Повелительница с клеймом рабыни (СИ)

Я открыла глаза. Келл спокойно спала, прижавшись ко мне. А напротив кровати, в кресле, сидел Лекс и смотрел на меня.
- Давно ты здесь? – тихо спросила я, аккуратно вставая, стараясь не разбудить дочь.
- Около часа, – ответил он. – Ты разговаривала с Дайоной?
- Да. Она просила тебя убить. Не знаешь – почему?
Когда ко мне начали возвращаться воспоминания об Адалиссе, я, также, вспомнила и о том, что Лекс и Рейф знали о её существовании. Тогда же, я потребовала у них объяснений – почему, когда я спрашивала их о Чёрной богине, они сказали, что ничего не знают.
- Запрет Люцифера, – ответил тогда Лекс. – На любое упоминание Адалиссы в твоём присутствии. Но, видимо, ты и без нашей помощи вспомнила о ней.
- Без вашей. Но, тем не менее, с помощью.
А вот о Дайоне ни Рейф, ни Лекс не знали. Лекс знал только то, что ради своей сестры, Адалисса уничтожила целый город, оставив на его месте, лишь, воронку. И на этом его информация о Белой богине иссякала.
- Она хочет моей смерти? С чего бы? – на лице Лекса отразилось удивление.
- Хотела бы я это я знать… Пошли, пообщаемся в другом месте.
Мы переместились в соседнюю, со спальней, комнату.
- Ты сделаешь то, что просит Дайона? – задал вопрос Лекс.
- Хочешь, чтобы я тебя убила?
- Нет, – усмехнулся Лекс. – Я буду, отчаянно, сопротивляться. Но знать-то должен.
Лекс, за всё это время, нисколько не изменился. Ни внешне, ни внутренне. Он также смотрел на всё своими змеино-безэмоциональными глазами и только губы его улыбались. Время от времени, он выполнял заказы на убийства в мире людей, иногда не появляясь месяцами. Он, буквально, жил между мирами, но, по каким-то только ему известным причинам, всегда возвращался ко мне. Моё отношение к нему… тоже не поменялось. Опасный человек, привлекающий меня этой опасностью сексуально, но… только и всего. Я ничего не почувствую, если он умрёт. Или если я его убью сама. Но, незнание того, почему Дайона так зациклена на Лексе… меня напрягало.
«Белая богиня, по идее, могущественное создание, пусть и лишённое, по каким-то причинам, своей силы. Зачем такой сущности смерть какого-то человека, у которого даже бессмертной души уже нет? Да и вся эта история с возвращением Адалиссы… Мне всё это, категорически, не нравится».
- Я не вижу смысл тебя убивать, – ответила я Лексу. – А отсутствие смысла я ненавижу. Даже враги Верховных демонов умирают от моей руки по каким-либо причинам. Даже если эта причина – неправильный взгляд или внешний вид. Всё делается ради чего-то, кого-то… Здесь же… полное отсутствие логики. Если бы Дайона объяснила свои мотивы, то, возможно, я и приняла бы их. А так… Мне, в принципе, вся эта ситуация уже не нравится.
- Почему?
- Изменение мира, который я знаю… – я задумчиво посмотрела на кольцо главы Кавэлли, холодно мерцающем на моём пальце. – Мне не нужны изменения. Меня устраивает моя жизнь. Кроме того, Дайона не смогла ответить мне на вопрос, что будет с моими детьми. А это – весьма весомый аргумент для меня, далеко не в пользу Адалиссы и Дайоны.
- А как же твоя месть? – поинтересовался мужчина. – Ты же так мечтала отомстить всем, кто разрушил твою жизнь. А Дайона говорила, что даст тебе эту возможность. Так, в чём дело?
- Во-первых, выбирая между местью и своими детьми, я выберу детей, – спокойно сказала я. – А во-вторых… мир демонов, мир драконов… Оба этих мира – мой дом. А Дайона, судя по всему, хочет этот дом разрушить. Да и месть… Кому? Фероксу? Или тем, на кого я стала слишком уж похожа?
- Значит, ты теперь преданная мать, жена и подданная?
- Тебе это не нравится?
- Почему же? Нравится, – Лекс расслабленно откинулся на спинку кресла. – Но, что ты будешь делать теперь? Думаешь, сможешь остановить Дайону?
