У ребенка режутся зубы, - поставил диагноз врач после быстрого осмотра.
- И.. это все? - Кирилл уставился на него широко открытыми глазами. - Вы не представляете, он так плакал, и температура у него, может, вы чего-то просмотрели?
- Не беспокойтесь, папаша, - эскулап смерил его оценивающим взглядом. - Мамаша, дайте ребенку кипяченой воды. С вашим сыном все хорошо. Сейчас я вам выпишу лекарства, так что скоро в вашей семье будет тишина и покой.
Он и правда быстрыми движениями исписал страничку, на ходу давая мне распоряжения:
- Это принять сразу, это давать два раза в день, а этим смазывать по мере необходимости, как только начнет кукситься.
Кирилл ушел вместе со врачами, пообещав найти круглосуточную аптеку и вернуться с лекарствами как можно быстрее. Стоило только за ними захлопнуться двери, как Артемка снова надрывно заплакал.
Я схватила его на руки и прижала к груди.
- Малыш, скоро все будет хорошо, - прошептала я ему и снова принялась качать.
То, как у меня устали руки, я поняла только в тот момент, когда вернулся Кирилл. Он взял у меня сына, и я почувствовала ставшую непривычной легкость и почему-то сопроводившую ее боль.
- Что там давать первым? - Кирилл явно был в растерянности.
Я быстро рассмотрела коробочки и, сравнивая названия с рецептом врача, выбрала нужную. Никогда раньше я даже не подозревала о том, что существуют такие процедуры, как смазывание гелем десен ребенка. И о том, что жаропонижающее вливают им в ротики через специальные шприцы. А если захлебнется?
Но бояться было некогда. Артем смотрел на меня больными глазами. Казалось, он не плачет только потому что у него уже не осталось на это сил.
- Держите его крепче, - решительно сказала я и подошла к ним со шприцем, в который была набрана отчаянно пахнущая клубникой вязкая жидкость.
Через пару мгновений все процедуры были завершены. Мы с Кириллом смотрели на него во все глаза, ожидая какого-то эффекта.
- Ты только посмотри, температура, кажется спала, - наконец, сказал он.
Я коснулась лба ребенка. Действительно, теперь ничего не внушало опасений. Словно подтверждая, что опасность миновала, он медленно хлопнул пару раз длинными ресницами и заснул.
Кирилл осторожно переложил сына в кроватку. Тот только глубоко вздохнул и продолжил спать.
Тихо, на цыпочках, мы вышли из детской. И уже там, в коридоре, на меня обрушилась дикая усталость. Только сейчас я поняла, как на самом деле испугалась и перенервничала. Кажется, мой босс чувствовал то же самое.
- Подкрепиться все-таки не помешает, - сказал он тихо. - Идем на кухню.
Мы снова устроились за столиком. Сейчас вся романтическая атрибутика выглядела нелепо и неуместно. Однако это нисколько не помешало нам насладиться всем тем, что приготовил наш чудо-повар.
Мы ели молча, словно на разговор не осталось сил. А, может, все, что мы хотели сказать друг другу час назад, теперь казалось таким же глупым, как потушенные свечки на столике.
- Спасибо. Ужин был очень вкусным, - сказала я, поднимаясь из-за стола.
- Это вам спасибо, - ответил Кирилл. - И за то, что помогли мне с Артемом и за то, что согласилась прийти сюда.
Возвращаться к тому, что было до того как я услышала детский плач, не хотелось. Поэтому я только коротко кивнула головой, не став уточнять, что по доброй воли я вряд ли оказалась бы здесь.
- Марина! - окликнул меня Кирилл, когда я уже была в дверях. - Мы еще вернемся к этому разговору. Потом.
Глава 11
Единственное, чего мне хотелось утром – встать с кровати, пересечь гостиную и оказаться в спальне девчонки. Поймать ее полусонную, полную ленивой утренней неги, подмять под себя. Мягкую, податливую, горячую.
От одной этой мысли в паху тяжелело.
Но пришлось сделать над собой усилие и отказаться от этой идеи. У меня оставалось еще одно дело. Важное дело. Поэтому я поднялся ни свет ни заря, заказал завтрак на двоих на десять. Девчонка все еще спала, во всяком случае никаких звуков из ее комнаты не доносилось. Я, стараясь не шуметь, вышел из номера.
Боб, владелец музыкального магазинчика, встретил меня как родного. Еще бы! Ведь мое появление всегда означало покупку на крупную сумму. Так что обрадовать его мне было нетрудно.
- Рэй, какие люди! Чай? Кофе? Или сразу в зал? Что тебе нужно сегодня: микрофоны, аппаратура?
- Нет. Скрипка.
Боб удивленно вскинул брови. Не слишком обычный для меня заказ. Так что мне пришлось уточнить свою просьбу:
- Мне нужна хорошая скрипка, действительно хорошая. У тебя есть что-то по-настоящему достойное?
Боб уверенно кивнул и повел меня вглубь магазина, по пути интересуясь:
- Решил поменять звучание? В новом альбоме можно ждать соло на скрипке? Сейчас это модно.
- Нет, вряд ли. Звучание останется прежнем, а скрипка – это, скажем так, личное.
Хрен знает, зачем я это сказал. Не его дело – для чего мне скрипка, да и пояснять что-либо чужим людям я не привык.
Но стоило эти слова прозвучать, и я понял, что, наверное, мне все-таки хотелось произнести это вслух. Хотелось услышать, как это звучит, прочувствовать вкус этих слов.
Личное.
Девчонка и вправду становилась для меня чем-то личным. И, на удивление, это не раздражало и не пугало. Хотя после неудавшихся отношений со Стефани любое проявление привязанности должно было вызывать не самые приятные эмоции, а здесь изначально о привязанности речи не шло.
Трах на три дня – не более.
Я даже до сих пор не знал ее имени.
Но девчонка чем-то меня зацепила. Не только телом, хотя и им тоже. Она оказалась на удивление милой. А еще было понятно, она не из тех женщин, что виснут на шее булыжником, так и норовя утащить тебя на дно. Она… легкая, какая-то воздушная.
А еще она явно не привыкла к тому, чтобы ее баловали. Слишком легко и искренне радуется любым мелочам. И это мощный крючок - мне хотелось порадовать ее по-настоящему.
Тем более что теперь я точно знал, перед чем она не устоит.
Если Боб и удивился, то задавать дальнейших вопросов не стал. Мы подошли к ряду скрипок. Тонкие, изящные, сейчас они напоминали мне ее. Глупо было предположить, что она играет на фортепиано. Нет, это не для нее, для нее скрипка. Инструмент изящный и капризный.
Предвкушая, как она отреагирует на покупку, поспешно вернулся в номер. Кто бы подумал, что я с таким нетерпением буду ждать ее нетерпения, и когда мы увидимся за завтраком.
Хотя «увидимся» - это круто сказано. На мне по-прежнему была гребаная шапка, которая чертовки мешала. Но я терпел. Мне нравилось видеть ее глаза. Нравилось, как она на меня смотрит. Нравилось сидеть с этой девчонкой за столом и болтать о всяких глупостях.
Странное дело, давно забытые ощущения, но это, пожалуй, было не хуже, чем секс.
- А что именно ты играла на скрипке? – спросил я как бы так, между прочим.
- Много чего, - пожала она плечами. - Сейчас уже и не вспомню…
- А что было любимое?
Она задумалась, устремив глаза в потолок.