Реинкарнация (СИ)

Мысль о том, что надо бежать, открывать ворота, возникла… и разбилась о предательский страх. Он словно оцепенел от самой мысли открыть ворота, от страшных образов, что затопили сознание разыгравшимся не ко времени воображением. Он испугался.
Страх, липкий, противный, словно приковал его к полу. Заставил замереть и почти не дышать. И осознание этого страха, своей беспомощности было невыносимым. Умом он понимал — надо действовать, но стоял. Стоял, как и его друзья, застигнутые врасплох надвигающейся бедой.
А потом они услышали стук, отчаянный стук в ворота деревни.
Стас почти уже сорвался с места, дернулся… но не успел. Снаружи раздался дикий крик, прерванный рыком, глухим ударом и чавкающим, противным звуком, о природе которого даже страшно было подумать.
Все произошло очень быстро. Они замерли с надеждой услышать хоть что-то. Но что они хотели услышать? Все и так было ясно.
Едва они расслабились, едва поверили в сказку, где существует магия и заклинания, этот мир напомнил им о страшной своей сути. Увы, но к бесплатному сыру, как правило, прилагается и мышеловка.
— Но она же не умрет… не насовсем? Мы же читали, что тут существует возрождение, — прошептала Ксения.
— Вот только возродится она в лесу, — глухо произнес Павел.
Продолжать не стал, всем и так было понятен смысл этой фразы. В горнице повисла тишина.
Остаток ночи провели в темноте. В тишине. Каждый думал о своем. Каждый заново переживал этот день и… эту ночь. Каждый из них заново переосмысливал этот мир. Мир, куда их, изнеженных детей цивилизации, так неласково занесла судьба. Мир, в котором им предстояло жить.
  
