Твоя на десять дней (СИ)

- Но откуда же тогда взялся Артем? - разволновавшись, я совсем забыла о дистанции, которую должна держать экономка в отношении хозяев дома.
- Предполагаю, что его мамаша хотела подбросить его не мне, а бывшему хозяину дома, - отозвался Кирилл. - Мы купили этот особняк незадолго до всей этой истории, и что творилось в его стенах раньше, я не знаю.
Малыш во сне завозился и сморщил носик, явно собираясь заплакать. Он словно подслушал наш разговор, и расстроился, что из любимого сыночка снова превратился в никому ненужного ребенка.
- Ш-ш-ш… - Кирилл аккуратно похлопал его по плечу, и мальчик успокоился.
И когда только он успел научиться всей этой родительской премудрости? В этот момент мне было бесконечно жаль их обоих. Они казались по-настоящему счастливыми в обществе друг друга, и ни у кого, кто видел их, не возникало сомнений в том, что они — самые близкие друг другу люди. Разлука им обоим причинит очень много страданий, в этом я была уверена.
- Я не отдам его, - решительно сказал Кирилл, посмотрев на меня. - Буду бороться. Способ только один. Мне нужно оформить опекунство, пока не найдутся его настоящие родители.
Последнее слово он сказал с презрением, словно выплюнул. И даже поморщился, но все же продолжил:
- Бывшие жильцы уехали за границу, так что это будет непросто.
- А что потом? - спросила я.
- Не знаю… Если не найдутся – усыновлю. И для этого мне нужно быть счастливо женатым. Вот и пришлось уговаривать Алину подождать с разводом. Это было нелегко. Но представители социальных служб могут появиться у нас в любой момент. Так что…
Всего три слова, и то невнятное чувство, что целый день свербело где-то внутри, отпустило. Словно гора свалилась с плеч, и стало легче дышать. Все просто, я не хочу ее отпускать. И черт возьми, я не обязан ее отпускать. Если нужно будет договариваться с агентством, заплачу им сколько нужно.
Черт их знает, на каких кабальных условиях они заполучили эту девчонку себе. И заберу. Не важно, что через несколько дней уезжать, она поедет со мной. В конце концов, мы тащим с собой херову тучу народа: администраторы, звукачи, гримеры и просто бесполезный народ, который просачивается в группу, гордо именуя себя ассистентами.
Уж ей место как-нибудь найдется.
Объедет со мной всю страну, повидает чуть больше, чем видела до этого. Ей понравится, я уверен, что понравится, она вовсе не выглядит избалованной такими вещами. Решив это в один момент, я сам ошалевал от того, насколько рад. Только вот… Разве я могу решить это один? Будь моя воля, я нацепил бы ей строгий ошейник и не позволил, не то что бы отойти в сторону, а даже посмотреть. Но мне нужно ее согласие.
Девчонка всхлипнула, ничего не сказав. И сердце, только что готовое было выпрыгнуть из груди от радости, сжалось с каким-то паршивым и непривычным чувством.
Я притянул ее к себе, запустил руки в копну волос. Хотелось целовать ее, сжать до боли.
Пришлось сделать усилие, чтобы остановить себя. Не сейчас. Я хочу чтобы она решила сама. В последний раз решила сама, потому что дальше все решать буду только я.
В любом случае сейчас мне было важно, что она скажет. Я отпустил ее из рук, приподнял подбородок, заставив ее на меня посмотреть.
- Я должен уехать… На месяц или чуть больше. Ты хочешь поехать со мной? – спросил я прямо.
Мелисса смотрела на меня испуганно. И молчала. И у меня сжалось сердце. На какое-то мгновение стало страшно: вдруг она скажет «нет»? Вдруг я в ней ошибся и у нее на будущее другие планы. А я был всего лишь неприятной обязанностью.
- Нет… - тихо сказала она.
- Нет? – И все-таки я не ожидал такого ответа. – Я тебе несимпатичен?
- Разумеется, нет…. То есть – да… То есть – ты мне симпатичен. Очень. Я бы очень хотела поехать… - Ее голос дрогнул. – Но не могу. У меня… - она запнулась, - обстоятельства.
Ее взгляд сказал мне намного больше, чем могли сказать любые слова. Она хочет быть со мной.
