Никита и Микитка (Исторический рассказ)
— А для чего великий государь сим делом занялся? — нерешительно задал вопрос Кузьма Демьяныч.
— Для того, добрый человек, что разные мало ученые и неискусные мастера, переписывая книги рукою своею, многие ошибки в них вносят. И каждый раз новый переписчик новые ошибки добавляет. К тому же те книги рукописные иногда целыми годами пишутся, а потому больших денег стоят, и никто, кроме богатеев, купить их не может. А теперь, на станке, книги скоро и чисто делаться станут. И цена на них будет легкая. Народ наш от книг этих большое знание получит. Просветившись же грамотою, государство Московское в ряд с величайшими державами возвысится и силу огромную будет иметь.
Едва Иван Федоров кончил говорить, как Никита вырвал свою руку из рук Филатыча и бросился через всю печатню к Микитке. Тот, широко улыбаясь, давно уже на него поглядывал.
Но не успели они разговориться, как печатник сказал строго:
— А ну-ка, Микитка, принимайся за работу! Пусть посмотрят гости, как книжицы делаются.
Микитка вместе с другим мальчиком, постарше, снял со стола квадратную дубовую доску. Они осторожно понесли ее к большому деревянному станку. Микитка кожаной подушечкой старательно смазал черной краской свинцовые буквицы, вставленные правильными рядами в углубления доски. Другой подушечкой он нанес красную краску на деревянный резной квадратик, выступающий в правом верхнем углу доски. Потом осторожно прикрепил поверх набора деревянными иголками лист бумаги.
Когда доска была задвинута в станок под пресс, помощник печатника Петр Мстиславец нажал на толстый деревянный винт пресса. Снова нажал и отпустил. Затем нажал со всею силой еще раз.
По знаку печатника сын его вместе с Микиткой вынули доску с набором из-под пресса и отнесли на стол к окну.
Сам Иван Федоров снял матерчатую рамку, которая прижимала бумажный лист к набору. Осторожно вынул деревянные шипы — иголки. Потом медленно, осторожно отодрал лист с доски.
Высокий, отставив на каблук одну ногу, весь освещенный солнцем, стоял он у окна, рассматривая только что полученный оттиск.
Слева, вверху листа, красной краской вился узорчатый рисунок, изображавший большую букву «Г».
— Глаголь, — произнес в тишине звонкий голос Утемиша.
Он незаметно уже подобрался к печатнику и впился черными блестящими глазами в волшебный лист.
Печатник улыбнулся мальчику. И все вдруг разом заговорили, зашумели.
— А вот, поглядите, как такие узоры получаются.
У другой стены за узким длинным столом под окном сидели два человека. Они, не отрываясь от работы, взглянули на гостей, поклонились и продолжали свое дело.
— Вот это знаменщик: он гусиным пером наносит узор на дерево. Что резальщик вырежет прочь, то на листе белым окажется, что оставит — красной краской обозначится.
Тонким острым ножичком резальщик удалял из деревянного квадратика мельчайшие стружки. На дереве проступал замысловатый рисунок из цветов и листьев.
— А буквицы эти откуда берете? — полюбопытствовал Филатыч.
— Да все оттуда же. Своими руками производим. Резальщик по рисунку режет, а мы с Петром Мстиславцем отливаем их из свинца. Словолитня наша помещается в подвале. Одначе я вас туда не поведу. Угарно там от горна с угольями, где свинец плавится, да и тесно.
Никита ходил за Микиткой, не сводя с него глаз. Ему казалось, что Микитка стал и выше и старше. Он даже побаивался его чуть-чуть.
— Микитка, а ты царя видел?
— Видел, — важно ответил Микитка. — Сюда он приходил. Я ему для показа доску с буквицами в станок так же вот задвигал. Он страшный, глазищами так и зыркает.
— Ишь ты! Вот ты какой теперь! — восхищенно шепнул Никита.
Иван Федоров на прощанье ласково погладил круглую головенку Утемиша своей большой, черной от свинца и краски рукой, ущипнул легонько за ухо и сказал потом ребятам такое напутственное слово:
— Чтение книжное — добро великое. Когда читаешь книгу, не спеши дочитать, но уразумей сперва, о чем в ней говорится. Краса воина — меч острый, корабля — ветрило, а мужа государственного — знание книжное. Наш народ книги полюбит и их сбережет.
— Чтение книжное — добро великое.
ПИСЬМА ИЗ СТОЛИЦЫ ДОМОЙ
Прошло полтора года, как Микитка покинул родной дом. Один из возчиков, ездивших из усадьбы «Веселые пеньки» в Москву, привез письмо от учителя к матери княжича Никиты. Мастер Кузьма Демьяныч писал так:
«Всемилостивейшей княгине, Арине Федосеевне, ее холопишко Кузьменок радоваться и здравствовать много лет желает.
Сообщаем, что с божьей помощью ваше благоумное чадо, княжич Никита Петрович, в книжной хитрости от нижней ступени на вышнюю восступает. Он уже изучил все 44 буквицы, читает двоесложные и троесложные словеса, одолевает начало „Азбуковника“ и радует очи взирающих на него.
Еще молим вашу княжескую пресветлость не забыть раба вашего, мастера Кузьменку, и прислать некоторую толику от обильных даров: маслица, рыбицы сушеной, яичек и птах водоплавных, либо иного, чем милость ваша соблаговолит меня облагодетельствовать.
Пребываю вашей княжеской пресветлости раб и молитель Кузьменок, книжный доброписец и школьный мастер».
Тот же возчик побывал на государевом Печатном дворе и привез оттуда письмецо Микитки к матери и деду.
Мать положила в лукошко пяток яиц и пошла к церковному пономарю. Тот переложил яйца в свою деревянную миску, важно развернул скрученный трубочкой листок, расправил его и медленно, с расстановкой прочел:
«Моей мамане, Василисе Кондратьевне, и деду, Касьяну Гавриловичу, сын и внук Микитка низкий поклон бьет и желает много лет здравствовать.
Я теперь заделался учеником на Печатном дворе под началом диакона Ивана Федорова, ко мне дюже ласкового. Он мне подарил свою кожаную опояску и передник, чтобы я сажей не измазался.
Для печатания книжиц сделаны станки из дерева, отменно прочные. На этих станках печатаются черной и красной красками разумные книжицы, я их все читаю. Работать мне здесь более по сердцу, чем на козла деревянного ложиться. Да и никакого козла здесь нету.
Ежели наши возчики сызнова в Москву поедут, приезжайте, маманя или дедушка, с ними меня проведать и привезите ржаных лепешек и яблок мороженых. Мне же отсюда уехать нельзя. А охота вас повидать большая и снегирей бы половить.
А больше мне писать нечего, да и работы много.
Ваш покорный сынишка и внучонок.
Микитка».
Мать Микитки всхлипнула, вытерла слезу концом полинялого платка, которым была повязана ее голова, поклонилась в ноги пономарю и отправилась домой.
Вечером, разговаривая с дедом Касьяном о Микитке, она спросила:
— А что это за козел деревянный?
Дед Касьян, поморщившись, отмахнулся рукой:
— Эх, матушка, лучше не спрашивай! Все мы на козле побывали, холопские спины батогами мечены! — И добавил: — Микитка наш, видимо, попал к мастеру доброму, в работе преуспевает и в жизни не пропадет.
Сканирование — Беспалов, Николаева.
DjVu-кодирование — Беспалов.