Глава 4
 
Утро Стас встретил в том дремотном состоянии, когда тело уже сдает позиции, а сознание все еще отказывается соглашаться с неизбежным. Вынырнув из объятий дремы, он встал и расправил плечи.
Солнце уже позолотило верхушки деревьев, и стоило принимать решение, что делать дальше. О том, чтобы идти искать девушку ночью, речи не шло — в темноте шансов на успех у них не было. Но и сейчас, утром, поход не сулил ничего хорошего. И все же, оставаться безучастным к разыгравшейся трагедии не было ни сил не желания. Слишком долгой была эта ночь, слишком много дало им воображение, чтобы просто выкинуть произошедшее после заката из сознания. Да, им было страшно, да, неизвестность пугает, но все же…
Думаете, мужчины не боятся? Это ложь. Не боятся только дураки. В мужчине смелость от страха отделяет лишь ненависть к собственному страху. А для того, чтобы возненавидеть себя за те минуты страха, у Стаса была целая ночь.
Посмотрев на Павла, Стас дождался кивка. Обошлись без слов, они и без них понимали, что идут, возможно, на смерть. Но так было нужно. И то, что смерть в этом мире событие лишь временное, оптимизма не добавляло. Это когда-нибудь, позже, они, возможно, пересмотрят свое отношение к смерти. Сейчас же сосало под ложечкой и дико хотелось, чтобы случилось хоть что-то, что избавило бы их от этого сомнительного мероприятия.
Радовало одно. Из книги о бытовой магии они узнали, что в деревне есть столб привязки, и возродятся они, если что, у него. Но думать об этом не хотелось.
— Мальчики, — смотря на хмурые лица парней собиравшихся на выход, жалобно произнесла Ксения, — может, сначала пройдемся по деревне? Если есть бытовая магия, должна же быть и боевая.
— А она там все это время… — Стас не договорил. Да и что тут было добавить.
— Пойду с вами, — Ксения встала.
— Оставайся, тебе-то куда, — тут же бросил Павел, но девушку это не остановило.
— Я примерно помню, где воскресла в этом мире. Покажу. Может и она там.
— Может и там, — согласился бородач, — а может и не одна.
— И что, сидеть тут и дрожать? — теперь в голосе Ксении появились звенящие нотки. — Думаете вот так, сидеть и ждать, это легко? Тоже мне, мужики, защитники. Да вот так вас ждать, может, еще хуже, чем с вами…
— Говоришь так, будто уже ждала, — ни на что не намекая произнес Стас.
— Ждала, — уже с вызовом ответила девушка, — и когда парень уходил на разборки и… — щека у нее дернулась, она в сердцах махнула рукой. — Ну, что встали? Пошли!
Столб привязки даже искать не пришлось, он стоял тут же на площади перед домом. Приложили, как было написано в книге, руки. Прислушались к ощущениям. Ничего особенного, просто пришло откуда-то понимание, что теперь это точка их возрождения. И все.
К воротам шли медленно, прекрасно понимая, что увидеть там могут всякое. Но нет, за воротами ни крови, ни тела… даже трава не примята. Выдвинулись туда, куда показала Ксения.
До места добирались, прислушиваясь к любому шороху и ежесекундно ожидая нападения. Если бы нервы были струнами, не ровен час, лопнули бы. А так… несколько седых волос по ощущениям и твердое желание по возвращению в деревню отыскать эту самую боевую магию, или что тут есть в этом мире, и больше никогда, никогда не чувствовать себя такими беспомощными.
Полянка, на которую указала Ксения, была пуста. Но в глаза сразу бросилось дерево, стоящее на ее краю: кора содрана метра на три вверх, местами ствол измочален, только вот непонятно чем.
А среди ветвей обнаружилась та, которую искали. Забралась она высоко, метров на десять-двенадцать, и сейчас, крепко ухватившись за ствол, с ужасом наблюдала за ними.
— Живая, — выдохнул Стас и помахал ей рукой, приглашая спускаться.
О том, что должна была пережить девушка этой ночью, нагляднее всего говорил ствол дерева. И то, что его так изуродовало, явно стремилось всеми силами добраться до своей жертвы. И пусть быть наверху безопасно, но там внизу, видеть то, что убило тебя несколько минут назад и снова рвется к тебе… этот должно было быть непрекращающимся кошмаром. Но теперь они рядом. Вот только незнакомка не спешила спускаться.
— Давай уже, спускайся, — негромко, чтобы не привлечь внимания хищника, начал Павел. Но тщетно.
Девушка даже не отвечала, просто смотрела испуганным взглядом, словно они пришли не спасать ее, а были теми самыми монстрами, от которых она спасалась всю ночь.
"А может, в исковерканном ужасом воображении мы выглядим именно так?" — от этой мысли Стаса передернуло. Но кто его знает, что пережила она? Каково, когда тебя еще живого рвут на куски, а потом ты не умираешь, а снова встаешь чтобы встретиться с этим ужасом? И сколько раз добирался до нее зверь, пока она смогла сбежать от него на дерево?
Спускаться Марина, а если верить странному восприятию этого мира, именно так звали девушку, явно не собиралась. Так что Стасу пришлось лезть за ней самому. Ухватиться за сломанный сук на высоте почти трех метров было той еще задачей. Стасу для этого даже пришлось воспользоваться помощью Павла, а вот она… сама. Впрочем, на ее месте он бы тоже, наверное, влетел бы наверх, не замечая преград. Но одно дело — залезть. Теперь же, ему следовало ее как-то спустить. А по виду девушки, сама она явно была на это не согласна.
Добрался быстро. Покоробило лишь то, что когда он начал приближаться, девушка тихо взвыла со страха. И это было не чем-то членораздельным, просто тягучее ы-ы-ы… И это было страшно. Страшно было видеть ее состояние, страшно было подумать, что ее до него довело, и особенно страшно представить, что теперь это уже навсегда. Время лечит многие раны, да только не все.
Вот и последняя ветка.
Стас боялся, что она начнет отбиваться, и, чего доброго, вовсе скинет его вниз, но нет… она лишь крепче обхватила ствол. Ее била крупная дрожь. Теперь, когда он был рядом, это стало отчетливо заметно.
— Ну, давай, слезай. Сейчас домой пойдем, в деревню, — как можно мягче произнес он.
Последняя фраза напомнила ему тот момент у окна… они были рядом, всего в каких-то ста с небольшим метрах. Но ни он, ни кто-то из них так и не бросился ей на помощь.
Да, можно было долго себя уговаривать, что все равно бы не успел, что не виноват. А что толку?! Обманывать других плохо, обманывать себя глупо. Он знал, что причиной был его страх. Знал, что струсил. И случись нападение не сразу за этим отчаянным стуком, а чуть позже… это они были бы виновны в ее смерти. От осознания этого захотелось кричать… но он лишь шептал: