Плоть и кости

— Дай мне свое копье, и я задержу их, пока вы с Никс…
Лайла красноречиво ухмыльнулась.
— Топай отсюда, — едва слышно прошептала она.
— Никс, — сказал Бенни, обернувшись к девушке, — отдай мне свой боккэн. Я прикрою тебя, пока ты поднимешь девочку наверх.
— О нет. Она слишком маленькая, чтобы подняться наверх самостоятельно, а у меня не хватит сил вскарабкаться наверх с ней на руках. Ты сам поднимешь ее наверх, Бенни. А мы с Лайлой тебя прикроем.
— Нет, черт вас дери. Это мой долг.
— Твой долг? — Никс закатила глаза. — Если ты хотя бы на мгновение перестанешь корчить из себя героического самурая, то поймешь, что мы пытаемся спасти тебе жизнь!
— Нет, я должен вернуть свой меч и спасти…
Никс подошла к нему вплотную.
— Я не спрашиваю тебя, Бенджамин Имура.
Бенни замер. Никс никогда не называла его Бенджамином, за исключением тех случаев, когда была в ярости, и никогда не называла его по фамилии, если только не планировала устроить ему взбучку.
Он бросил взгляд на толпу мертвецов, а затем снова уставился на Никс. Она была крохотного роста, от силы 160 сантиметров, и ей приходилось откидывать голову назад, чтобы смотреть ему в лицо. Даже девочка, похоже, злилась на него, а у нее уж точно не было на это причин, ведь он спас ей жизнь. Возможно, все дело в женской солидарности. Он смутно ощущал, что это было достаточно серьезное предъявление прав на женскую власть, но сейчас не оставалось времени на философию. Даже веснушки Никс светились от гнева, а бледный шрам на ее лице стал багровым.
Ему хотелось завопить на нее, оттолкнуть с дороги, отнять боккэн и вернуться к сражению, но вместо этого он проглотил обиду и уступил.
Бенни потянул за веревку, которая и в самом деле оказалась надежно привязана. Быстрее и безопаснее казалось соорудить лямку и вытащить девочку наверх, но хотя все они неплохо справлялись с узлами, сейчас на это не осталось времени. Но тут Бенни заметил, что обрушившаяся в расщелину стена не была отвесной. Обвалившиеся куски породы образовали что-то вроде покатого склона, однако он выглядел слишком крутым, чтобы подняться наверх. При помощи веревки он вполне мог бы это сделать. Бенни бросил взгляд на девочку.
«Это твой долг, — произнес его внутренний голос. — Перестань вести себя как герой и вытащи ее отсюда».
— Ладно, — неслышно пробормотал Бенни и опустился на корточки перед ребенком. — Эй, милая, я хочу, чтобы ты послушала меня и сделала так, как я скажу, хорошо?
Она уставилась на него большими круглыми глазами, но ничего не сказала.
— Я собираюсь взобраться наверх по этой веревке и хочу, чтобы ты ухватилась за меня. Так, будто мы играем в катание на спине. Ты знаешь эту игру?
Она помолчала, глядя на грязную стену. В темноте она казалась бесконечной.
— Все в порядке. Я позабочусь о тебе.
До него донесся глухой удар, и Бенни понял, что это деревянный меч обрушился на высохшую плоть и кости. Резкий и тяжелый звук, а следом послышалось тихое ворчание. Никс попыталась освободить оружие, и ей пришлось вступить в бой. Но этот звук не принес облегчения. Это не означало, что они побеждают. Это означало, что Лайле стало слишком сложно справляться одной. Мертвые прибывали. Их становилось все больше и больше.
Бенни присел и подставил девочке спину.
— Обхвати меня руками за шею и держись крепко, хорошо?
И девочка тут же изо всех сил обхватила его руками за шею.
— Бенни! — крикнула Никс. — Торопись!
Он ухватился за веревку и стал карабкаться наверх.
Поначалу все шло неплохо. Сложно, но вполне по силам. Семь месяцев тренировок под руководством Тома не прошли даром, его мышцы были в тонусе, а еще один месяц жизни посреди «Гнили и Руин» сделал его еще более выносливым. Теперь он был сильнее, чем раньше, и даже окруженный ужасом, плескавшимся вокруг, словно грязная вода, он чувствовал себя непобедимым. Наверное, именно так все время ощущал себя Том. Достаточно сильным, чтобы сделать то, чего он хотел.