- Нет, не смогу, – я смотрела на вещи реально. – Но… что-то смогут сделать Ферокс и Люцифер. Нужно поставить их в известность. Иначе, когда Адалисса завладеет моим телом, будет поздно что-то предпринимать.
- Ты уверена в своём решении? Если ты расскажешь об этом повелителям… пути назад не будет. Ты встанешь на их сторону и будешь на ней до самого конца.
- Я этого и хочу. Так что, да – уверена.
Сомнений в правильности принятого решения у меня не было. Планы Дайоны меня не устраивали, а это значило, что я сделаю всё, чтобы они не осуществились. И дать информацию Фероксу и Люциферу – это самое разумное, что можно было предпринять в данный момент.
- Милена-а, я хочу крови! – к нашему узкому кругу присоединился Рейф.
- Обойдёшься, – отрезала я. – Не сегодня. И ты сейчас должен мне пленника приводить в разговорчивый вид.
- А я и привёл! – с гордостью сообщил Рейф. – Он жаждет с тобой говорить! Только, он того… не слишком целый.
- Так… Он и до этого был «не слишком целый», – я с подозрением посмотрела на своего ерата.
- Да? Ну, тогда… Сейчас он совсем-совсем не целый.
- Ладно, посмотрим, что ты там с ним сотворил.
Перед очередным походом в темницу, я заглянула в спальню, чтобы убедиться, что Келл, всё ещё, спит. И маленькая демонесса, действительно, безмятежно спала. А рядом с кроватью лежал Ренэтус, который, время от времени, поднимал свою большую голову, проверяя, всё ли в порядке с девочкой. На скрип открывшейся двери, он обернулся и встретился со мной глазами.
- Я буду охранять её, пока тебя не будет, – прозвучал в голове низкий утробный голос адской гончей.
- Хорошо, – кивнула я и закрыла за собой дверь.
Ренэтус научился общаться со мной мысленно месяца через три, после того, как Самаэль отдал его мне. Сначала, адская гончая могла передавать только короткие фразы, но, с взрослением, Ренэтус научился строить длинные предложения и проблем общения с ним никогда не возникало. За это время, Ренэтус очень сильно вырос. Размером он был, наверное, со взрослого тигра и весил, примерно, столько же. Но, как мне сказали, для адских гончих – это, далеко, не предел и что он может ещё, резко, вырасти, даже спустя столько лет.
Ренэтус был единственным, с кем я, совершенно спокойно, могла оставлять Келл. Я знала, что он будет защищать её от кого угодно, до самого конца. Кроме того, он обладал способностью перемещаться между мирами и, в крайнем случае, мог просто уйти вместе с моей дочерью к драконам. Последнее уже происходило, когда Ренэтус спасал Келл от… меня самой.
Мне было всё равно, что моя истинно-демоническая сущность творила, вырываясь на свободу. Но, иногда, это касалось моих детей. Истинные демоны не испытывают никаких чувств к своему потомству. И моё второе «я» придерживалось того же. Она помнила о родстве с Крисом, Келл и остальными, но… для неё это не имело значения. Она была к ним, обычно, равнодушна. Не обращала никакого внимания. Но, если обращала, то… Один раз, когда Крис был ещё младенцем и, своим криком, помешал ей спать, она чуть не убила его, намереваясь разрезать его на части косой. Но, тогда ей помешал Самаэль. А когда Крис подрос, он уже стал сам достаточно силён, чтобы защищаться от меня, когда я в таком состоянии. Хотя, он всегда просто сбегал в мир драконов. Келл… Моя малышка увидела эту мою сторону совсем недавно – в пятилетнем возрасте. Появление этого полу безумного состояния я не могла предвидеть. Как и контролировать его. Оно могло не проявлять себя годами, из-за чего Келл, все пять лет, была в благом неведении. А могло сменять меня каждый час, каждый день, месяц. И никогда не было известно, сколько я пробуду в таком состоянии.
Келл, как и Кристиана, спас от меня Самаэль. Что меня, признаюсь, очень удивило. Ведь, я знала, как он относится к моей младшей дочери из-за её отца. Но, когда я хотела прервать жизнь этой, как мне тогда казалось, бесполезной жалкой девчонки, Самаэль защитил её и забрал в свой дворец до тех пор, пока я не пришла в себя. Я спросила его тогда, почему он это сделал. Ведь, это был для него удобный шанс избавиться от той, кто его так раздражает одним своим существованием.