- Значит так, Мелисса, сейчас ты расскажешь мне все, абсолютно все, начиная с детства, заканчивая тем, как ты в это вляпалась. Тебе нужна помощь? Я помогу, я сделаю все, что угодно.
И она начала рассказывать. О смерти матери, о болезни сестры, о том, чего ей стоило решиться и сделать такой шаг, но говорила она обо всем об этом отстраненно, без надрыва в голосе, сухо и коротко описывая ситуацию, словно бы старалась ни в коем случае не вызывать жалость.
Я смотрел на нее такую маленькую и хрупкую, но такую сильную, и единственная мысль была «Козел, черт возьми, какой же ты козел, Рэй Бертон». В какой момент жизни я решил, что за деньги можно купить все? Например, человека, попавшего в трудную ситуацию.
Я прижал ее к себе сильнее, теперь уже не боясь причинить боль, и сказал на ухо единственное, что мог сказать в этой ситуации:
- Теперь все будет хорошо, я тебе обещаю.
Глава 15
Мы спустились к гостям, а я все еще чувствовала, как пылают щеки, и прятала глаза. Казалось, по моему лицу всякий мог догадаться, чем мы там занимались. Хотя это, наверное, было уже и неважно. К тому же вряд ли кто-то из присутствующих, даже если и догадается, подумает обо мне плохо. Они-то уверены, что Руслан Эдуардович мой жених.
И все же я отчаянно смущалась, старалась держаться чуть дальше, прячась за широкое плечо своего «жениха». А в ушах звенел отголосок его слов: вот погоди, вернемся с вечеринки, тогда-то ты уж точно от меня не убежишь.
И от этого его «погоди» в голове рисовались такие неприличные картинки, что я моментально краснела и начинала озираться, словно кто-то мог их подсмотреть.
Кстати, убегать я вовсе не собиралась, а, наоборот, хотела, чтобы вечеринка скорее закончилась, гости разбрелись и мы остались наедине. Во-первых, я еще не отошла от недавнего э-э-э… разглядывания, а во-вторых, в голосе босса, когда он говорил то самое «погоди», было столько обещания чего-то неведомого и приятного, что от томительного предвкушения сладко обмирало внутри, и сердце начинало колотиться, как ненормальное.
Вдруг Руслан Эдуардович остановился словно в растерянности. Видимо, хотел найти бабушку, что в этой толпе было непросто.
Певец пел что-то такое про любовь, которая больше, чем жизнь, а публика танцевала. В полумраке действительно непросто кого-то найти, но мне удалось.
- А вот и наша бабуля, - громко сказала я боссу в самое ухо, иначе бы он точно меня не услышал, а после и сама застыла как статуя.
Бабуля действительно была в наличии. А напротив нее с цветами стоял мужчина средних лет. Он, улыбаясь, говорил какие-то поздравления. Но взгляд мой намертво прилип не к нему, а к его спутнице. Та самая спутница, которая несколько раз являлась к боссу и окидывала меня недобрым взглядом.
- Кто это? – вырвалось вдруг у меня раньше, чем я поняла, что задавать этот вопрос не стоило.
- Бабулин старый знакомый, - ответил босс, - и его дочка.
- Мы подойдем? – спросила я неуверенно.
- Нет, - резко сказал босс, развернулся и потащил меня в другую сторону. – Давай найдем что-нибудь выпить за здоровье именинницы. Только, ради бога, пусть это будет не шампанское.
Он явно не хотел встречаться с этой парочкой. Ну что я могу сказать, тут мы были солидарны: я тоже не хотела. Впрочем, наверное, было уже поздно. Мое радостное настроение само собой куда-то улетучилось, а сердце заныло от какого-то нехорошего предчувствия.
Мы добрались до напитков с закусками, и только тогда я почувствовала, как чертовски голодна. Кроме здорового завтрака, у меня за целый день маковой росинки во рту не было. Так что я, едва отпив вина, налегла на закуски, а мой босс хмурился. И взгляд его уже не блестел как несколько минут назад.
Я и вовсе поникла. Эта девица выглядела роскошно, по-настоящему роскошно. И мое платье, которое несколько минут назад было просто обалденным, теперь казалось мне несколько старомодным, а сама я в нем –невзрачной. Зато девица, едва появившись, тут же затмила всех остальных, и меня в том числе.