Эти мысли не покидали его до середины стены.
А затем, с каждым тяжелым шагом вперед, легкая словно перышко девочка стала весить больше, чем Морги Митчелл после праздника урожая. Ноги Бенни поскальзывались на скользкой ото мха стене, и девочка пищала ему в ухо, словно перепуганный скворец. Ее крохотные ручонки железным обручем сдавливали его горло, и скоро Бенни почувствовал, что ему не хватает воздуха.
— Не… так… сильно!..
Но она была слишком испугана, чтобы понять. Она оказалась на самой середине высокой стены, цепляясь за жизнь. Ему потребовался бы лом, чтобы разжать ее руки.
Бенни сделал еще шаг наверх и поморщился от боли в мышцах. Бедра ломило, а веревка теперь напоминала раскаленные угли.
— Давай! — завопил Чонг, и, подняв голову, Бенни увидел, что друг протягивает ему тощую руку. Чонг был полон гибкой силы, но в этот момент его рука выглядела так, словно принадлежала нарисованному человечку. И до него еще было очень далеко.
У Чонга отвисла челюсть.
— Постой… что это у тебя на спине?
— А… на что это… по-твоему, похоже… безмозглая ты обезьяна? — прошелестел Бенни.
Чонг не попытался даже ответить, а вместо этого еще сильнее свесился с края обрыва, пытаясь дотянуться до Бенни.
— Нет! — завопил Бенни. — Этот край…
Раздался негромкий шелест, а затем Чонг вверх тормашками полетел вниз, увлекая за собой рассыпающиеся комья земли, грозя опрокинуть Бенни и девочку обратно в расщелину с зомби. Девочка оглушила его пронзительным воплем, способным заставить лопнуть стекло. Бенни резко сдвинулся вбок, перебирая ногами по стене, когда Чонг пролетел мимо, воя, словно кот, которому отвесили пинка. Мгновение спустя он с глухим ударом приземлился на дно расщелины, громко вскрикнув от боли. Из темноты послышалась ругань. Стоны Чонга потонули в разгневанных воплях Лайлы и Никс.
Ноги Бенни заскользили по рыхлой земле, из которой теперь состояла стена. Веревка грозила вот-вот выскользнуть из его рук, но Бенни понимал, что если свалится вниз, то девочка может покалечиться или даже погибнуть.
«Держись!» — крикнул его внутренний голос.
И он держался, стиснув зубы, стараясь терпеть боль и напряжение в мышцах.
С громким кряхтеньем он сделал еще один шаг вперед, ударив ногой по стене в поисках устойчивой поверхности. Задействовав ноги, руки и спину, он подтянулся вперед. Девочка по-прежнему стискивала его шею, но Бенни опустил вниз подбородок, чтобы дышать было легче. Он вдохнул как можно глубже и снова поднатужился, делая еще один шаг наверх. И еще один.
Казалось, что он двигается наверх крошечными шажками. Стена была невероятно высокой.
А затем он вдруг поднялся из сумрака к яркому солнечному свету. Бенни зажмурился, ощутив резь в глазах, но еще никогда он так не радовался безоблачному яркому небу, как в то мгновение. Он подтянулся еще и еще, а затем вскарабкался на край расщелины и распростерся на траве, росшей по кромке неровного края. Цепляясь за веревку, он навалился грудью на землю, глубоко вздохнув, как тонущий человек, делающий первый глоток воздуха.
— Слезай, — прохрипел он, и девочка, словно маленькая обезьянка, сползла с его спины, перелезая через его голову.
— Бенни!
Из темноты до него донесся глухой крик, и Бенни тут же вскочил. Его ноги и руки дрожали, ладони опухли и покраснели, но теперь он был в безопасности. Сотни живых мертвецов таращились на него с противоположного края расщелины, на их лицах отпечатался вечный голод и бесконечное терпение. Никто из них больше не падал в расщелину, и Бенни возблагодарил Бога за эту милость.
— Никс! Поднимайся наверх. Я вытяну тебя. Быстрее!
Почувствовав, что она ухватилась за веревку, Бенни принялся тянуть ее наверх. Веревка обжигала ладони, мышцы ломило от боли, но он широко расставил ноги и, собрав остатки сил, продолжал тянуть. Наконец рыжая шевелюра Никс показалась над краем расщелины, и Бенни увидел ее лицо, искаженное напряжением и страхом.